Потоцкий, Николай (1628)
| Николай Потоцкий польск. Mikołaj Potocki <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| Рождение: | 1628 | |
| Смерть: | 1676 | |
| Род: | Потоцкие | |
| Отец: | Николай Потоцкий | |
| Мать: | София Фирлей | |
| Супруга: | 1) Катаржина Выбрановская
2) Святослава Дунин-Раецкая | |
| Дети: | бездетен | |
Николай Потоцкий (1628—1676) — государственный и военный деятель Речи Посполитой, ротмистр коронных войск (с 1654 года), староста каменецкий (1661), генеральный староста (генерал) земли Подольской и комендант каменецкий (1664), староста летичевский и черкасский.
Биография
Представитель знатного польского магнатского рода Потоцких герба «Пилява». Третий сын каштеляна краковского и гетмана великого коронного Николая Потоцкого по прозвищу «Медвежья Лапа» от первого брака с Софией Фирлей. Братья — воевода брацлавский Пётр, староста нежинский Стефан, писарь польный коронный Якуб и подскарбий надворный коронный Доминик.
В 1649 году участвовал в Зборовской битве с восставшими казаками, в 1650 году отправился в Крымское ханство в качестве заложника за своего отца Николая Потоцкого, который был освобожден из плена после битвы под Корсунем. В 1651 году Николай Потоцкий вернлуся из крымского плена в Польшу. С 1654 года — ротмистр казацкой хоругви. В 1661 году был назначен старостой каменецким. В 1664 году получил должность генерала земли Подольской. Также ему принадлежали черкасское и летичевское староства.
В начале польско-турецкой войны в 1672 году, в конце июля, Николай Потоцкий принял на себя руководство гарнизонами Нового и Старого Каменецкого замка, начал поспешные работы по фортификации Каменца-Подольского и поручил оборону города Иерониму Лянцкоронскому. 20 августа 1672 года вместе с Ежи Володыевским попытался провести вылазку из города. С 24 на 25 августа с остатками гарнизона покинул Новый Замок. 28 августа 1672 года сдал Каменец-Подольский турецкой армии. В конце 1673 года участвовал в военных действиях против турок-османов и крымских татар.
В 1676 году Николай Потоцкий скончался в Стшельце под Дубном.
Персонаж Николая Потоцкого упоминается в романе Генрика Сенкевича «Пан Володыёвский» и в одноименном фильме Ежи Гофмана. Роль Николая Потоцкого сыграл польский актёр Виктор Гротович.
После 1656 года первым браком женился на Катаржине Выбрановской, после 1670 года его второй женой стала Святослава Дунин-Раецкая. В двух браках не имел потомства.
Напишите отзыв о статье "Потоцкий, Николай (1628)"
Ссылки
- [genealogia.grocholski.pl/ Генеалогия польских аристократических родов]
Отрывок, характеризующий Потоцкий, Николай (1628)
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
