Павлов, Виталий Григорьевич

Виталий Григорьевич Павлов
Дата рождения	30 сентября 1914(1914-09-30)
Место рождения	Барнаул, Российская империя Российская империя
Дата смерти	11 апреля 2005(2005-04-11) (90 лет)
Место смерти	Москва, Россия Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	КГБ СССР
Годы службы	1938—1987
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Виталий Григорьевич Павлов (1914—2005) — советский деятель госбезопасности, разведчик, дипломат, генерал-лейтенант, участник Великой Отечественной войны.

Биография

Родился 30 сентября 1914 года в Барнауле. В 1930 году после окончания школы, работал на Барнаульском паровозоремонтном заводе. В 1938 году после окончания Сибирского автодорожного института, был направлен на работу в органы НКВД СССР. После окончания Курсов при Центральной школе НКВД СССР и Школы особого назначения НКВД, последовательно назначался стажёром Американского отделения 5-го отдела, оперуполномоченным, заместителем начальника 1-го отделения, с 1940 года 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР.

Участник Великой Отечественной войны, во время войны занимал должности зам.начальника 2-го отделения 3-го отдела 1-го управления НКВД СССР, под прикрытием должности дипкурьера находился в командировке в США (см. операция Снег).

В 1942 году находился в Канаде, в качестве легального резидента под прикрытием должности первого секретаря и заведующего консульским отделом посольства СССР в Канаде. В 1945 году Павлов был объявлен Персоной нон грата, и был выслан из Канады.

С 1946 года назначался начальником отделения информационного отдела ПГУ МГБ СССР, ст.помощником начальника 1-го отдела 5-го управления, с 1949 года ст.помощником начальника, зам.начальника, начальником Американского отдела Нелегальной разведки КИ при СМ СССР.

С 1952 года назначен начальником 1-го отдела 1-го управления ПГУ МГБ СССР. С 1953 года начальник Нелегального отдела, зам.начальника 1-го отдела ВГУ МВД СССР. С 1954 года вместе с Леонтиной Коэн под видом американского бизнесмена совершил инспекторскую поездку по нелегальным резидентурам в Австрии, Италии, Швейцарии, Франции и Бельгии.

С 1959 года зам.начальника, начальник Спецуправления ПГУ КГБ при Совмине СССР. С 1961 года назначен заместителем начальника Первого Главного управления КГБ СССР. С 1966 года резидент в Австрии. С 1971 года назначен начальником Краснознамённого института ПГУ КГБ СССР. С 1973 года назначен руководителем представительства КГБ СССР при МВД Польской народной республики.

С 1987 года в отставке.

Награды

• Орден Ленина;
• Орден Октябрьской Революции;
• Орден Красного Знамени;
• Орден Отечественной войны 1-й степени;
• Орден Трудового Красного Знамени;
• Орден Красной Звезды;

Ведомственные знаки отличия:

• Знак Почётный сотрудник госбезопасности

Сочинения

Павлов В. Г. Я был резидентом КГБ в Польше. Варшава, 1994

Павлов В. Г. Операция «Снег». М.: Гея итерум, 1996.

Павлов В. Г. Руководители Польши глазами разведчика. М.: Терра - Книжный клуб, 1998. Сер. Секретные миссии.

Павлов В. Г. Сезам, откройся! М.: Терра - Книжный клуб, 1999. ISBN 5-300-02362-0

Павлов В. Г. Женское лицо разведки. М.: Олма-Пресс, 2003. ISBN 5-94849-088-2

Источники

• Энциклопедия секретных служб России. М., АСТ., 2003 г, 800 стр.;
• [shieldandsword.mozohin.ru/personnel/pavlov_v_g.htm Павлов В. Г.];
• [publ.lib.ru/ARCHIVES/P/PAVLOV_Vitaliy_Grigor'evich/_Pavlov_V.G..html Павлов В. Г.]

Отрывок, характеризующий Павлов, Виталий Григорьевич

– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.