Прайс, Леонтина

Леонтина Прайс Leontyne Price
Фото Jack Mitchell (1994)
Основная информация
Имя при рождении	Mary Violet Leontyne Price
Дата рождения	10 февраля 1927(1927-02-10) (97 лет)
Место рождения	Лорел, Миссисипи, США
Страна	США США
Профессии	оперная певица
Певческий голос	сопрано
Жанры	опера, популярная музыка
Коллективы	Метрополитен Опера, Венская опера, Ковент Гарден, Ла Скала
Награды	«Эмми» «Грэмми»

Мэри Вайолет Леонтина Прайс (англ. Mary Violet Leontyne Price; род. 10 февраля 1927, Лорел) — американская оперная певица (сопрано). Считается первой афроамериканкой, ставшей одной из главных актрис Метрополитен-опера.

Биография

Родилась в городке Лорел (штат Миссисипи) в семье лесопильщика и акушерки. Игре на фортепиано начала учиться в три года.

Училась в Центральном государственном колледже Уилберфорса (штат Огайо), затем в Джульярдской школе музыки в Нью-Йорке.

Профессиональную карьеру на Бродвее начала в 1952 году, первый сольный концерт дала в Нью-Йорке в 1954 году, а её дебют как оперной певицы состоялся в 1957 году в Сан-Франциско.

Впоследствии неоднократно выступала на сценах Венской оперы, Королевского оперного театра в Лондоне и театра Ла-Скала в Милане. Исполняла партии, в частности, в постановках опер Моцарта, Джузеппе Верди, Джакомо Пуччини.

Её голос оценивался критиками как «яркий, парящий» и как «богатый, упругий и сияющий».

С оперной сцены Леонтина Прайс ушла в 1985 году, но затем ещё в течение 12 лет давала оркестровые концерты.

Имеет многочисленные награды, среди которых Президентская медаль Свободы, медаль Спингарна, премия «Эмми», восемнадцатикратный лауреат премии «Грэмми», обладательница премии «Грэмми» за особый многолетний вклад в индустрию звукозаписи (1989). Введена в Зал славы журнала Gramophone .

См. также

• Мариан Андерсон
• Грейс Бамбри
• Ширли Верретт
• Джесси Норман

Отрывок, характеризующий Прайс, Леонтина

– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]