Радио-1

«Радио-1»
«Радио-1 Центр»
Город	Москва
Страна	СССР СССР (1924—1991) Россия Россия (1991—2010)
Частота	68,3 МГц УКВ
Зона вещания	Россия
Дата начала вещания	23 ноября 1924 года
Дата конца вещания	21 июня 2010 года
Основатель	Гостелерадио СССР
Прежние названия	Всесоюзное радио (23 ноября 1924 — 25 декабря 1991) Радио-1 Останкино (25 декабря 1991 — 12 октября 1995) Радио-1 (12 октября 1995 — 21 июня 2010)

Радио-1 (Радио Один) — первая общенациональная государственная широковещательная радиостанция РСФСР, СССР и России. До 1991 года называлась Всесоюзное радио Гостелерадио СССР, в 1991—1995 «Радио-1 Останкино». Имела самую мощную в мире радиосеть, вещая по 1-й и 3-й общесоюзным программам (до 1991) и по третьей программе (1991—1997). Вещало с 23 ноября 1924 года. В полночь с 20 на 21 июня 2010 года вещание было полностью прекращено: последняя частота — 68,3 МГц УКВ.

В своё время штат дикторов насчитывал до 80 человек. Работали только профессионалы.

История радиостанции

Радиопередача (1924—1928)

1 октября 1924 года было создано Акционерное общество «Радио для всех», акционерами которого стали Трест заводов слабых токов, РОСТА и Наркомпочтель, 1 декабря того же года оно было переименовано и стало называться Акционерное общество «Радиопередача». 23 ноября 1924 года АО «Радио для всех» запустило первый и единственный на тот момент в СССР радиоканал. Всё радиовещание до 1933 года состояло из радиоверсий газет.

Московский радиоузел (1928—1930)

13 июля 1928 года АО «Радиопередача» было ликвидировано, радиовещание было передано Московскому радиоузлу созданному одновременно. 29 октября 1929 года Московский радиоузел запустил иновещательный радиоканал Московское международное радио.

Московский радиоцентр (1930—1933)

В 1930 году Московский радиоузел был объединён с Московской радиодирекцией Народного комиссариат почт и телеграфов в Московский радиоцентр и передан в подчинение Радиоуправления Народного комиссариата почт и телеграфов, в 1931 году оно было переименовано во Всесоюзный комитет по радиовещанию. 1 октября 1931 года Московский радиоузел на средних волнах запустил первый и единственный на тот момент в СССР телеканал.

Всесоюзное радио (1933—1991)

В 1933 году Всесоюзный комитет по радиовещанию был выведен из подчинения Народного комиссариата почт и телеграфов и переименован во Всесоюзный комитет по радиофикации и радиоинформации Московский радиоцентр был разделён на Московскую радиодирекцию (которая осталась в подчинения Народного комиссариата связи), осуществлявший технические функции и Всесоюзное радио, осуществлявшее производство радиопрограмм (также стал называться и единственный на тот момент радиоканал). Всесоюзное радио само стало производить радиопередачи, для чего были созданы отраслевые производственные отделы — «главные редакции»: Главная редакция общественно-политического вещания, Главная редакция литературно-драматического вещания, Главная редакция музыкального вещания и Главная редакция программ для детей и молодёжи. Информационная программа Всесоюзного радио получила название «Последние известия». В эфир они выходили в 5:04, 6:04, 8:00, 9:00 (обзор центральных газет), 10:00, 12:01 (в начале программы «Время, события, люди», перед эфиром транслировался бой часов Спасской башни), 15:00, 17:00, 19:00, 22:00 и в 23:50. Новости читались двумя дикторами в отличие от информационных выпусков «Маяка», которые вел один диктор.

В марте 1939 г. Телевидение Всесоюзного радио начало вещать на ультракоротких волнах. 1 апреля 1941 года вещание телевидения на средних волнах было прекращено. 10 марта 1945 года Всесоюзное радио запустило второй в СССР радиоканал получивший название Вторая Программа Всесоюзного Радио, собственно Всесоюзное радио стало Первой программой Всесоюзного радио. В 1946 году Всесоюзное радио стало одним из учредителей Международной организации радиовещания. Вещала Вторая программа на тот момент с 17 до 23 часов.

В 1949 г. Всесоюзный комитет по радиофикации и радиовещанию был разделён на Комитет радиоинформации, которому было подчинено собственно Всесоюзное радио, и Комитет по радиовещанию при СМ СССР, которому было подчинено Московское международное радио. 22 марта 1951 г. в составе Всесоюзного радио была создана Центральная студия телевидения (ЦСТ), осуществлявшая производство телевизионных передач. В 1953 г. Комитет радиоинформации был реорганизован в Главное управление радиоинформации, Комитет по радиовещанию при СМ СССР в Главное управление радиовещания, оба комитета входили в Министерство культуры СССР. В 1956 г. ЦСТ Всесоюзного радио запустило второй в СССР телеканал получивший название ЦСТ Московская программа. В 50-е годы появилась Третья программа Всесоюзного радио. В 1957 г. Главное управление радиоинформации было выведено из Министерства культуры и реорганизовано в Государственный комитет по радиовещанию и телевидению, Центральная студия телевидения была выведена из Всесоюзного радио и реорганизована в Центральное телевидение, Главное управление радиовещания было переименовано в Главное управление радиовещания на зарубежные страны, выведено из Министерство культуры и передано созданному в этом же году Комитету по культурным связям с зарубежными странами, но уже 1959 году оно было выведено из состава этого комитета и подчинено Государственному комитету СССР по телевидению и радиовещанию.

1 августа 1960 года начала вещание Четвёртая программа Всесоюзного Радио, являвшаяся фактически иновещанием для граждан СССР находившихся за рубежом, а 15 апреля 1963 года Пятая программа Всесоюзного радио, являвшаяся фактически четвёртой программой и вещание которого охватывало только территорию Москвы. 1 августа 1964 года был изменён формат Второй программы Всесоюзного радио — по ней стали выходить в эфир преимущественно программы Главной редакции общественно-политического вещания, а сам радиоканал стал называться «Маяк». В этот период каждом областном, краевом и республиканском центре были созданы территориальные производящие отделы — «студии», Главная редакция общественно-политических программ была разделена на Главную редакцию информации (в которую вошли отдел общественно-политической информации, отдел международной информации, и отдел выпуска) и Главную редакцию пропаганды, Главная редакция программ для детей и молодёжи на Главную редакцию программ для детей и юношества и Главную редакцию программ для молодёжи (в которую вошли — отдел комсомольской жизни, отдел художественного воспитания, отдел подготовки программ). В 1960 году был введён дубль Первой программы Всесоюзного Радио для Дальнего Востока, в 1964 году введён второй дубль Первой программы Всесоюзного Радио. К концу 70-х годов имелось четыре дубля Первой программы Всесоюзного Радио.). На волнах МГРС в 6:40, в 7:35, в 8:15 и в 15:15/15:25 выходила передача «Наше справочное бюро», в 13:55 по понедельникам, средам и пятницам — социальная реклама (с 14:00 до 15:00 — технический перерыв) а в 6:15 (вместо «Утренней гимнастики», которая выходила в эфир в 7:00) и в 18:00 — передача «Москва и москвичи». Перед 15-ти часовым выпуском «Последних известий» звучало оповещение «Уважаемые радиослушатели! Передаем сигналы точного времени. Начало шестого сигнала соответствует пятнадцати часам московского времени», затем после сигналов «В столице 15 часов, в Свердловске и Кургане 16, в Волгограде −17, в Душанбе и Караганде — 18, в Красноярске — 19, в Иркутске (или в Улан-Удэ) — 20, в Чите или другом городе, имеющем этот пояс — 21 час, и т. д., в Петропавловске-Камчатском — полночь (реже — 24 часа) » для проверки времени во всех часовых поясах, где принимался эфир. Транслировалась и программа передач: в 8:15 — полная программа передач Всесоюзного радио и Центрального телевидения, в 11:10 — информация о передачах первых программ, плюс в 19:30 дополнительная информация о вечерних передачах, в 23:00 — программа передач на следующий день. В конце 80-х в вечернем эфире передавался радиоспектакль «Приказано выжить» по мотивам телефильма «Семнадцать мгновений весны» (19:30) и сеансы Алаша Чумака (22:30) С 25 мая 1990 года на частоте Радио-1 (УКВ — 69,8 МГц в Москве) стала вещать радиостанция «Европа плюс Москва». Вещание велось с 16:00 до 19:00 до 30 апреля, когда эта радиостанция перешла на постоянную частоту 106,2 FM, где стала работать круглосуточно и трансформировалась в радио Европа Плюс.

В 1990—1991 гг. был изменён формат радиоканалов Всесоюзного радио по «3-й программе Всесоюзного радио» стали выпускаться преимущественно программы Главной редакции программ для молодёжи, сам радиоканал стал называться «Юность», по «5-й программе Всесоюзного радио» стали выпускаться преимущественно программы Главной редакции музыкальных программ, а сам радиоканал стал называться «Орфей».

Всесоюзная ГТРК, РГТРК «Останкино» и ОРС «Радио 1» (1991—1997)

8 февраля 1991 года Всесоюзное радио и Центральное телевидение были вновь объединены в единое государственное предприятие получившее название «Всесоюзная государственная телерадиокомпания» (Всесоюзная ГТРК), Первая программа Всесоюзного радио была переименована в «Радио-1», в рамках Всесоюзной ГТРК была создана Студия «Радио 1», также состоявшая из тематических главных редакций. В августе 1991 года первая радиопрограмма была передана Всероссийской государственной телерадиокомпании, «Радио-1» было переведено на третью радиопрограмму. 27 декабря 1991 года Всесоюзная государственная телерадиокомпания была реорганизована в Российскую государственную телерадиокомпанию «Останкино». Со 2 февраля 1995 на частоте Радио-1 (72,92 УКВ в Москве) стало вещать Радио Ретро. Вещание велось без диджеев с 8:00 до 11:00, с 14:00 до 18:00 и с 20:00 до 1:00. С 1 сентября Радио Ретро заняло весь эфир частоты. Федеральная государственная служба телерадиовещания грозилась отнять у Радио-1 лицензию на вещание, так как формат вещания не соответствовал лицензионному и 21 сентября 1995 года Радио Ретро прекратило вещание на Радио-1, перейдя на УКВ-диапазон, а оттуда на FM-частоту 88,3 (сейчас на ней вещает Ретро FM). 12 октября 1995 года начался процесс ликвидации РГТРК «Останкино» 17 мая 1996 г. было создано государственное учреждение "Общероссийская радиостанция «Радио 1».

ЗАО «Радио-1» (1997—2010)

4 августа 1997 года Президент РФ издаёт указ N 823 «О совершенствовании структуры государственного радиовещания в Российской Федерации», [www.innovbusiness.ru/pravo/DocumShow_DocumID_52367.html] на основании которого Общероссийская радиостанция «Радио-1» была ликвидирована, а эфирное время на третьем радиоканале — передано местным радиокомпаниям. В Москве, на «третьей кнопке», стал вещать радиоканал «Говорит Москва». Вскоре было создано ЗАО «Радио-1» (96 % акций — ЗАО «Московит», 4 % — журналистский коллектив, в том числе главный редактор Диана Берлин и редактор эфира Татьяна Зубова и уже частная радиокомпания Радио-1 начала вещание на длинных волнах (радиоэфир начинался с 7.00).

В конце 1999 года «Московиту» надоело финансировать убыточную радиостанцию. Иосиф Кобзон, по его словам, прямо сказал Диане Берлин: «Нет денег — надо банкротить компанию. Причём срочно». Однако, быстрого банкротства не получилось. Берлин обещала «что-нибудь сделать», появились письма трудящихся с просьбой спасти любимое радио.

Между тем, долги компаний росли. Долг только «за сигнал» «Радио-1» составлял $1,3 млн. Структуры ВГТРК подали уже несколько исков к радиостанции, и в начале мая приняли решение приостановить вещание. Диана Берлин вымолила лишь разрешение повещать ещё немного для ветеранов на майские праздники. В ночь с 14 мая на 15 мая 2000 года «Радио-1» замолчало. «Московит» не надеялся вернуть деньги, вложенные в радиостанцию. Но, на всякий случай, структуры «Московита» тоже подали иски к радиостанции. По искам ВГТРК, из офиса «Радио-1» была вывезена вся техника. На этом, конечно, можно поставить точку в истории, но есть и вторая часть.

Сразу же после этого сменились учредители — ими стали «Фонд защиты идей гуманизма и региональной стратегии» и Фонд «Московская интеллигенция» — дочерние структуры «Горбачев-фонда» (Новая газета, 5 июня 2000). Радиостанция возобновила вещание в июле 2000 на УКВ 68.3 МГц 4.39 м. Акционеры ОАО «Радио-1» (2001): Компания CASTLEBLAZE DEVELOPMENTS — 20 %; Компания BEVELAN SUPPLY COMPANY — 20 %; Компания ТARIBO TRADING COMPANY — 20 %; Компания SHADOMOUNT SUPPLY COMPANY — 20 %; ОАО «Московит» — 15,1 %; Диана Берлин — 1,1 %; Комиссарова Л.С. — 1 %. Акционеры ЗАО «Радио-1. Культура» (2001): Горбачёв, Михаил Сергеевич — 27 %; Вирганская, Ирина Михайловна (дочь М. С. Горбачёва) — 10 %; Бондарь, Владимир Анатольевич — 10 %; Козырева, Наталья Михайловна — 14 %; Насонов, Андрей Львович — 14; Медведев, Михаил Аркадьевич — 20 %; Берлин, Диана Иосифовна — 5 %.

В 2001 году радиостанция представляет собой радиостанцию «семейного» типа, ориентированную, в основном, на прослушивание аудиторией 25-49 лет (Current based Adult Contemporary. В начале каждого часа выходит выпуск новостей. Сотрудники Радио-1 освещают деятельность законодательной, исполнительной, а также судебной властей Российской Федерации, осуществляют обзор прессы, занимается вещанием программ для детей. Музыкальное оформление — популярная музыка, рок, джаз, классика, ретро, авторская песня, музыка кино, инструментальная музыка. Предпочтение отдается отечественной музыке, которая соотносится с иностранной по формуле 65 %:35%. Главный редактор и председатель совета директоров — Диана Иосифовна Берлин — уволилась летом 2001 вместе с большинством сотрудников. В 2001 генеральный директор — Насонов, Андрей Львович.

В 2003—2004 гг. по будням в полночь осуществлялась ретрансляция Международного Радио Китая.

В 2005 году с 6:00 до 24:00 началась ретрансляция Радио Свобода. В 0:00 начинаются детские передачи, затем — литературно-драматические, где-то с 2:00 до конца собственного вещания в 5:00 — музыка (преимущественно — западная эстрада). Ежедневной аудиторией в Москве по данным TNS Gallup Media являлось 30 800 чел., станция была на 39 месте.
Объём вещания составлял 8 часов ночью и с 12 часов ночи до 8 утра в Москве в УКВ-диапазоне. В остальное время — Радио Свобода. В первой половине января 2010 года эфир был полностью отдан Радио Свобода. 14 января Радио-1 вернулось в строй. Его можно было узнать по отбивке в конце часа: вы слушаете «Радио-1 Центр в Москве на частоте 68.3».

В ночь с 20 на 21 июня 2010 года, ровно в полночь, вещание Радио-1 на последней частоте 68,3 УКВ было полностью прекращено — последней песней прозвучавшей в эфире символично стал саундтрек к фильму «Миссия невыполнима» в рамках «Времени джаза» на Радио «Свобода». Миссия Радио−1 действительно стала невыполнима в условиях рынка и меняющейся страны без государственных субсидий и при консерватизме творческого коллектива — это показал весь опыт работы Радио-1 в постсоветское время.. Так и завершилась история Радио-1 — первого радио России и одного из последних советских символов в национальном культурно-медийном поле. Радиостанция просуществовала 85 полных лет. Пассажиры поездов дальнего следования слушают так называемое «поездное радио», эфир которого частично напоминает Радио-1.

Наиболее известные передачи

• В мире слов — с 1962 года по 1996, 2 раза в месяц по воскресеньям в 12.35
• В рабочий полдень — с 1920-х годов до 2000
• Внимание на старт!
• Время, события, люди — с 1960-х гг. по 1990 г.
• В стране литературных героев (в наши дни на Детском радио)
• Встреча с песней — 1967 — в наши дни на Радио России
• Здравствуй, товарищ! — 1968—1991
• Институт нерешённых проблем
• Кино и мы — 1980-е — 1990-е гг.
• Клуб знаменитых капитанов — 1945 — конец 1970-х
• Клуб любителей классической музыки — 1980 — конец 90-х
• КОАПП — 5 июля 1964—1973
• Кто же он? Ваша версия! — середина — конец 1980-х гг.
• Литературные чтения
• Мир увлечений. Передача для коллекционеров грампластинок
• Музыкальный глобус — 1964-?
• Пионерская зорька — 1925—1991
• Полевая почта "Юности" — с 16 октября 1962, затем на ЮФМ до 28 декабря 2013 г.
• По странам и континентам — вс 11:00
• Поэтическая тетрадь — начало 1960-х — 1996
• Пригласительный билет
• Радионяня — 1970
• Радиотеатр для детей
• Ровесники (1963—1990)
• С добрым утром — воскресная развлекательная передача, выходила с 1964 по 2005 г.
• Служу Советскому Союзу (радиожурнал) — с 70-х гг.
• Театр у микрофона — до мая 2000 г.
• Угадай-ка — 1944-?
• Утренняя гимнастика — 1937—1991 гг., пн—сб 06:00—07:00, вс 07:00—08:00
• Производственная гимнастика — 1961—1991 гг., будни 11:00—11:10
• Загадки слов — младшим школьникам о русском языке (использовались мелодии из мультфильма «Наш друг Пишичитай»)
• По следам открытия или От вопроса к решению
• Красный, жёлтый, зелёный — передача для водителей и пешеходов и концерт «Для тех, кто в пути»
• Международный дневник
• Международное положение Вопросы и ответы
• «С улыбкой!» — юмористическая передача
• Когда поют солдаты — передача с участием краснознаменных ансамблей песни и пляски
• «России звонкие края» — передача с участием Государственного Академического русского народного хора «Песни России» Художественный руководитель и главный дирижёр — Николай Васильевич Кутузов (он же ведущий передачи)
• Передачи с участием Большого детского хора Всесоюзного радио и Центрального телевидения:
• «Запомни эту песню» — в этой передаче ребята разучивали песни вместе с Большим детским хором. Ведущий Виктор Сергеевич Попов
• «Поют дети» — передача, в которой звучали песни хора

Ведущие эфира и журналисты

• Айгинин Искандер («От и до»)
• Аравянц Карина
• Берлин, Диана Иосифовна («День сегодняшний»)
• Вощанов, Павел Игоревич («Разговор со страной»)
• Гордеева Галина Александровна («В рабочий полдень»)
• Дубовицкий Игорь («Ровесники»)
• Дубовцева Людмила Ивановна («В рабочий полдень»)
• Дьякова Юлия («Ещё не вечер»)
• Жарова Елена («Молодёжный проспект»)
• Ивашкин Павел («В рабочий полдень»)
• Кендзиор Николай (Новости спорта)
• Кордюкова Ольга («Вполголоса о главном»)
• Кувшинчиков Дмитрий («Молодёжный проспект»)
• Кузина Татьяна («С добрым утром»)
• Кудряшов Артём («Молодёжный проспект»)
• Михайлов Алексей («День сегодняшний», «Любимчики Луны»)
• Новожилова Г. («С добрым утром»)
• Сальникова Анна («В рабочий полдень», «Анютины глазки», «Воскресный чай»)
• Татарский, Виктор Витальевич («Встреча с песней»)
• Труханова Елена («В рабочий полдень»,-Концерт Знакомы ли Вам эти произведения?)
• Углова Зинаида («Молодёжный проспект»)
• Фахми, Фарида Саидовна («Клуб любителей классической музыки»)
• Чудинов Роман
• Шабанова, Раиса Ивановна
• Шаганов Александр («Воскресный чай»)

Дикторы

• Аветисова, Ольга Владимировна, 1970—1990-е
• Айгинин, Искандер, 1990-е
• Аксюта, Юрий Викторович, 1982—1989 (далее — Европа Плюс Москва)
• Александров, Игорь, с 1982
• Андрианов, Александр Сергеевич, 1978—1991 (далее — Голос России)
• Арутинов Сергей, 1970—1980-е
• Балашов, Владимир Николаевич, 1956—1981
• Баранов Александр, 1970—1990-е
• Басинская Ольга, 1980—1990-е (далее — Голос России)
• Богомолов Сергей Александрович, 1950—1980-е
• Боков (Бокк) Михаил Георгиевич, 1950—1970-е
• Борисов Александр, с 1983
• Боровик Геннадий Васильевич, 1960—1990-е (ранее — Ленинградское радио, далее — ГРК «Радио Подмосковья»)
• Вдовенков Аркадий Владимирович, 1960—1990-е (далее — ГРК «Радио Подмосковья»)
• Вдовина Тамара Николаевна, 1946—1984
• Викторова Зоя, с 1939
• Винокур Мария, 1983—1997 (далее — Говорит Москва)
• Виолина Майя Ефимовна, 1970—1990-е
• Вишневская Татьяна Васильевна, 1980—1991 (далее — Радио Ретро, затем — «Русское радио-2»)
• Высоцкая, Ольга Сергеевна, 1929—1991
• Галаев, Василий Григорьевич, 1945—1987
• Герасимов, Вячеслав Павлович, 1976—1991 (далее — Маяк, озвучивание рекламных роликов и объявлений в Московском метрополитене)
• Герасимова, Нина Александровна, 1956—1987
• Герцик, Владимир Борисович, 1933—1993 (с перерывом на войну с 1941 по 1945)
• Гмыза, Игорь Геннадьевич, середина 1980-х — середина 1990-х (далее — Радио России)
• Головина Анастасия Ильинична, с 1929
• Гольдина Евгения Исааковна, с 1927
• Грекова Татьяна, с 1959
• Григорьева (Морозова) Дина Анатольевна, 1964—1975 (далее — на Центральном телевидении)
• Гуляев Борис, 1950—1980-е
• Дадыко Сергей Михайлович, середина 1980-х — середина 1990-х
• Демин Михаил, с 1982
• Державин, Михаил Михайлович (ночная информационно-познавательно-развлекательная программа-канал Полуночник)
• Диденкулова Валентина, с 1948
• Дирина Татьяна, 1978—1993 (окончила ВТУ им. М. С. Щепкина, 1977)
• Дмитриева Ольга Александровна, 1939—1986
• Дозорцева Галина, 1980—1990-е
• Дубравин Николай Павлович, с 1929
• Емельянова Елизавета Алексеевна, 1930—1970-е
• Еремина Лора Алексеевна, 1962—1995
• Ерисанова Ирина Александровна, 1983—1991 (далее — Маяк)
• Задачин Алексей Иосифович, 1956—1988
• Задворных Вячеслав (далее — Голос России)
• Зайцев Сергей, с 1983
• Зиневич Альберт, 1950—1960-е
• Зубова Ольга, 1986 — начало 1990-х
• Иванов Вячеслав, 1970—1980-е
• Иванова Маргарита Александровна, 1947—1992
• Измайловская Елена Владимировна, 1950—1980-е
• Илларионов Виктор, 1970—1980-е
• Илларионова Ирина, с 1989 (ранее — на ЦТ)
• Иоаниди Елена Аркадьевна, с 1959
• Казаков Александр, 1980—1990-е (далее — Европа Плюс Москва)
• Кайгородова, Людмила Михайловна, 1950—1980-е (1947—1948 на Новосибирском радио)
• Калинина Любовь, с 1962
• Калмыков Глеб Константинович, 1946—1982
• Кириллов, Константин Афанасьевич, 1950—1970-е
• Кирсанов Сергей Михайлович, 1980—1995 (далее — Маяк)
• Ковалев Алексей Захарович, 1978—1994 (далее — Орфей)
• Когтева Галина Владимировна, с 1949
• Колесников Анатолий (далее — ЦТ СССР)
• Конышев Павел Александрович, 1985 — 1989
• Коптяев Андрей, 1982 — середина 1990-х
• Корзинкина Ирина Викторовна, 1971—1997 (род. в 1937 г. Закончила ГИТИС, работала в Ленкоме).
• Коробкина Елена, начало 1990-х
• Королёва Вера Михайловна, с 1945
• Корнилова Татьяна, 1960—1990-е (далее — Маяк)
• Косолапов Василий Алексеевич, 1983—1991 (далее — Маяк)
• Костылев Владимир, с 1975 (также вел передачи «Утренняя гимнастика» и «Производственная гимнастика»)
• Кузнецова Марина Александровна, 1971—1997
• Кузьмин Николай Николаевич, 1980—1990-е (ранее — Ленинградское радио)
• Кулешова Ольга (далее — на ЦТ)
• Кулик Эмилия Григорьевна, 1966—1991 (далее — Маяк)
• Куликовских Сергей, конец 1980-х — конец 1990-х (далее — Радио Ретро, затем — Русское радио-2, сейчас читает рекламу в Московском метрополитене, также его голосом объявляются станции в вагонах на Арбатско-Покровской, Филевской, Кольцевой, Таганско-Краснопресненской и Калининской линиях)
• Лазукова Лилия Николаевна, 1962—1987
• Лазученкова Анна Петровна, с 1946
• Ларионова Людмила Дмитриевна, 1965—1997
• Лебедева Валерия Владимировна, 1962—1991 (далее — Маяк)
• Левитан, Юрий Борисович, 1931—1983
• Леонов Евгений Владимирович, 1976—1996
• Лихачева Фаина Ивановна, 1962—1994 (далее — Орфей)
• Ложкина Ирина Михайловна, 1962—1994
• Лузкова Татьяна Яковлевна, 1962—1990 (далее — ГРК «Радио Подмосковья»)
• Ляшенко Борис Павлович, с 1956 (ранее — Петрозаводское радио)
• Макаренко Алла Петровна, 1930—1950-е
• Малов Вадим (далее — на ЦТ СССР)
• Маратова Людмила (Неонила) Семеновна, 1960—1980-е
• Матвеев Иван Кузьмич, с 1945
• Матекина Елизавета, конец 1980-х — середина 1990-х
• Милованов Игорь Михайлович, 1962 — начало 1990-х
• Минаева Елена Васильевна, 1960—1989
• Миншутин Борис Михайлович (ранее — на ЦТ), 1980—1990-е
• Михайлова Татьяна, 1982—1990-е
• Мищенко Виктор, 1980—1991 (далее — Маяк)
• Мокроусова, Валентина Николаевна, 1980—1996 (далее — Маяк)
• Некрасова (Дородная) Наталья, 1971—1980-е
• Никонова Ирина, середина 1980-х — середина 1990-х (далее — Маяк)
• Неллина Вера Яковлевна, с 1945
• Оленина Надежда Ивановна, 1930—1950-е
• Олесова (Гальперина) Лариса Владимировна, 1962—1994
• Отъясова Елизавета Яковлевна, 1930—1960-е
• Падежнов Евгений, 1960—1970-е
• Панфилов Вадим Васильевич, 1950—1980-е
• Парра (Королюк) Тамара Васильевна, 1983—1997 (ранее — Украинское ТВ)
• Перкин Валентин Прокофьевич, 1980—1990-е
• Петрова Лина (Розалия), 1950—1980-е
• Платицин Александр Никитич, 1982—1987 (далее режиссёр — Маяк)
• Платонова Грета Михайловна, 1962—1987
• Полянский, Сергей Евгеньевич, 1983—1997 (ранее — на ЦТ СССР, далее НТВ)
• Прудовский, Илья Ефимович, 1967—1997
• Расторгуев Георгий Васильевич, 1962—1980-е
• Репина Светлана Николаевна, 1962—1995 (далее — Орфей, ГРК «Радио Подмосковья»)
• Ромашов Виктор Федорович, 1975—1990-е
• Рябикин Борис Павлович, 1930—1960-е
• Савицкий Николай Матвеевич, 1987—1990-е (далее — Орфей)
• Сальцев Дмитрий, 1980-е
• Самойлов Владимир Иванович, 1971—1991 (далее — Маяк)
• Сазыкина Елена Леонидовна, 1981—1997
• Сарычева Маргарита, с 1948
• Семушкина Лариса Николаевна, 1980—1990-е
• Смирнов Евгений Александрович, 1967-1970? (1962-1965 Горьковское радио, 1966? корпункт ВР в Хабаровске, 1970?-1974? ЦТ)
• Смирнов Сергей Сергеевич, 1976—1991
• Соболева Татьяна Дмитриевна, 1948—1980-е
• Соловьева Валентина Сергеевна (3.08.1908-31.08.2002), 1929—1989
• Солодова Мария, 1986—1990-е
• Соломатина Юлия, 1960—1980-е
• Совцов Георгий, 1980—1991 (далее — Радио России)
• Сушков Владимир Ильич, 1962—1991
• Терновский Евгений Павлович, 1959—1994 (далее — Орфей)
• Ткаченко Виктор Петрович, 1988—1997 (ранее — на ЦТ СССР)
• Титова Галина Николаевна, 1960—1992 (последние годы — радиостанция «Орфей»)
• Тиунова Мария Николаевна, 1930—1950-е
• Тобиаш Эммануил Михайлович, 1937—1993
• Токарев Валерий, с 1948
• Токарская (Дужникова) Софья Ивановна, с 1965 (Куйбышевское радио и телевидение, Сочинское телевидение)
• Толстова Наталия Александровна, 1929—1970
• Федосеев Борис, с 1962
• Фриденсон Ольга Давыдовна, 1950—1970-е
• Халатова Елена Богдановна, с 1946
• Хворостенко Виктор, 1970—1990-е
• Хлебников Андрей Николаевич, с 1956 (далее — Голос России)
• Хромова Нонна Борисовна, 1980—1994 (далее — Орфей)
• Храмов Виталий Афанасьевич, с 1978
• Хухлаев Дмитрий Константинович, 1986 — начало 1990-х
• Чаусская Клавдия, конец 1930-х — начало 1960-х
• Черных Лидия Николаевна, 1944—1988
• Чижов Виктор Никитович, с 1945
• Шабанова Раиса Ивановна, 1972—1993
• Шашкова, Эвелина Ивановна, с 1948
• Шварц Людмила, конец 1980-х — начало 1990-х (далее — Маяк)
• Шумаков Георгий Сергеевич, 1950—1970-е
• Юшко Анатолий, 1970—1980-е
• Ярцев Юрий (Георгий), 1950—1960-е

Режиссёры

• Верник, Эмиль Григорьевич, главный режиссёр литературно-драматического вещания, 1969—2002
• Гориккер, Владимир Михайлович, 1950-е
• Хорошевцев, Евгений Александрович, с 1968

Руководители

До 27 декабря 1991 года Радио-1, входя во Всесоюзное радио, имело общего генерального директора с радиостанциями «Маяк», «Юность» и «Орфей», общие производящие отделы («главные редакции», например — «Главная редакция информации», «Главная редакция вещания для молодежи»), точно так же с 1991 по 1995 год, входя в «Радио Останкино», «Радио-1» имела общего с «Юностью» и «Маяком» генерального директора и общие производящие отделы.

Генеральные директоры

• Анатолий Тупикин (1991 — Генеральный директор Центрального Внутрисоюзного Радиовещания), (1991—1995 — Генеральный директор Радио Останкино)
• Евгений Хорошевцев (1995—1997) (Генеральный директор ОРС Радио-1)

Источники

• [www.businesspravo.ru/Docum/DocumShow_DocumID_56927.html Постановление Правительства РФ "Об общероссийской радиостанции «Радио 1»]

Ссылки

• [web.archive.org/web/20011026084934/www.radio-1.ru/ Официальный сайт в архиве интернета]
• [radio-1.narod.ru Неофициальный сайт Радио-1]
• [www.a-z.ru/radio-1 Неофициальный сайт Радио-1 Культура]
• [vk.com/radio_1 Сообщество памяти Радиостанции Радио-1 в Вконтакте]

Отрывок, характеризующий Радио-1

– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.