Полк пилотов планёров

Полк пилотов планеров
Четыре пилота из полка на фоне планера Airspeed Horsa
Годы существования	21 декабря 1941 — 1 сентября 1957
Страна	Великобритания Великобритания
Подчинение	Британская армия
Входит в	Корпус армейской авиации (1942—1949) Корпус пилотов планеров и парашютистов (1949—1957)
Тип	авиация
Функция	переброска сухопутных частей
Численность	бригада
Девиз	Нет ничего невозможного (лат. Nihil est Impossibilis)
Участие в	Вторая мировая война: Операция «Незнакомец» Операция «Беггар» Операция «Лэдброук» Операция «Фастиан» Операция «Дэдстик» Операция «Тонга» Операция «Маркет Гарден» Рейнская воздушно-десантная операция Южно-французская операция
Знаки отличия
Командиры
Известные командиры	Алан Брук, 1-й виконт Аланбрук

Полк пилотов планеров (англ. Glider Pilot Regiment) — подразделение воздушно-десантных войск Великобритании времён Второй мировой войны, отвечавшее за доставку по воздуху частей Британской армии и поддержку союзных воздушно-десантных операций. Существовал с 1942 по 1957 годы.

История

Подготовка добровольцев

Немцы одними из первых начали применять воздушно-десантные войска в сражениях, проведя несколько десантов во время Французской кампании (особенно во время штурма форта Эбен-Эмаэль. Правительства стран Антигитлеровской коалиции были впечатлены действиями немцев и решили создать свои воздушно-десантные силы. Вскоре было положено начало формированию двух британских воздушно-десантных дивизий и ряда меньших в размерах воздушно-десантных подразделений Британской армии: 22 июня 1940 премьер-министр Уинстон Черчилль обратился к Министерству обороны с просьбой рассмотреть вариант о создании воздушно-десантного корпуса численностью 5 тысяч человек.

21 июня 1941 на аэродроме Рингуэй около Манчестера была создана 1-я школа парашютистов Королевских военно-воздушных сил Великобритании, которая занималась не только подготовкой парашютистов, но и обучением солдат десантирования с планера непосредственно на поле боя. Было решено, что военно-воздушные силы и сухопутные части будут взаимодействовать друг с другом в плане формирования воздушно-десантных войск: за отбор пилотов для планеров ответственными были назначены командир эскадрильи Луис Стрейндж и майор Дж.Ф.Рок, которые искали добровольцев среди тех солдат, кто ранее управлял планером или желал стать пилотом планера.

Добровольцы, набираемые из Британской армии, проходили строгий отбор и только затем переходили к учениям. После 12-недельного курса обучения они получали квалификацию лётчиков малой авиации и затем приступали к обучению пилотирования планеров в рамках ещё одного 12-недельного курса, чтобы начать пилотировать General Aircraft Hotspur. Позднее они переводились в подразделение тяжёлых планеров, где обучались ещё 6 недель и получали право пилотировать Airspeed Horsa.

Самолёты и планеры

Два офицера и их новое подразделение были оснащены четырьмя устаревшими бомбардировщиками Armstrong Whitworth Whitley и небольшим количеством бипланов-буксировщиков Tiger Moth и Avro 504. Тем временем министерство обороны и министерство воздушного транспорта занялись разработкой спецификаций для некоторых видов планеров, которые должен был задействовать полк: так по этим спецификациям были созданы планеры General Aircraft Hotspur, General Aircraft Hamilcar, Airspeed Horsa и Slingsby Hengist. На их разработку требовалось время, поэтому экипажу часто приходилось заниматься импровизацией. Была образована учебная эскадрилья планеров (англ. Glider Training Squadron), и состоялись первые тестовые полёты на самолётах типа British Aircraft Swallow, с которых были сняты винты для создания более реалистичного полёта. Их буксировали самолёты Whitley при помощи канатов разной длины и разного числа для различных целей.

К гражданам поступали обращения от британских войск с просьбой предоставить планеры в помощь армии, и первые четыре гражданских планера в августе были переданы войскам. Трое из них были сделаны в довоенной Германии. За короткое время в дар были переданы ещё несколько единиц, и все они использовались как учебные самолёты для подготовки инструкторов, лётчиков и будущих десантников. В первые месяцы довольно часто происходили инциденты по причине слабых канатов из пеньки, которые обрывались во время полётов. Только поставка нейлоновых канатов из США позволила свести к минимуму подобные инциденты. Первая демонстрация возможностей эскадрильи состоялась 26 сентября в присутствии герцога Кентского Георга: были совершены четыре парашютных прыжка, два планера были отбуксированы гражданским самолётом. 26 октября прошли ночные учения: четыре планера были отбуксированы двумя самолётами Avro 504. 13 декабря пять планеров были переведены в Таттон-Парк, откуда шестнадцать парашютистов совершили прыжки из двух бомбардировщиков Whitley.

Сотрудничество с другими родами войск

В первые несколько месяцев атмосфера в полку была спокойной, и новобранцы не были обязаны проходить медицинское обследование для вступления в подразделение. Большую часть личного состава составляли добровольцы, испытывавшие страсть к полётам (в том числе и сержант, пилотировавший «Мессершмидт» во время Гражданской войны в Испании). Первыми пилотами были добровольцы, набранные из всех частей вооружённых сил Великобритании (преимущественно из сухопутных частей), однако уже после начала первых учений между Британской армией и Военно-воздушными силами начались споры по поводу пилотов. ВВС настаивали на том, что обслуживание планеров должно быть возложено на плечи персонала авиации, поскольку планеры были теми же самолётами; Армия же выступала за передачу планеров сухопутным частям, потому что пилоты планеров участвовали в боях наравне с другими солдатами. Стороны в итоге достигли компромисса: пилотов решили набирать из личного состава Армии, а обучение проводить по стандартам авиации.

В 1942 году Полк пилотов планеров был передан в распоряжение Корпусу армейской авиации вместе с Парашютным полком, Особой воздушной службой и эскадрильями воздушного наблюдения Королевского полка артиллерии. В 1949 году был расформирован Корпус, и Полк пилотов планеров стал снова отдельным подразделением. В 1957 году произошло окончательное слияние полка планеров и эскадрильями воздушного наблюдения в восстановленный Корпус.

Воинские почести

По законам Вооружённых сил Великобритании, особо отличившемуся подразделению воздаются воинские почести — оно имеет право нанести на своё знамя символическое название кампании, за которое было удостоено воинских почестей. Полк пилотов планеров отмечен следующими воинскими почестями за время службы во Второй мировой войне:

Landing in Sicily Sicily 1943 Normandy Landing Pegasus Bridge Merville Battery

Southern France Arnhem 1944 Rhine North-West Europe 1944-45

См. также

• Парашютный полк (Великобритания)
• Assault Glider Trust

Литература

• Dank, Milton. The Glider Gang: An Eyewitness History of World War II Glider Combat. — Cassel, 1977. — ISBN 0-304-30014-4.
• Dover, Major Victor. The Sky Generals. — Cassell, 1981. — ISBN 0-304-30480-8.
• Farrar-Hockley, General Sir Anthony. The Army in the Air: The History of the Artmy Air Corps. — Stroud, Gloucestershire, UK: Alan Sutton Publishing Ltd., 1994. — ISBN 0-7509-0617-0.
• Flanagan, E.M. Jr. Airborne: A Combat History of American Airborne Forces. — The Random House Publishing Group, 2002. — ISBN 0-89141-688-9.
• Flint, Keith. Airborne Armour: Tetrarch, Locust, Hamilcar and the 6th Airborne Armoured Reconnaissance Regiment 1938-1950. — Helion & Company Ltd, 2006. — ISBN 1-874622-37-X.
• Harclerode, Peter. Wings Of War – Airborne Warfare 1918-1945. — Weidenfeld & Nicolson, 2005. — ISBN 0-304-36730-3.
• Lloyd, Alan. The Gliders: The story of Britain's fighting gliders and the men who flew them. — Corgi, 1982. — ISBN 0-552-12167-3.
• Lynch, Tim. Silent Skies: Gliders At War 1939-1945. — Barnsley: Pen & Sword Military, 2008. — ISBN 0-7503-0633-5.
• Lieutenant-Colonel Otway, T.B.H. The Second World War 1939-1945 Army - Airborne Forces. — Imperial War Museum, 1990. — ISBN 0-901627-57-7.
• Saunders, Hilary St. George. The Red Beret – The Story Of The Parachute Regiment 1940-1945. — White Lion Publishers Ltd, 1972. — ISBN 0-85617-823-3.
• Smith, Claude. History of the Glider Pilot Regiment. — Pen & Sword Aviation, 1992. — ISBN 1-84415-626-5.

Ссылки

• [www.gliderpilotregiment.org.uk/ Glider Pilot Regiment]  (англ.)
• [www.assaultgliderproject.co.uk/ The Assault Glider Trust]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Полк пилотов планёров

– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.