Поморцев, Михаил Михайлович
Поделись знанием:
Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
| Михаил Михайлович Поморцев | |
 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения |
имение Васильевщина, Жгловская волость, Старорусский уезд, Новгородская губерния |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Годы службы |
1868—1907 |
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
| Награды и премии |
|
Михаи́л Миха́йлович Помо́рцев (12 [24] июля 1851, имение Васильевщина, Новгородская губерния[1] — 19 июня [2 июля] 1916, Петроград) — русский изобретатель в области ракетной техники, аэрологии, генерал-майор.
Содержание
Биография
Родился в семье Михаила Яковлевича (? — 1868), артиллериста, поручика, и Анны Осиповны Поморцевых. С 1863 г. обучался в Нижегородском кадетском корпусе, по окончании которого в 1868 г. поступил в Петербургское артиллерийское училище. С 1871 г. служил в артиллерийской бригаде на Западной Украине.
С 1873 г. учился на годичных курсах усовершенствования при Артиллерийской академии в Петербурге, по окончании которых служил в артиллерийской части в Бессарабии. В 1875 г. окончил 6-месячные курсы усовершенствования по геодезии при Академии Генерального штаба в Петербурге. С 1876 г. — в 4-й запасной артиллерийской бригаде.
В 1878 г. окончил геодезическое отделение Академии Генерального штаба, после чего был прикомандирован к Главной Астрономической обсерватории в Пулково. С 1880 г. — в распоряжении Главного артиллерийского управления (Петербург). С 1881 г. преподавал топографию и геодезию на временных курсах в Инженерной академии.
В 1882—1899 гг. — помощник заведующего, заведующий обучающимися в Военно-медицинской академии. Одновременно с 1885 года читал курс метеорологии в Петербургской воздухоплавательной школе, в 1885—1907 гг. преподавал топографию в Артиллерийском училище.
В апреле 1906 г. произведён в генерал-майоры артиллерии. В феврале 1907 г. вышел в отставку с пенсией.
В 1913—1914 гг. состояние его здоровья ухудшалось. Летом 1916 г. лечился в клинике Военно-медицинской академии; скончался в 4 часа утра 19 июня (2 июля) 1916 года. Похоронен на Большеохтинском кладбище в Петербурге.
В 1903 г. избирался попечителем земской народной школы в Нижегородской губернии.
Семья
Жена (с 1875) — Стефания Лукинична Бржостовская (ок. 1857 — ?);
- сын — Владимир (1876 — ?).
Научная деятельность
С 1870-х гг. занимался исследованиями в области военной топографии, геодезии, метеорологии, с 1980-х гг. — также и в области воздухоплавания.
Первые научные работы посвящены исследованиям в области электричества, теории военных дальномеров.
С 1885 г. осуществлял научные полёты в учебном воздухоплавательном парке, подъёмы аэростатов (в Петербурге, Варшаве, Новогеоргиевске, Оссовце, Ивангороде), в которых проводил исследования атмосферы. Результаты опубликованы в книгах:
- «Очерк учения о предсказании погоды (синоптическая метеорология)» (1889) — первое русское руководство по метеорологии;
- «Научные результаты 40 воздушных путешествий, совершённых в России» (1891), в которой определил вертикальные градиенты основных метеовеличин (температура, влажность, ветер) с учётом особенностей распределения атмосферного давления; книга была переведена на английский, немецкий и французский языки.
С профессором Ассманом, председателем Берлинского воздухоплавательного общества, организовал одновременные научные подъёмы на аэростатах в 1894 г.:
- 23 июля — Петербург, Берлин
- 28 июля — Петербург, Берлин
- 19 сентября — Петербург, Варшава, Оссовец, Берлин.
Лично участвовал во всех подъёмах, выполненных из Петербурга.
Изобрёл:
- дальномер с вертикальной базой.
- первые в мире аэронавигационные приборы для бортовых измерений:
- определяющий направление и скорость движения аэростата,
- определяющий расстояние до предметов, находящихся на земной поверхности,
- определяющий направление и угловую скорость движения облаков (на основе теодолита с магнитной стрелкой и солнечных часов Флеше) — нефоскоп.
Вывод М. М. Поморцева о том, что движение управляемых аэростатов и дирижаблей всегда будет зависеть от воздушных течений, впоследствии был подтверждён Д. И. Менделеевым и Н. Е. Жуковским.
В 1900 г. был членом жюри международной выставки в Париже.
В 1900-е гг. начал исследования с целью создания летательных аппаратов тяжелее воздуха. С целью определения аэродинамически выгодной формы планёра исследовал коробчатые змеи Харграва и плоскостные — Отто Лилиенталя. Предварительные итоги докладывал в Русском техническом обществе.
В 1902—1906 гг. проводил опыты с ракетами, в том числе на Петербургском артиллерийском полигоне, в Севастополе и на Ракетном заводе в Николаеве. С целью увеличения дальности полёта и кучности падения ракет предложил и испытал около 20 типов несущих и стабилизирующих поверхностей (стабилизаторы, крылья и др.). Предложил проект ракеты с двигателем, работающим на сжатом воздухе. В 1907 исследовал взаимосвязь давления в камере двигателя, скорости истечения газов, размеров ракетной пустоты, способов набивки пороха в гильзу и др. С предложенным им стабилизатором добился увеличения дальности полёта ракеты массой 10-12 кг до 8-9 км.
В 1912 г. работал в аэродинамической лаборатории в Кучино (ныне здесь находится ЦАГИ) — разрабатывал идею и оригинальный проект самолёта с переменным углом встречи (угол наклона крыльев), автоматически сохраняющим устойчивость в полёте; запатентовал свой самолёт. В 1914 г. доложил проект самолёта в воздухоплавательном отделе Русского технического общества, получив положительную экспертную оценку Н. Е. Жуковского. Однако военный министр отказал в отпуске средств на постройку опытного образца.
Работал также в смежных областях:
- сотрудничал с Глебом Котельниковым в разработке парашюта.
- проводил совместные исследования с Ипатьевым и Курнаковым по созданию синтетического каучука.
- исследовал различные пропитки тканей с целью достичь газо- и водонепроницаемости; одним из результатов явилось создание «кирзы» — заменителя кожи для сапог, непроницаемого для воды, но проницаемого для воздуха. Образцы газоводонепроницаемых тканей, пропитанных по способу Поморцева, экспонировались российским министерством промышленности на международных выставках (1905, Льеж; 1911, Петербург).
Состоял членом Русского физико-химического общества (с 1884), Русского географического общества (с 1888), Русского технического общества (с 1892; в 1894—1897 член Совета общества; с 1895 — председатель воздухоплавательного отдела); членом-учредителем Русского астрономического общества (с 1891).
Избранные труды
Источник — [www.nlr.ru/poisk/ Электронные каталоги РНБ]
- Поморцев М. М. Абсолютные определения элементов земного магнетизма : (Теория, способы наблюдений и вычислений). — СПб.: Акад. наук, 1900. — 124 с.
- Поморцев М. М. Атмосферные течения, их связь с распределением атмосферного давления на земле и с характером погоды. — [СПб.]: тип. Акад. наук, [1899]. — 67 с. — (Отт. из Записок по гидрографии. — 1899. — № 20).
- Поморцев М. М. Дальние путешествия с помощью воздушного шара, идущего на гайд-ропе. — СПб.: тип. и лит. В. А. Тиханова, 1893. — 19 с. — (Отт. из «Инж. журн.». — 1893).
- Поморцев М. М. Исследование атмосферы при помощи воздушных шаров. — СПб.: тип. Имп. Акад. наук, 1897. — 119 с. — (Отт. из: Воздухоплавание и исследование атмосферы. — 1897. — Вып. 3).
- Поморцев М. М. Исследование самопишуших приборов, употребляемых на шарах зондах. — [СПб.]: тип. Имп. Акад. наук, [1898]. — 9 с. — (Отт. из сб. «Воздухоплавание и исследование атмосферы». — 1898. — Вып. 4).
- Поморцев М. М. Научные результаты 40 воздушных путешествий, сделанных в России. — СПб.: тип. и лит. В. А. Тиханова, 1891. — 79 с. — (Отт. из «Инж. журн.». — 1891. — № 5).
- Поморцев М. М. О законе распределения скоростей ветра : Геогр. распределение силы ветра. — СПб.: тип. Мор. м-ва, 1894. — 56 с. — (Отт. из «Зап. по гидрографии». Вып. 15).
- Поморцев М. М. Обзор теорий, объясняющих парящий полет птиц. — [СПб.]: тип. Имп. Акад. наук, [1898]. — 19 с. — (Отт. из сб. «Воздухоплавание и исследование атмосферы». — 1898. — Вып. 4).
- Поморцев М. М. Определение направлений и угловых скоростей движения облаков : [Чит. в соед. заседании Отд-ний географии мат. и географии физ. Рус. Геогр. О-ва 5 апр. 1892 г.]. — СПб.: тип. А. С. Суворина, 1893. — 52 с.
- Поморцев М. М. Опытные исследования условий равновесия и движения свободного воздушного шара. — СПб.: тип. и лит. В. А. Тиханова, 1892. — 33 с. — (Отт. из «Инж. журн.». — 1892. — № 6-7).
- Поморцев М. М. Очерк исследований теллурических токов. — [СПб.]: тип. А. С. Суворина, [1889]. — 10 с. — (Перепеч. из: Изв. Рус. геогр. о-ва. — 1889. — Т. 24).
- Поморцев М. М. Очерк учения о предсказании погоды : (синоптическая метеорология) : с одним рисунком, восемнадцатью листами чертежей и вспомогательными таблицами. — СПб.: тип. «Артиллерийского журнала», 1889. — 210 с.
- Поморцев М. М. Прибор для определения направлений и угловых скоростей движений облаков. — СПб.: тип. Глав. упр. уделов, 1896. — 24 с.
- Поморцев М. М. Прибор для определения расстояний с воздушного шара и высоты шара. — [СПб.]: тип. Имп. Акад. наук, [1898]. — 5 с. — (Отт. из сб.: «Воздухоплавание и исследование атмосферы». — 1898. — Вып. 4).
- Поморцев М. М. Прибор для определения скорости и направления движения воздушного шара и облаков. — [СПб.]: тип. Имп. Акад. наук, [1898]. — 7 с. — (Отт. из сб. «Воздухоплавание и исследование атмосферы». — 1898. — вып. 4).
- Поморцев М. М. Привязной, свободный и управляемый аэростаты : Механические условия их равновесия и движения. — СПб.: тип. и лит. В. А. Тиханова, 1895. — 83 с. — (Отт. из «Инж. журн.». — 1894—1895).
- Поморцев М. М. Способы геометрического определения положения свободного воздушного шара : Сообщ. в VII Отд. Рус. техн. о-ва. — СПб.: тип. бр. Пантелеевых, [1890]. — 7 с. — (Отт. из «Зап. Рус. техн. о-ва». — 1890. — Вып. 6).
- Поморцев М. М. Сравнительные данные исследований атмосферы, произведенных в разных странах при помощи воздушных шаров и змеев. — [СПб.]: тип. Акад. наук, [1901]. — 38 с. — (Отт. из «Зап. по гидрографии». — 1901. — Т. 23).
- Поморцев М. М. Течения в атмосфере, обусловливаемые космическими причинами. — СПб.: тип. В. Андерсона и Г. Лойцянского, 1912. — 14 с. — (Отт. из журн. «Техника воздухоплавания». — 1912, июль).
- Поморцев М. М. Топография : Курс мл. класса Михайлов. арт. уч-ща 1885/6 г. : [В 3 отд.]. — [СПб.], [1886]. — 348 с.
Награды
- премия Русского технического общества (1892) — за книгу «Научные результаты 40 воздушных путешествий, совершённых в России»
- золотая медаль Русского географического общества (1892) — за книгу «Научные результаты 40 воздушных путешествий, совершённых в России»
- премия Костемеровского от Русского технического общества (1895) — за создание нефоскопа
- орден Почётного легиона (1900) — за научные работы и приборы, экспонировавшиеся в Париже
- медаль Русского технического общества (1902) — за исследования в области воздухоплавания
- золотая медаль Международной выставки по гигиене и спасению (1904, Марсель) — за работы в области метеорологии
- золотая медаль (1906, Милан)
- малая серебряная медаль на Всероссийской гигиенической выставке (1913, Петербург)
- золотой нагрудный знак Особого комитета по усилению военного флота России (1913) — за особые заслуги в области воздухоплавания.
Адреса в Санкт-Петербурге — Петрограде
- 1891—1901 — Нижегородская (Академика Лебедева с 1955) улица, 6; [2]
- 1901 — 19.06.1916 — доходный дом М. М. Рянгина — Надеждинская улица, 56.
Память
- На месте, где стояла родовая усадьба в селе Васильевщина, установлен памятный знак[3].
- Именем Поморцева назван кратер на Луне.
- На доме 56 по улице Маяковского (бывшей Надеждинской), где жил М. М. Поморцев, в 1956 году установлена мемориальная доска[4] (архитектор Л. Н. Линдрот) с ошибочными датами в тексте: «В этом доме с 1900 г. по 1916 г. жил и умер Михаил Михайлович Поморцев первый русский эролог, исследователь в области воздухоплавания». [5]
- В городе Старая Русса именем Михаила Поморцева названа одна из улиц в микрорайоне «Соборная сторона».
Напишите отзыв о статье "Поморцев, Михаил Михайлович"
Примечания
- ↑ Имение не сохранилось; находилось близ деревни Будомицы (см.: [53news.ru/6935:v-starorusskom-rajone-v-pamyat-o-vozduxoplavatele-mixaile-pomorczeve-podnimut-vozdushnyj-shar.html В Старорусском районе в память о воздухоплавателе Михаиле Поморцеве поднимут воздушный шар]. Проверено 5 января 2013. [www.webcitation.org/6DZRSBiq2 Архивировано из первоисточника 10 января 2013].)
- ↑ [www.nlr.ru/res/inv/guideseria/peterb/ Путеводитель по справочным и библиографическим ресурсам. Петербурговедение, адресные книги.].
- ↑ [culturusich.ru/events/10.html Открытие памятного знака на месте рождения М. М. Поморцева]. Русич : центр культуры (20 октября 2012). Проверено 20 января 2014.
- ↑ [zakoylok.ru/izvestnyie-lyudi-lichnosti-sankt-peterburga-biograf/pomortsev-mihail-mihaylovich.html Поморцев Михаил Михайлович]. Закоулок.Ру. Проверено 20 января 2014.
- ↑ [www.encspb.ru Энциклопедия Санкт-Петербурга, мемориальная доска М. М. Поморцеву.].
Библиография
- Дроздов М. И. Кирзовые сапоги и ракеты // Нева. — 1987. — № 10.
- Минкельдей М. А. Михаил Михайлович Поморцев — первый русский аэролог. — Л.: Гидрометеоиздат, 1954.
Ссылки
- Поморцев, Михаил Михайлович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Поморцев Михаил Михайлович — статья из Большой советской энциклопедии.
- [www.cosmoworld.ru/spacehistory/firsts/pomortsev.html Поморцев Михаил Михайлович]. Космический Мир. Проверено 20 января 2014.
Отрывок, характеризующий Поморцев, Михаил Михайлович
Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Категории:
- Родившиеся 24 июля
- Родившиеся в 1851 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Новгородской губернии
- Умершие 2 июля
- Умершие в 1916 году
- Умершие в Санкт-Петербурге
- Генерал-майоры (Российская империя)
- Кавалеры ордена Почётного легиона
- Похороненные на Большеохтинском кладбище
- Выпускники Нижегородского кадетского корпуса
- Выпускники Михайловского артиллерийского училища
- Выпускники Николаевской военной академии
- Сотрудники Военно-медицинской академии
- Преподаватели Михайловского артиллерийского училища
- Преподаватели Николаевской инженерной академии
- Изобретатели по алфавиту
- Изобретатели Российской империи
- Основоположники советской космонавтики
- Русское физико-химическое общество
- Члены Русского географического общества до 1917 года
- Русское астрономическое общество
- Члены Русского технического общества
