Первая лига Украины по футболу 2013/2014
Поделись знанием:
Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.
Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.
Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
| Первая лига Украины по футболу 2013/2014 FavBet Лига 1 | |
|---|---|
| |
| Подробности чемпионата | |
| Время проведения | 14 июля 2013 — 31 мая 2014 |
| Число участников | 16 |
| Города | 19 |
| Стадионы | 20 |
| Призовые места | |
 Чемпион
|
Олимпик (Донецк) (1-й раз) |
 Второе место
|
Александрия |
 Третье место
|
Сталь (Алчевск) |
| Статистика чемпионата | |
| Посещаемость | 341 918 (1425 за игру) |
| Сыграно матчей | 240 |
| Забито голов | 537 (2.24 за игру) |
| Бомбардир(ы) | Александр Акименко (13 мячей) |
← 2012/13 2014/15 → | |
FavBet Лига 1 сезона 2013/2014 — 23-й сезон первой лиги, который проходил с 14 июля 2013[1] по 31 мая 2014 года[2]. Победителем турнира за три тура до завершения чемпионата впервые в истории стал донецкий «Олимпик»[3].
Содержание
- 1 Титульный спонсор
- 2 Регламент
- 3 Участники
- 4 Турнирная таблица
- 5 Изменение положения команд по ходу чемпионата
- 6 Составы
- 7 Результаты матчей
- 8 Статистика
- 9 Индивидуальные достижения
- 10 Самые возрастные игроки
- 11 Конкурс «Честная игра»
- 12 Экипировка команд
- 13 Итоги сезона
- 14 Лауреаты сезона: персоналии
- 15 Лауреаты сезона: лучшие голы
- 16 Галерея
- 17 См. также
- 18 Примечания
- 19 Ссылки
Титульный спонсор
Перед сезоном между маркетинговым партнером ПФЛ ООО «Лига Футбол» и торговой маркой FavBet был подписан договор, в рамках которого ТМ «FAVBET» стал титульным спонсором ПФЛ сезона 2013/2014 годов. Таким образом, с сезона 2013/2014 годов чемпионат Украины по футболу среди команд клубов первой лиги стал называться «FAVBET Лига 1»[4].
Регламент
Выдержки из «Регламента Всеукраинских соревнований по футболу среди команд ПФЛ сезона 2013—2014 годов»[5]
Статья 12. Определение мест команд в турнирной таблице.
2. Места команд определяются по таким показателям, полученным во всех матчах:
- а) большее количество набранных очков;
- б) лучшая разница забитых и пропущенных мячей;
- в) большее количество забитых мячей.
3. В случае равенства показателей, указанных в п.2 данной статьи у двух и более команд, преимущество получают команды, которые в матчах со всеми конкурентами имеют лучшие показатели:
- а) большее количество набранных очков;
- б) лучшая разница забитых и пропущенных мячей;
- в) большее количество забитых мячей;
- г) большая средняя оценка в конкурсе «Честная игра» (по результатам всех матчей).
4. В случае равенства показателей, указанных в п.3 данной статьи, у двух и более команд, которые по результатам чемпионата заняли первое, второе или третье место, для определения мест этих команд проводится дополнительный матч (-и) на нейтральном поле. Если основное время матча завершилось вничью, для определения победителя применяется процедура, приведенная в ст. 6 Приложения № 1 к этому Регламенту.
Статья 13. Переход команд из лиги в лигу по результатам соревнований.
2. Команды первой лиги, которые заняли первое и второе места, переходят в Премьер-лигу при условии соблюдения этими командами требований Регламента Премьер-лиги и наличия аттестата, который даёт право участия в соревнованиях среди команд клубов Премьер-лиги.
3. Команды первой лиги, которые заняли пятнадцатое и шестнадцатое места, переходят во вторую лигу.
6. В случае, если на протяжении сезона в первой лиге исключена/снята с соревнований одна команда, во вторую лигу переходит команда, которая заняла последнее место в первой лиге.
7. В случае, если на протяжении сезона в первой лиге исключены/сняты с соревнований две команды, во вторую лигу не переходит ни одна из команд первой лиги.
8. В других случаях решение про переход команд из лиги в лигу принимает Центральный Совет. Обязательными условиями при этом остаются соблюдение командами спортивного принципа и наличие у клубов соответствующих аттестатов.
- Приложение № 1.
Статья 6. Определение победителя.
Если в основное время матч завершился вничью, назначается дополнительное время (2 тайма по 15 минут). Если в дополнительное время не будет определен победитель, назначается серия послематчевых 11-метровых ударов, в соответствии с Правилами игры.
Изменения
21 мая 2014 года члены Центрального Совета учли потерю спортивного принципа в связи с разными условиями, в которых оказались клубы Favbet Лиги 1 в процессе соревнований во время протестов на Юго-Востоке Украины и приняли Постановление про отмену перехода команд во вторую лигу по результатам соревнований[6].
Участники
Изменения
- По итогам сезона 2012/13 право выступать в Премьер-лиге завоевали ФК «Севастополь» (1-е место) и «Сталь» (Алчевск) (2-е место). Команда «Сталь» от своего права отказалась, сославшись на несоответствие стадиона требованиям УПЛ, и нежелание проводить домашние матчи вне Алчевска[7]. Премьер-лигу в сезоне 2013/2014 пополнил только ФК «Севастополь».
- В переходных матчах принимали участие:
- «Динамо-2» (Киев) (15-е место) — сохранил место в первой лиге.
- ФК «Одесса» (16-е место) — уступил место в первой лиге «Ниве» (Тернополь).
- Во вторую лигу напрямую опустился «Арсенал» (Белая Церковь) (18-е место).
- Из ПФЛ были исключены «Оболонь» (в ходе сезона) и «Крымтеплица» (после завершения сезона).
- Из второй лиги 2012/13 напрямую квалифицировались футбольные клубы:
- «Десна» (Чернигов) — победитель турнира.
- «УкрАгроКом» (Головковка) — серебряный призёр.
Состав участников
| Клуб | Город | Стадион | Вместимость | Посещаемость | Заполненность, % | Рекорд | Генеральные спонсоры |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Авангард | Краматорск | Авангард | 4 000 | 1 980 | 49,5 | 2 200 | ПАО «Энергомашспецсталь», ОАО «КЗТС», ПАО «СКМЗ» |
| Александрия | Александрия | КСК «Ника» | 7 000 | 2 883 | 41,2 | 4 500 | [vsei.com.ua/ ВС Энерджи Интернейшнл Украина] |
| Буковина | Черновцы | СОУ «Буковина» | 12 000 | 2 017 | 16,8 | 2 800 | ООО «Калина Транс», [www.all-capital.com.ua/ ООО «Альянс Капитал»], «СБ Консалтинг» |
| Гелиос | Харьков | Солнечный | 4 924 | 840 | 40,8 | 1 200 | [www.gelios.kharkov.ua/main Центр отдыха «Гелиос»] |
| Машиностроитель (Карловка)[а] | 1 300 | ||||||
| Десна | Чернигов | им. Ю. Гагарина | 12 060 | 1 567 | 13 | 2 900 | |
| Динамо-2 | Киев | УТБ «Динамо», Чапаевка | 1 250 | 275 | 22 | 400 | ПАО "Коммерческий банк «Надра», Ostchem |
| «Динамо» им. В. Лобановского | 16 873 | ||||||
| Звезда | Кировоград | Звезда | 14 628 | 1 967 | 13,5 | 2 500 | [www.creativegroup.ua/ru/ Промышленная группа «Креатив»] |
| ГОЛовковский (Головковка)[г] | 580 | ||||||
| КСК «Ника» (Александрия)[г] | 7 000 | ||||||
| Нефтяник-Укрнефть | Ахтырка | Нефтяник | 5 256 | 1 860 | 35,4 | 2 500 | ПАО «Укрнафта» |
| Нива | Тернополь | Городской | 15 150 | 3 850 | 25,4 | 6 100 | ПАО "Коммерческий банк «Надра»[8] |
| Николаев | Николаев | Центральный городской стадион | 16 700 | 6 950 | 41,6 | 8 300 | [www.gorsovet.mk.ua/home.ua Горисполком] |
| Олимпик | Донецк | СК «Олимпик» | 3 000 | 407 | 59,9 | 700 | [altcom.ua ФПГ «Альтком»] |
| СК «Энергия», Бердянск[в] | |||||||
| Полтава | Полтава | Локомотив | 2 500 | 1 343 | 53,7 | 2 000 | [sd.poltava.ua/ ООО «Современный дом»] |
| УТБ «ФК Полтава» (Копылы) | |||||||
| Машиностроитель (Карловка)[д] | 1 300 | ||||||
| Сталь | Алчевск | Сталь | 9 200 | 1 383 | 15 | 1 500 | ПАО «АМК», [www.promexport.com/new/index.html ОАО СП «Промэкспорт»] |
| Машиностроитель (Карловка)[б] | 1 300 | ||||||
| Сумы | Сумы | Юбилейный | 25 830 | 3 307 | 12,8 | 4 200 | ОАО «Сумское НПО им. М. В. Фрунзе» |
| Титан | Армянск | Химик | 3 450 | 1 214 | 35,2 | 1 550 | ЧАО «Крымский Титан» |
| УкрАгроКом | Головковка | КСК «Ника», Александрия | 7 000 | 1 525 | 21,8 | 4 600 | [ukragrocom.com/ Группа компаний «УкрАгроКом» и «Гермес-Трейдинг»] |
| ГОЛовковский | 580 |
Данные взяты с сайта [pfl.ua/leagues.php?id=1 ПФЛ], на данный момент, по итогам 12 туров. Посещаемость — средняя посещаемость домашних матчей. Заполненность считается как отношение этой цифры к вместимости стадиона.
а . Учитывая рекомендации МВД Украины и решение Исполкома ФФУ от 8 мая 2014 года, в соответствии с решением Администрации ПФЛ матч «Гелиос» (Харьков) — «Нива» (Тернополь) состоялся 12 мая 2014 года на нейтральном стадионе «Машиностроитель» в Карловке Полтавской области[9].
б . Учитывая решение Исполкома ФФУ от 14 мая 2014 года, в соответствии с решением Администрации ПФЛ матч «Сталь» (Алчевск) — «Нефтяник-Укрнефть» (Ахтырка) состоялся 18 мая 2014 года на нейтральном стадионе «Машиностроитель» в Карловке Полтавской области[10].
в . В соответствии с решением Администрации ПФЛ № 18 от 26 мая 2014 года матч «Олимпик» (Донецк) — «Гелиос» (Харьков) состоялся 30 мая 2014 года на нейтральном стадионе «Энергия» в городе Бердянск Запорожской области[11].
г . Домашние матчи весенней части чемпионата из-за реконструкции стадиона в Кировограде[12] «Звезда» проводила в Головковке[13] и Александрии[14]
д . Матч «Полтава» — «Авангард» (Краматорск) состоялся 29 сентября 2013 года на стадионе «Машиностроитель» в Карловке Полтавской области[15].
Региональное распределение
|
Представительство клубов Первой лиги Украины в сезоне 2013/14. |
Турнирная таблица
| Место | Команда | И | В | Н | П | Голы | ± | О | Примечания |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
|
Олимпик | 30 | 16 | 7 | 7 | 45 − 30 | +15 | 55 |  Выход в Премьер-лигу
|
|
|
Александрия | 30 | 14 | 10 | 6 | 47 − 28 | +19 | 52 | |
|
|
Сталь | 30 | 16 | 3 | 11 | 41 − 33 | +8 | 51 | |
| 4 | Полтава | 30 | 14 | 4 | 12 | 36 − 34 | +2 | 46 | |
| 5 | Десна | 30 | 14 | 2 | 14 | 33 − 27 | +6 | 44 | (+) новичок |
| 6 | Звезда | 30 | 12 | 8 | 10 | 36 − 34 | +2 | 44 | |
| 7 | Нефтяник-Укрнефть | 30 | 12 | 7 | 11 | 40 − 35 | +5 | 43 | |
| 8 | УкрАгроКом | 30 | 11 | 9 | 10 | 27 − 27 | 0 | 42 | (+) новичок |
| 9 | Гелиос | 30 | 10 | 11 | 9 | 29 − 35 | −6 | 41 | |
| 10 | Нива | 30 | 10 | 9 | 11 | 33 − 32 | +1 | 39 | (+) новичок |
| 11 | Сумы | 30 | 11 | 6 | 13 | 29 − 39 | −10 | 39 | |
| 12 | Титан | 30 | 10 | 8 | 12 | 29 − 41 | −12 | 38 | |
| 13 | Буковина | 30 | 10 | 6 | 14 | 26 − 36 | −10 | 36 | |
| 14 | Динамо-2 | 30 | 8 | 8 | 14 | 29 − 30 | −1 | 32 | |
| 15 | Авангард | 30 | 7 | 10 | 13 | 23 − 27 | −4 | 31 | |
| 16 | Николаев | 30 | 9 | 4 | 17 | 34 − 49 | −15 | 31 |
И — игры, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, Голы — забитые и пропущенные голы, ± — разница голов, О — очки
Приоритет: 1) очки; 2) разница голов; 3) Забитые голы; 4) Рейтинг честной игры
Изменение положения команд по ходу чемпионата
Обладатели 1 места по ходу чемпионата
<timeline> ImageSize = width:1100 height:80 PlotArea = left:0 right:55 bottom:40 top:0 Period = from:0 till:30 ScaleMajor = unit:year increment:1 start:1
TimeAxis = orientation:horizontal
Colors =
id:Olimp value:rgb(0,0.4,0.65) id:StalA value:rgb(0.82,0.18,0.18) id:Sumy value:rgb(0,0.25,0.75) id:Olexandria value:rgb(0.4,0.6,0.17) id:Niko value:rgb(0,0.4,0.6) id:Avan value:rgb(0,0.55,0.2)
PlotData=
anchor:till bar:Leaders width:15 mark:(line,white) align:left fontsize:S from:0 till:1 shift:(-25,10) text:"Оли" color:Olimp from:1 till:4 shift:(-67,10) text:"Сталь" color:StalA from:4 till:5 shift:(-25,10) text:"Але" color:Olexandria from:5 till:7 shift:(-43,10) text:"Сталь" color:StalA from:7 till:8 shift:(-25,10) text:"Але" color:Olexandria from:8 till:10 shift:(-43,10) text:"Сталь" color:StalA from:10 till:11 shift:(-25,10) text:"Але" color:Olexandria from:11 till:12 shift:(-30,10) text:"Сталь" color:StalA from:12 till:30 shift:(-350,10) text:"Олимпик" color:Olimp
</timeline>
Обладатели 2 места по ходу чемпионата
<timeline> ImageSize = width:1100 height:80 PlotArea = left:0 right:55 bottom:40 top:0 Period = from:0 till:30 ScaleMajor = unit:year increment:1 start:1
TimeAxis = orientation:horizontal
Colors =
id:Olimp value:rgb(0,0.4,0.65) id:StalA value:rgb(0.82,0.18,0.18) id:Sumy value:rgb(0,0.25,0.75) id:Olexandria value:rgb(0.4,0.6,0.17) id:Niko value:rgb(0,0.4,0.6) id:Avan value:rgb(0,0.55,0.2) id:Neft value:rgb(1,0.8,0)
PlotData=
anchor:till bar:Leaders width:15 mark:(line,white) align:left fontsize:S from:0 till:1 shift:(-25,10) text:"Ста" color:StalA from:1 till:2 shift:(-25,10) text:"Сум" color:Sumy from:2 till:4 shift:(-45,10) text:"Але" color:Olexandria from:4 till:5 shift:(-25,10) text:"Сум" color:Sumy from:5 till:7 shift:(-45,10) text:"Але" color:Olexandria from:7 till:8 shift:(-25,10) text:"Ста" color:StalA from:8 till:9 shift:(-25,10) text:"Ава" color:Avan from:9 till:10 shift:(-25,10) text:"Оли" color:Olimp from:10 till:11 shift:(-25,10) text:"Ста" color:StalA from:11 till:12 shift:(-25,10) text:"Оли" color:Olimp from:12 till:13 shift:(-25,10) text:"Ста" color:StalA from:13 till:16 shift:(-77,10) text:"Нефтяник" color:Neft from:16 till:23 shift:(-150,10) text:"Александрия" color:Olexandria from:23 till:24 shift:(-25,10) text:"Ста" color:StalA from:24 till:30 shift:(-130,10) text:"Александрия" color:Olexandria
</timeline>
Обладатели 3 места по ходу чемпионата
<timeline> ImageSize = width:1100 height:80 PlotArea = left:0 right:55 bottom:40 top:0 Period = from:0 till:30 ScaleMajor = unit:year increment:1 start:1
TimeAxis = orientation:horizontal
Colors =
id:Olimp value:rgb(0,0.4,0.65) id:StalA value:rgb(0.82,0.18,0.18) id:Sumy value:rgb(0,0.25,0.75) id:Olexandria value:rgb(0.4,0.6,0.17) id:Niko value:rgb(0,0.4,0.6) id:Avan value:rgb(0,0.55,0.2) id:Poltava value:rgb(0,0,0)
PlotData=
anchor:till bar:Leaders width:15 mark:(line,white) align:left fontsize:S from:0 till:1 shift:(-25,10) text:"Сум" color:Sumy from:1 till:2 shift:(-25,10) text:"Але" color:Olexandria from:2 till:3 shift:(-25,10) text:"Сум" color:Sumy from:3 till:4 shift:(-25,10) text:"Ник" color:Niko from:4 till:5 shift:(-25,10) text:"Ста" color:StalA from:5 till:6 shift:(-25,10) text:"Ава" color:Avan from:6 till:7 shift:(-25,10) text:"Оли" color:Olimp from:7 till:8 shift:(-25,10) text:"Ава" color:Avan from:8 till:9 shift:(-25,10) text:"Оли" color:Olimp from:9 till:10 shift:(-25,10) text:"Але" color:Olexandria from:10 till:11 shift:(-25,10) text:"Оли" color:Olimp from:11 till:13 shift:(-45,10) text:"Але" color:Olexandria from:13 till:15 shift:(-43,10) text:"Сталь" color:StalA from:15 till:16 shift:(-25,10) text:"Але" color:Olexandria from:16 till:23 shift:(-140,10) text:"Сталь" color:StalA from:23 till:24 shift:(-25,10) text:"Але" color:Olexandria from:24 till:28 shift:(-82,10) text:"Сталь" color:StalA from:28 till:29 shift:(-30,10) text:"Полт" color:Poltava from:29 till:30 shift:(-25,10) text:"Ста" color:StalA
</timeline>
Тур за туром
| Команда / Тур | 01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Олимпик | 1 | 6 | 10 | 7 | 6 | 4 | 3 | 4 | 3 | 2 | 3 | 2 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 |
| Александрия | 4 | 3 | 2 | 2 | 1 | 2 | 2 | 1 | 4 | 3 | 1 | 3 | 3 | 4 | 4 | 3 | 2 | 2 | 2 | 2 | 2 | 2 | 2 | 3 | 2 | 2 | 2 | 2 | 2 | 2 |
| Сталь | 2 | 1 | 1 | 1 | 3 | 1 | 1 | 2 | 1 | 1 | 2 | 1 | 2 | 3 | 3 | 4 | 3 | 3 | 3 | 3 | 3 | 3 | 3 | 2 | 3 | 3 | 3 | 3 | 4 | 3 |
| Полтава | 13 | 9 | 11 | 8 | 12 | 7 | 10 | 9 | 6 | 7 | 7 | 7 | 6 | 6 | 7 | 9 | 11 | 10 | 12 | 12 | 8 | 7 | 8 | 7 | 5 | 4 | 5 | 4 | 3 | 4 |
| Десна | 7 | 13 | 7 | 11 | 7 | 11 | 13 | 14 | 14 | 15 | 14 | 11 | 11 | 9 | 12 | 10 | 8 | 6 | 5 | 5 | 7 | 9 | 7 | 10 | 6 | 5 | 4 | 6 | 5 | 5 |
| Звезда | 6 | 11 | 5 | 9 | 9 | 6 | 7 | 8 | 9 | 11 | 8 | 8 | 8 | 8 | 6 | 6 | 6 | 8 | 8 | 10 | 10 | 11 | 9 | 9 | 11 | 7 | 6 | 5 | 6 | 6 |
| Нефтяник-Укрнефть | 11 | 5 | 6 | 10 | 10 | 12 | 8 | 10 | 10 | 6 | 6 | 5 | 5 | 2 | 2 | 2 | 4 | 4 | 4 | 4 | 4 | 4 | 5 | 5 | 9 | 10 | 8 | 9 | 7 | 7 |
| УкрАгроКом | 14 | 15 | 15 | 16 | 16 | 16 | 14 | 12 | 12 | 12 | 10 | 10 | 10 | 12 | 11 | 12 | 10 | 9 | 10 | 8 | 9 | 8 | 10 | 8 | 8 | 8 | 9 | 7 | 8 | 8 |
| Гелиос | 15 | 16 | 16 | 12 | 14 | 15 | 16 | 15 | 15 | 13 | 13 | 14 | 13 | 10 | 13 | 13 | 13 | 13 | 14 | 14 | 15 | 15 | 14 | 12 | 12 | 13 | 14 | 15 | 13 | 9 |
| Нива | 5 | 8 | 4 | 4 | 8 | 10 | 12 | 13 | 13 | 14 | 15 | 15 | 15 | 14 | 14 | 15 | 14 | 15 | 9 | 7 | 5 | 5 | 4 | 4 | 4 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |
| Сумы | 3 | 2 | 3 | 5 | 2 | 5 | 6 | 5 | 5 | 4 | 4 | 4 | 4 | 5 | 5 | 5 | 5 | 5 | 7 | 9 | 12 | 10 | 11 | 11 | 7 | 9 | 10 | 11 | 10 | 11 |
| Титан | 16 | 10 | 12 | 13 | 13 | 9 | 11 | 7 | 8 | 9 | 9 | 9 | 12 | 13 | 10 | 7 | 9 | 11 | 13 | 13 | 14 | 14 | 15 | 15 | 13 | 14 | 11 | 12 | 12 | 12 |
| Буковина | 10 | 14 | 13 | 14 | 11 | 13 | 9 | 11 | 11 | 8 | 12 | 13 | 9 | 11 | 9 | 8 | 7 | 7 | 6 | 6 | 6 | 6 | 6 | 6 | 10 | 11 | 12 | 10 | 11 | 13 |
| Динамо-2 | 8 | 12 | 14 | 15 | 15 | 14 | 15 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 16 | 14 |
| Авангард | 9 | 4 | 9 | 6 | 5 | 3 | 4 | 3 | 2 | 5 | 5 | 6 | 7 | 7 | 8 | 11 | 12 | 12 | 11 | 11 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 15 | 15 | 13 | 14 | 15 |
| Николаев | 12 | 7 | 8 | 3 | 4 | 8 | 5 | 6 | 7 | 10 | 11 | 12 | 14 | 15 | 15 | 14 | 15 | 14 | 15 | 15 | 13 | 13 | 12 | 13 | 14 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |
| Технические данные туров | [16] | [17] | [18] | [19] | [20] | [21] | [22] | [23] | [24] | [25] | [26] | [27] | [28] | [29] | [30] | [31] | [32] | [33] | [34] | [35] | [36] | [37] | [38] | [39] | [40] | [41] | [42] | [43] | [44] | [45] |
| — первое место | |
| — второе место | |
| — третье место | |
| — выбывание во вторую лигу |
Составы
Тренеры и капитаны
Иностранцы
Список иностранных футболистов выступавших в командах первой лиги в сезоне 2013/14[57]
| # | Футболист | Команда | Возраст | Амплуа | Матчи | Минуты | Голы | Стаж в сборных |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  Алан
|
Буковина | 26 | CM, FW | 5 | 241 | 0 | Нет. |
| 2 |  Гиорги Джгереная
|
Николаев | 20 | LM, CM | 19 | 1398 | 0 | Да: U21 1/0, U19 3/0 |
| 3 |  Ахлидин Исраилов
|
Динамо-2 | 19 | CM | 10 | 429 | 1 | Да: А 0/0, U21 4/0 |
| 4 |  Каталин Карп
|
Динамо-2 | 20 | CM | 23 | 1421 | 0 | Да: А 1/0, U21 17/3, U19 2/0 |
| 5 |  Колинс Нгаха
|
Сталь | 31 | CM | 20 | 1735 | 1 | Нет. |
| 6 |  / Моха
|
Олимпик | 20 | RM | 7 | 286 | 0 | Нет. |
| 7 | Джанкарло Превиато
|
Сумы | 21 | CM | 9 | 246 | 0 | Нет. |
| 8 |  Диего Суарес
|
Динамо-2 | 21 | CM | 8 | 354 | 0 | Да: U20 9/2, U17 2/0 |
| 9 |  Иса Шериф
|
Олимпик | 23 | CM | 26 | 2049 | 8 | Да: U20 1/0, U17 6/3 |
| 10 | Айила Юссуф
|
Динамо-2 | 29 | CM, CB | 8 | 675 | 2 | Да: А 31/1 |
| 11 |  Виталий Ягодинский
|
Динамо-2 | 22 | CB | 27 | 2378 | 1 | Да: U21 7/0, U19 3/0 |
- Расшифровка позиций
| LM | Левый полузащитник | CM | Центральный полузащитник | RM | Правый полузащитник |
|---|---|---|---|---|---|
| CB | Центральный защитник | FW | Нападающий |
Состав команды, вышедшей в Премьер-лигу
| Игроки, задействованные командой «Олимпик» (Донецк)[58] |
|---|
| Махарадзе Заури (23 игр / –19), Левченко Игорь (5 / –7), Котляров Ярослав (2 / –4) — Иванов Павел (28), Драченко Максим (28 игр / 6 забитых голов), Гришко Дмитрий (23 / 2), Дитятьев Алексей (21 / 3), Дудник Игорь (16 / 1), Певнев Ростислав (10), Одинцов Евгений (8 / 1) — Огиря Владислав (29), Алексанов Сергей (28 / 1), Шериф Иса (26 / 8), Семенина Игорь (26 / 3), Дорошенко Кирилл (25 / 7), Волков Александр (22 / 1), Лебедь Валерий (17 / 1), Дорош Роман (9), Мохаммед Рхарсалла Кадфи (7), Шабан Немр (4), Осадчий Дмитрий (1) — Сытник Александр (28 / 8), Есып Богдан (15 / 1), Гельзин Владислав (13 / 1), Заика Дмитрий (8 / 1) |
| Тренер — Санжар Роман Николаевич |
Результаты матчей
| Команда | ОЛИ | АЛЕ | СТА | ПОЛ | ДЕС | ЗВЕ | НЕФ | УАК | ГЕЛ | НИВ | СУМ | ТИТ | БУК | ДИН | АВА | НИК |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1. Олимпик | 2:2 | 1:0 | 3:1 | 1:0 | 1:2 | 1:0 | 4:2 | 1:3 | 0:1 | 3:0 | 1:1 | 3:2 | 3:1 | 1:3 | 1:0 | |
| 2. Александрия | 0:1 | 3:0 | 1:0 | 0:1 | 0:0 | 4:3 | 2:1 | 2:0 | 1:1 | 1:2 | 2:0 | 2:1 | 1:0 | 3:0 | 5:0 | |
| 3. Сталь | 1:1 | 1:3 | 2:1 | 3:2 | 1:2 | 2:2 | 2:0 | 3:1 | 1:0 | 5:0 | 2:0 | 3:0[а] | 1:0 | +:-[ж] | 1:0 | |
| 4. Полтава | 2:1 | 1:0 | 3:0 | 3:1 | 0:0 | 1:2 | 0:1 | 0:1 | 1:2 | 1:1 | 3:1 | 2:0 | 2:1 | 1:1 | 2:0 | |
| 5. Десна | 1:2 | 2:0 | 0:2 | 1:2 | 2:4 | 0:1 | 3:0 | 1:0 | 1:0 | 4:0 | 3:1 | 3:0 | 0:0 | 1:0 | 1:0 | |
| 6. Звезда | 1:3 | 1:1 | 1:0 | 2:0 | 0:0 | 2:1 | 0:2 | 0:0 | 1:0 | 0:1 | 2:2 | 5:1 | 1:0 | 1:1 | 2:1 | |
| 7. Нефтяник-Укрнефть | 2:2 | 1:1 | 3:0 | 1:3 | 2:1 | 4:0 | 1:0 | 0:1 | 1:2 | 1:0 | 2:1 | 2:0 | 0:0 | 0:0 | 1:2 | |
| 8. УкрАгроКом | 0:1 | 2:2 | 2:1 | 2:1 | 1:0 | 1:0 | 3:0 | 3:1 | 0:0 | 0:0 | 0:0 | 0:0 | 1:1 | 0:0 | 2:0 | |
| 9. Гелиос | 1:1 | 0:0 | 0:2 | 0:0 | 1:0 | 2:4 | 3:2 | 0:0 | 3:0[в] | 1:1 | 0:0 | 0:0 | 3:1 | 1:0 | 2:1 | |
| 10. Нива | 0:1 | 2:4 | 2:0 | 3:0[б] | 0:1 | 2:2 | 2:2 | 2:0 | 1:1 | 2:0 | 2:2 | 1:0 | 0:0 | 1:2 | 2:3 | |
| 11. Сумы | 0:1 | 2:0 | 1:3 | 3:1 | 1:0 | 2:0 | 0:2 | 0:1 | 2:0 | 3:0 | 2:2 | 3:1 | 0:4 | 1:1 | 0:1 | |
| 12. Титан | +:-[з] | 0:0 | 2:0 | 0:1 | 0:1 | 1:0 | 0:2 | 1:0 | 2:2 | 1:0 | 1:0 | 1:0 | 1:0 | 4:2 | 4:3 | |
| 13. Буковина | 1:1 | 1:3 | 2:0 | 2:0 | 1:0 | 0:1 | 0:1 | 2:0 | 1:1 | 0:0 | 2:1 | 2:0 | 0:1 | 0:0 | 2:0 | |
| 14. Динамо-2 | 2:1 | 0:0 | 1:1 | 1:2 | 0:1 | 1:0 | 1:0 | 1:1 | 3:0 | 0:1 | 0:2 | 6:0 | 1:2 | 1:1 | 1:2 | |
| 15. Авангард | 0:2 | 2:2 | 0:2 | -:+[г] | 2:1 | 2:1 | 2:0 | 0:1 | -:+[е] | 0:0 | -:+[д] | 1:0 | 0:1 | 0:1 | 3:1 | |
| 16. Николаев | 1:1 | 1:2 | 0:2 | 1:2 | 0:1 | 2:1 | 1:1 | 2:1 | 4:1 | 1:4 | 1:1 | 2:1 | 1:2 | 3:0 | 0:0 |
а . За неявку на матч «Сталь» (Алчевск) — «Буковина» (Черновцы) команде «Буковина» засчитано поражение (0:3), а команде «Сталь» победа (3:0) в соответствии с решением Контрольно-дисциплинарного комитета Федерации футбола Украины (далее — КДК ФФУ) от 12 сентября 2013 года[59].
б . За неявку на матч «Нива» (Тернополь) — «Полтава» команде «Полтава» засчитано поражение (0:3), а команде «Нива» победа (3:0) в соответствии с решением КДК ФФУ от 31 октября 2013 года.
в . За самовольный уход с футбольного поля и отказ продолжать матч «Гелиос» (Харьков) — «Нива» (Тернополь) команде «Нива» засчитано поражение (0:3), а команде «Гелиос» победа (3:0) в соответствии с решением КДК ФФУ от 27 мая 2014 года[60].
г . В матче «Авангард» (Краматорск) — «Полтава» команде «Авангард» засчитано поражение (-:+), а команде «Полтава» победа (+:-) в соответствии с решением Центрального совета Профессиональной футбольной лиги Украины (далее — ЦС ПФЛ) № 12 от 21 мая 2014 года[6].
д . В матче «Авангард» (Краматорск) — «Сумы» команде «Авангард» засчитано поражение (-:+), а команде «Сумы» победа (+:-) в соответствии с решением ЦС ПФЛ № 12 от 21 мая 2014 года[6].
е . В матче «Авангард» (Краматорск) — «Гелиос» команде «Авангард» засчитано поражение (-:+), а команде «Гелиос» победа (+:-) в соответствии с решением ЦС ПФЛ № 12 от 21 мая 2014 года[6].
ж . В матче «Сталь» (Алчевск) — «Авангард» (Краматорск) команде «Авангард» засчитано поражение (-:+), а команде «Сталь» победа (+:-) в соответствии с решением ЦС ПФЛ № 12 от 21 мая 2014 года[6].
з . Матч «Титан» (Армянск) — «Олимпик» (Донецк) не состоялся из-за неявки гостей[61].
Статистика
|
|
- Источник данных: [football.ua/ukraine1league/news/239240.html Артур Валерко, Football.ua]
Показатели посещаемости, дисциплинарных нарушений и среднего возраста футболистов
|
Статистические данные по количеству зрителей[62]
|
Статистические данные по возрасту футболистов[62]
|
Индивидуальные достижения
Лучшие бомбардирыСписок игроков, забивших в матчах турнира наибольшее количество голов в ворота соперников[63]
В скобках указаны голы с пенальти. |
Лучшие вратариСписок вратарей, которые провели в турнире наибольшее количество матчей без пропущенных голов[64]
|
Лучшие по системе «гол + пас»Список игроков, которые чаще других забивали голы и отдавали результативные передачи[66]
Через дробь указана миграция футболиста в ходе сезона. На первом месте стоит команда, в которой игрок завершил турнир. |
Лучшие ассистентыСписок игроков, которые сделали в матчах турнира наибольшее количество результативных передач[67]
|
|
|
|
|
Список игроков забивавших четыре мяча в одной игре
| # | Дата | Футболист | Команда | Соперник | Поле | Минуты | Счет | * |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 29.03.2014 |  Александр Акименко |
Сталь | Сумы | Д | 20, 58, 63, 88 | 5:0 | [68] |
Список игроков забивавших три мяча в одной игре
За весь сезон не было ни одного хет-трика[57].
Самые возрастные игроки
Самые возрастные игроки находившиеся в заявках команд в сезоне 2013/2014[69]
| № | Футболист | Дата рождения | Команда |
|---|---|---|---|
| 1 | Владислав Гельзин | 27 августа 1973 | Олимпик |
| 2 | Андрей Маслов | 13 октября 1977 | Титан |
| 3 | Андрей Степанов | 11 июня 1978 | Звезда |
| 4 | Андрей Порошин | 30 июля 1978 | Звезда |
| 5 | Богдан Есып | 2 августа 1978 | Олимпик |
| 6 | Сергей Валяев | 16 сентября 1978 | Гелиос |
| 7 | Александр Тарасенко | 11 декабря 1978 | Титан |
| 8 | Виталий Визавер | 22 декабря 1978 | Авангард |
| 9 | Александр Бабак | 3 февраля 1979 | Сумы |
| 10 | Пётр Кондратюк | 21 апреля 1979 | Десна |
| 11 | Олег Котелюх | 19 июня 1979 | Сумы |
| 12 | Евгений Пичкур | 30 августа 1979 | Александрия |
Конкурс «Честная игра»
| М | Команда | ЧИ |
|---|---|---|
| 1 | Олимпик | 7,6158 |
| 5 | Десна | 7,5987 |
| 2 | Александрия | 7,5857 |
| 6 | Звезда | 7,5683 |
| 3 | Сталь | 7,5083 |
| 4 | Полтава | 7,4915 |
| 15 | Авангард | 7,4471 |
| 9 | Гелиос | 7,4420 |
| 8 | УкрАгроКом | 7,4084 |
| 11 | Сумы | 7,3980 |
| 7 | Нефтяник-Укрнефть | 7,3860 |
| 14 | Динамо-2 | 7,3581 |
| 16 | Николаев | 7,3189 |
| 13 | Буковина | 7,3147 |
| 10 | Нива | 7,2321 |
| 12 | Титан | 7,0857 |
М — итоговое место в турнирной таблице чемпионата (по очкам)
Экипировка команд
Список производителей экипировки для команд первой лиги в сезоне 2013/14[70]
| Бренд | Команд | Клубы |
|---|---|---|
 Nike |
6 | Александрия, Гелиос, Десна, Нефтяник-Укрнефть, Сталь, УкрАгроКом |
| Joma |
4 | Звезда, Нива, Полтава, Титан |
 Adidas |
3 | Авангард, Динамо-2, Сумы |
| Puma |
2 | Буковина, Олимпик |
 Umbro |
1 | Николаев |
Итоги сезона
- Победителем чемпионата Украины среди команд клубов первой лиги сезона 2013/2014 стал «Олимпик».
- Право выступать в Премьер-лиге в следующем сезоне завоевали «Олимпик» и «Александрия» (2-е место). Команда «Александрия» официально не подтвердила своего участия в высшем дивизионе[71]. Премьер-лигу в сезоне 2014/2015 пополнит только «Олимпик».
- Во вторую лигу не опустилась ни одна команда.
Лауреаты сезона: персоналии
По версии ПФЛ
- Лучший тренер сезона — Роман Санжар (Олимпик)[72].
- Лучший футболист сезона — Александр Акименко (Сталь)[72].
- Лучший бомбардир сезона — Александр Акименко (Сталь)[72].
- Лучший арбитр сезона —
- Победитель конкурса «Честная игра» — «Олимпик» (Донецк)[72].
По версии UA-Футбол
- Портал UA-Футбол — официальный интернет-транслятор матчей первой лиги сезона 2013/2014[73]
- Лучший игрок сезона 2013/14 в Первой лиге[74]:
- Первое место — Александр Акименко (Сталь)
- Второе место — Сергей Старенький (Александрия)
- Третье место — Иса Шериф (Олимпик)
- Первое место —
По версии Football.ua
- Версия сборной U-21 сезона 2013/14 в первой лиге[75]
- Позиция «Вратарь»:
- № 1 — Евгений Волынец (Динамо-2)
- № 2 — Заури Махарадзе (Олимпик)
- № 1 —
- Позиция «Правый защитник»:
- № 1 — Дмитрий Фатеев (Звезда)
- № 2 — Иван Трубочкин (Динамо-2)
- № 1 —
- Позиция «Центральный защитник»:
- № 1 — Антон Братков (Динамо-2)
- № 2 — Вячеслав Лухтанов (Динамо-2)
- № 1 —
- Позиция «Центральный защитник»:
- № 1 — Роман Подоляк (Буковина)
- № 2 — Вячеслав Койдан (УкрАгроКом)
- № 1 —
- Позиция «Левый защитник»:
- № 1 — Александр Черноморец (Динамо-2)
- № 2 — Бадри Акубардия (Динамо-2)
- № 1 —
- Позиция «Центральный полузащитник»:
- № 1 — Алексей Савченко (Динамо-2)
- № 2 — Александр Цыбульник (Динамо-2)
- № 1 —
- Позиция «Центральный полузащитник»:
- № 1 — Евгений Трояновский (Сталь)
- № 2 — Ахлитдин Исраилов (Динамо-2)
- № 1 —
- Позиция «Правый полузащитник»:
- № 1 — Виталий Гемега (Динамо-2)
- № 2 — Виталий Тимофеенко (Сталь)
- № 1 —
- Позиция «Левый полузащитник»:
- № 1 — Сергей Мякушко (Динамо-2)
- № 2 — братья Виталий и Евгений Пасичи (Нефтяник-Укрнефть)
- № 1 —
- Позиция «Нападающий»:
- Позиция «Нападающий»:
- № 1 — Дмитрий Хлёбас (Динамо-2)
- № 2 — Алексей Хобленко (Полтава)
- № 1 —
Лауреаты сезона: лучшие голы
По версии Football.ua
- Версия лучших голов сезона 2013/14 в первой лиге[76]
Галерея
|
|
|
См. также
Напишите отзыв о статье "Первая лига Украины по футболу 2013/2014"
Примечания
- ↑ [pfl.ua/football_news.php?readmore=7041 Жеребкування календаря першої ліги сезону 2013-2014 років] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (26 июня 2013). [www.webcitation.org/6QAihtLyS Архивировано из первоисточника 8 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/calendar.php#cur FavBet Лига 1. Календар. Результати матчів. Протоколи] (укр.). Официальный сайт ПФЛ. [www.webcitation.org/6QAjIRzOL Архивировано из первоисточника 8 июня 2014].
- ↑ [www.ua-football.com/ukrainian/high/5364de30.html Олимпик выходит в Премьер-лигу] (рус.). UA-Футбол (11 мая 2014). [www.webcitation.org/6QAk07ivs Архивировано из первоисточника 8 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/football_news.php?readmore=7057 ТМ «FAVBET» — Титульний спонсор ПФЛ сезону 2013—2014 років] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (8 июля 2013). [www.webcitation.org/6QAj3R6uI Архивировано из первоисточника 8 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/Reglament_PFL_2013-14_print_v2.pdf Регламент Всеукраинских соревнований по футболу среди команд ПФЛ сезона 2013 — 2014 годов] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (26 июня 2013). [www.webcitation.org/6Q9MkLxro Архивировано из первоисточника 7 июня 2014].
- ↑ 1 2 3 4 5 [pfl.ua/football_news.php?readmore=8333 Прийнято Постанову Центральної Ради щодо ситуації у Краматорську] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (21 мая 2014). [www.webcitation.org/6PmnbTYRc Архивировано из первоисточника 23 мая 2014].
- ↑ [nedelya.net.ua/news/sport/alchevskaya-stal-ostanetsya-v-pervoy-lige-radi-bolelshchikov Алчевская «Сталь» останется в первой лиге ради болельщиков] (рус.). Неделя (12 июня 2013). [www.webcitation.org/6QCA0dXta Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [football.ua/ukraine1league/news/242676.html Мдінарадзе: ««Нива» Т. за кілька днів може припинити існування»] (рус.). Football.ua (9 июля 2014). [www.webcitation.org/6R1ymqSiR Архивировано из первоисточника 13 июля 2014].
- ↑ [pfl.ua/football_news.php?readmore=8264 До календаря змагань серед команд клубів ПФЛ внесено зміни] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (9 мая 2014). [www.webcitation.org/6QLOAlXP6 Архивировано из первоисточника 15 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/football_news.php?readmore=8299 Рішення Адміністрації ПФЛ щодо місць проведення матчів] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (14 мая 2014). [www.webcitation.org/6QLOUoTPn Архивировано из первоисточника 15 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/football_news.php?readmore=8368 Адміністрація ПФЛ прийняла рішення щодо матчу «Олімпік» — «Геліос»] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (27 мая 2014). [www.webcitation.org/6QLNXZWYW Архивировано из первоисточника 15 июня 2014].
- ↑ [fczirka.com.ua/index.php/g/news/1403-1403 Хроніка реконструкції стадіону: 1 квітня] (укр.). Официальный сайт ФК «Звезда» Кировоград (1 апреля 2014). [www.webcitation.org/6QLPf5drh Архивировано из первоисточника 15 июня 2014].
- ↑ [fczirka.com.ua/index.php/g/news/1397-1397 Без забитих м’ячів] (укр.). Официальный сайт ФК «Звезда» Кировоград (29 марта 2014). [www.webcitation.org/6QLPoLnMW Архивировано из первоисточника 15 июня 2014].
- ↑ [fczirka.com.ua/index.php/g/news/1482-1482 Безкомпромісне кіровоградське дербі] (укр.). Официальный сайт ФК «Звезда» Кировоград (22 мая 2014). [www.webcitation.org/6QLPy1VCV Архивировано из первоисточника 15 июня 2014].
- ↑ [sport.pl.ua/news/2232 ФК «Полтава»: боевая ничья в Карловке] (рус.). Иван Бобров, «Полтавщина Спорт» (29 сентября 2013). [www.webcitation.org/6QLQMWubz Архивировано из первоисточника 15 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_1.pdf 1-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (14 июля 2013). [www.webcitation.org/6QCQNo3Us Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_2.pdf 2-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (20 июля 2013). [www.webcitation.org/6QCQm9cFx Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_3.pdf 3-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (27 июля 2013). [www.webcitation.org/6QCQspkmt Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_4.pdf 4-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (4 августа 2013). [www.webcitation.org/6QCQyNNf0 Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_5.pdf 5-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (11 августа 2013). [www.webcitation.org/6QCR4qlVt Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_6.pdf 6-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (17 августа 2013). [www.webcitation.org/6QCRA5abT Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_7.pdf 7-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (24 августа 2013). [www.webcitation.org/6QCREWhDx Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_8.pdf 8-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (1 сентября 2013). [www.webcitation.org/6QCRLqEGz Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_9.pdf 9-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (20 ноября 2013). [www.webcitation.org/6QCRdq6Ua Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_10.pdf 10-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (15 сентября 2013). [www.webcitation.org/6QCRp100t Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_11.pdf 11-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (22 сентября 2013). [www.webcitation.org/6QCSMbGuo Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_12.pdf 12-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (30 сентября 2013). [www.webcitation.org/6QCSf2Fn9 Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_13.pdf 13-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (5 октября 2013). [www.webcitation.org/6QCSv6Ypc Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_14.pdf 14-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (30 апреля 2014). [www.webcitation.org/6QCT9Uxji Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_15.pdf 15-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (20 октября 2013). [www.webcitation.org/6QCTFDmNa Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_16.pdf 16-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (27 октября 2013). [www.webcitation.org/6QCTmunBN Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_17.pdf 17-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (3 ноября 2013). [www.webcitation.org/6QCU2L3LC Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_18.pdf 18-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (10 ноября 2013). [www.webcitation.org/6QCUG5CM3 Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_19.pdf 19-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (30 ноября 2013). [www.webcitation.org/6QCUbrwx6 Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/zvit_1_20.pdf 20-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (25 ноября 2013). [www.webcitation.org/6QCUhVSxE Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/1_21_30032014.pdf 21-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (30 марта 2014). [www.webcitation.org/6QCUzteNl Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/1_22_05042014.pdf 22-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (5 апреля 2014). [www.webcitation.org/6QCVGjMhN Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/1_23_13042014.pdf 23-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (13 апреля 2014). [www.webcitation.org/6QCVUn8Zo Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/1_24_18042014.pdf 24-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (18 апреля 2014). [www.webcitation.org/6QCVi9VKs Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/1_25_26042014.pdf 25-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (26 апреля 2014). [www.webcitation.org/6QCVw8aGt Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/1_26_04052014.pdf 26-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (4 мая 2014). [www.webcitation.org/6QCWAql4r Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/1_27_12052014.pdf 27-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (12 мая 2014). [www.webcitation.org/6QCWT7V9g Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/1_28_18052014.pdf 28-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (18 мая 2014). [www.webcitation.org/6QCWlEo9d Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/1_29_23052014.pdf 29-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (23 мая 2014). [www.webcitation.org/6QCX3I9JX Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/docs/tech_results/1/1_30_31052014.pdf 30-й тур турнірна таблиця першої ліги] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (31 мая 2014). [www.webcitation.org/6RbA1BLYT Архивировано из первоисточника 5 августа 2014].
- ↑ 1 2 [www.niknews.mk.ua/2013/11/28/uvolilis-glavnye-trenery-pervoligovyh-avangarda-i-neftjanika/ Уволились главные тренеры перволиговых «Авангарда» и «Нефтяника»] (рус.). Анатолий Быстрица, «Николаевские новости» (28 ноября 2013). [www.webcitation.org/6QCF1Ikgr Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [www.ua-football.com/ukrainian/first/529e2369.html Официально. Яков Крипак — новый наставник краматорского «Авангарда»] (рус.). Официальный сайт ФК «Авангард» Краматорск (3 декабря 2013). [www.webcitation.org/6QCFyAcOB Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [football.ua/ukraine1league/news/234421.html Бузник: «Масштабы ведущейся в «Зирке» работы впечатляют»] (рус.). Артур Валерко, Football.ua (11 апреля 2014). [www.webcitation.org/6QCFNl7wG Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [football.ua/ukraine1league/news/223443.html Ахтырчане получили нового наставника] (рус.). Football.ua (9 декабря 2013). [www.webcitation.org/6QCEmSGu4 Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [www.footboom.com/ukrainian/first/19-03-2014--Niva-pristupila-k-trenirovkam.html «Нива» приступила к тренировкам] (рус.). FootBoom.com (19 марта 2014). [www.webcitation.org/6QCGTKuKH Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [www.niknews.mk.ua/2013/11/03/oleg-fedorchuk-podal-v-otstavku-s-posta-glavnogo-trenera-mfk-nikolaev/ Олег Федорчук подал в отставку с поста главного тренера МФК «Николаев»] (рус.). Николаевские новости (3 ноября 2013). [www.webcitation.org/6N0sNIOZ1 Архивировано из первоисточника 30 января 2014].
- ↑ [www.niknews.mk.ua/2013/11/03/vladimir-ponomarenko-naznachen-ispolnjajuschim-objazannosti-glavnogo-trenera/ Владимир Пономаренко назначен исполняющим обязанности главного тренера МФК «Николаев»] (рус.). Николаевские новости (3 ноября 2013). [www.webcitation.org/6N0spw7NP Архивировано из первоисточника 30 января 2014].
- ↑ [niksport.com.ua/football/MFCNikolaev/21703 Игорь Дятлов избран президентом МФК «Николаев», а Вячеслав Мазарати назначен главным тренером] (рус.). Николаевский Футбол (12 марта 2014). [www.webcitation.org/6O1DNzRyB Архивировано из первоисточника 12 марта 2014].
- ↑ [www.footboom.com/ukrainian/first/19-05-2014-Oficialno-Andrey-Kononenko-otstranen-ot-raboty.html Официально. Андрей Кононенко отстранён от работы] (рус.). Официальный сайт ФК «Сумы» (19 мая 2014). [www.webcitation.org/6QCFGcnTy Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [www.footboom.com/ukrainian/first/15-04-2014-Sergey-Kozlov-i-o-glavnogo-trenera-Titana.html Сергей Козлов — и. о. главного тренера «Титана»] (рус.). FootBoom.com (15 апреля 2014). [www.webcitation.org/6QCEGzxYB Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [footclub.com.ua/news/Ukraina/Pervaya-liga/831220126/Krymskiy-Titan-uvolil-Lutkova Крымский «Титан» уволил Луткова] (рус.). FootBoom.com (12 апреля 2014). [www.webcitation.org/6QCFAOMBV Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ 1 2 [football.ua/ukraine1league/news/239240.html Ретроспектива Favbet Лиги 1. Цифровые итоги] (рус.). Артур Валерко, Football.ua (5 июня 2014). [www.webcitation.org/6QCAW0nKL Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [football.ua/ukraine1league/242888-favbet-lyga-1-ytogy-sezona-olympyk.html Favbet Лига 1. Итоги сезона. Олимпик] (рус.). Артур Валерко, Football.ua (11 июля 2014). [www.webcitation.org/6baJ7hLb1 Архивировано из первоисточника 16 сентября 2015].
- ↑ [www.ffu.org.ua/ukr/ffu/fcontrol/ffu_kdk/11886/ Рішення КДК: клуби Прем’єр-ліги оштрафовано, «Буковині» зараховано технічну поразку] (укр.). Контрольно-дисциплинарный комитет ФФУ. [www.webcitation.org/6Q9JCf9MQ Архивировано из первоисточника 7 июня 2014].
- ↑ [ffu.org.ua/ukr/ffu/fcontrol/ffu_kdk/12704/ Чергові рішення КДК] (укр.). Контрольно-дисциплинарный комитет ФФУ. [www.webcitation.org/6Q9JbNsln Архивировано из первоисточника 7 июня 2014].
- ↑ [football.ua/ukraine1league/news/237852.html Матч «Титан» — «Олимпик» не состоится] (рус.). Football.ua (20 мая 2014). [www.webcitation.org/6QFzAIjKP Архивировано из первоисточника 11 июня 2014].
- ↑ 1 2 [www.webcitation.org/6RDPMrsJW Чемпіонат першої лігит] (укр.). pfl.ua (20 июля 2014). [www.webcitation.org/6RDPMrsJW Архивировано из первоисточника 20 июля 2014].
- ↑ [www.footboom.com/ukrainian/first/31-05-2014-Aleksandr-Akimenko-luchshiy-bombardir-Favbet-Ligi-1-sezona-2013-14.html Александр Акименко — лучший бомбардир FavBet Лиги 1 сезона 2013/14] (рус.). FootBoom.com (31 мая 2014). [www.webcitation.org/6Q97u6o09 Архивировано из первоисточника 7 июня 2014].
- ↑ [www.footboom.com/ukrainian/first/01-06-2014-Sergey-Naumenko-luchshiy-vratar-Favbet-Ligi-1-sezona-2013-14-po-kolichestvu-sukhikh-matchey.html Сергей Науменко — лучший вратарь FavBet Лиги 1 сезона 2013/14 по количеству «сухих» матчей] (рус.). FootBoom.com (1 июня 2014). [www.webcitation.org/6Q98KzOn4 Архивировано из первоисточника 7 июня 2014].
- ↑ [www.ffu.org.ua/ukr/tournaments/prof/4112 Федоренко Андрій Степанович. Профайл гравця] (укр.). Офіційний сайт Федерації футболу України.
- ↑ [www.footboom.com/ukrainian/first/01-06-2014-Sergey-Starenkiy-luchshiy-igrok-Favbet-Ligi-1-sezona-2013-14-po-sisteme-gol-pas.html Сергей Старенький — лучший игрок FavBet Лиги 1 сезона 2013/14 по системе «гол + пас»] (рус.). FootBoom.com (1 июня 2014). [www.webcitation.org/6Q9AOvWHp Архивировано из первоисточника 7 июня 2014].
- ↑ [www.footboom.com/ukrainian/first/01-06-2014-Sergey-Shestakov-i-Vasiliy-Gricuk-luchshiye-assistenty-Favbet-Ligi-1-sezona-2013-14.html Сергей Шестаков и Василий Грицук — лучшие ассистенты FavBet Лиги 1 сезона 2013/14] (рус.). FootBoom.com (1 июня 2014). [www.webcitation.org/6Q9AVSvcN Архивировано из первоисточника 7 июня 2014].
- ↑ [www.footboom.com/stats/match/11106 Протокол матча «Сталь» — ПФК «Сумы»] (рус.). FootBoom.com. [www.webcitation.org/6QQLwC4bj Архивировано из первоисточника 18 июня 2014].
- ↑ [football.ua/ukraine/217867-ukraynskyjj-patryarkhat.html Украинский патриархат] (рус.). Артур Валерко, Football.ua (9 октября 2013). [www.webcitation.org/6TNzTH9ea Архивировано из первоисточника 17 октября 2014].
- ↑ [football.ua/ukraine/news/210544.html Встречаем по одёжке] (рус.). Артур Валерко, Football.ua (26 июля 2013). [www.webcitation.org/6QCIN4Qmf Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [korrespondent.net/sport/football/3372392-trener-aleksandryy-my-ne-otkazyvaemsia-ot-premer-lyhy Тренер Александрии: Мы не отказываемся от Премьер-лиги]
- ↑ 1 2 3 4 [football.ua/ukraine1league/news/240574.html ПФЛ определила лауреатов] (рус.). Артур Валерко, Football.ua (19 июня 2014). [www.webcitation.org/6QRixJD4X Архивировано из первоисточника 19 июня 2014].
- ↑ [pfl.ua/football_news.php?readmore=7033 Портал Ua-football - офіційний інтернет-транслятор матчів Першої ліги!] (укр.). Официальный сайт ПФЛ (20 июня 2013). [www.webcitation.org/6QorkRxV4 Архивировано из первоисточника 4 июля 2014].
- ↑ [www.ua-football.com/ukrainian/first/53b24233.html Александр Акименко — лучший игрок сезона 2013/14 в Первой лиге] (рус.). UA-Футбол (2 июля 2014). [www.webcitation.org/6QorcjWts Архивировано из первоисточника 4 июля 2014].
- ↑ [football.ua/ukraine1league/news/239076.html Favbet Лига 1. «Молодёжная сборная»] (рус.). Артур Валерко, Football.ua (3 июня 2013). [www.webcitation.org/6QCNjcSYi Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
- ↑ [football.ua/ukraine1league/news/239151.html Ретроспектива Favbet Лиги 1. Лучшие голы сезона] (рус.). Артур Валерко, Football.ua (4 июня 2014). [www.webcitation.org/6QCNykrXm Архивировано из первоисточника 9 июня 2014].
Ссылки
| ||||||
Отрывок, характеризующий Первая лига Украины по футболу 2013/2014
Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.
Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.
Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
