Публий Сульпиций Саверрион (консул 279 года до н. э.)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Публий Сульпиций Саверрион
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Публий Сульпиций Саверрион (лат. Publius Sulpicius Saverrio; IV — III века до н. э.) — древнеримский политический деятель из патрицианского рода Сульпициев, консул 279 года до н. э.

Публий Сульпиций был сыном консула 304 года до н. э. того же имени. Он был избран консулом в разгар Пирровой войны, после поражения римлян при Гераклее. В кампании 278 года до н. э. он командовал армией вместе со своим коллегой Публием Децием Мусом[1]. В большом сражении при Аускуле римская армия была разбита, а Деций погиб; но при этом и войско Пирра понесло большие потери[2].

Судьба Публия Сульпиция по окончании его консульства неизвестна. Сульпиции с когноменом Саверрион в источниках более не упоминаются.

Напишите отзыв о статье "Публий Сульпиций Саверрион (консул 279 года до н. э.)"



Примечания

  1. Евтропий. Бревиарий риской истории II, 13, 4.
  2. См.: Р.Светлов. Пирр и военная история его времени. СПб., 2006. С. 242 — 248.

Отрывок, характеризующий Публий Сульпиций Саверрион (консул 279 года до н. э.)

Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.