Ревность Барбулье (пьеса)
Поделись знанием:
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.
В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.
Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
| Ревность Барбулье | |
| La Jalousie du barbouillé | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: |
1653 (?) |
 Текст произведения в Викитеке | |
«Ре́вность Барбулье́» (фр. La Jalousie du barbouillé) — одноактный фарс Мольера, написанный предположительно в 1653 году. Дата и место первого представления неизвестны, в Париже игралась с 1660 г. Это один из многочисленных фарсов, сочинённых и сыгранных Мольером во время его странствий по французской провинции (1645—1658), и один из двух, сохранившихся до наших дней в рукописных копиях XVIII века.
Содержание
Действующие лица
- Барбулье, муж Анжелики
- Доктор
- Анжелика, дочь Горжибюса
- Валер, возлюбленный Анжелики
- Като, горничная Анжелики
- Горжибюс, отец Анжелики
- Вильбрекен
- Лавалле
Персонажи фарса типичны для французского площадного театра XVII века и происходят из комедии дель арте. Так, барбулье (фр. barbouillé - запачканный) называли актёров, не носивших маски, а вместо этого мазавших лицо муко́й, а толстая служанка Като́ (фр. Cathau, Cathos), которую традиционно играли мужчины, в 1688 г. стала героиней музыкального дивертисмента Андре́ Филидо́ра «Свадьба толстухи Като» (фр. Le Mariage de La Grosse Cathos). Имя персонажа Горжибюса является сценическим псевдонимом актёра Франсуа Бедо́, игравшего эту маску в труппе Мольера. Этот же персонаж появляется также в фарсах Мольера «Летающий лекарь», «Горжибюс в мешке», «Сганарель, или Мнимый рогоносец» и «Смешные жеманницы». Персонаж Доктор, как он представлен в этом фарсе, является неизменённой маской итальянской комедии дель арте.
Сюжет
Сюжет фарса основан на 4-й новелле 7-го дня «Декамерона» Джованни Боккаччо, и, скорее всего, был заимствован Мольером из итальянского площадного фарса «Ревнивый крестьянин».
- Барбулье жалуется на нерадивость своей жены и придумывает ей наказание.
- Барбулье просит совета у Доктора, но тот только сыплет бессмысленными фразами и латинскими выражениями.
- Между тем, Анжелика развлекает себя обществом влюблённого в неё Валера.
- Их застаёт Барбулье и затевает ссору.
- В ссору вмешиваются проходящие мимо Горжибюс и Вильбрекен.
- Доктор пытается помирить всех, но делает лишь ещё хуже.
- Валер спешит на бал, желая встретиться там с возлюбленной.
- Пользуясь отсутствием мужа, на бал спешит и Анжелика.
- Не добившись ничего от Доктора, возвращается домой Барбулье.
- Опоздав на бал, ни с чем возвращается домой и Анжелика. Но дверь заперта. Она зовет Като.
- Вместо Като в окне появляется Барбулье. Он отказывается впустить жену домой и прогоняет её. Анжелика делает вид, что в отчаянии зарезалась ножом. Барбулье выбегает на улицу. В этот момент Анжелика проскакивает в дом и захлопывает дверь, оставив Барбулье на улице. Опять начинается ссора.
- Проходящим мимо Горжибюсу и Вильбрекену она жалуется на гуляку-мужа, якобы пьяным в поздний час вернувшимся домой. Горжибюс просит Анжелику простить мужа.
- Прибежавший на шум Доктор предлагает прочитать вслух главу из Аристотеля о согласии страниц на шестьдесят-восемьдесят.
Элементы этого фарса были позднее использованы Мольером в его творчестве:
- Эпизод с доктором повторяется в комедиях «Брак поневоле» и «Любовная досада».
- Сама фабула фарса, как и имя главной героини Анжелики, перекочевала в комедию «Жорж Данден, или Одураченный муж».
Напишите отзыв о статье "Ревность Барбулье (пьеса)"
Ссылки
- [lib.ru/MOLIER/barbulie.txt Текст пьесы «Ревность Барбулье»] (перевод Г. Бояджиева)
Источники
- Мольер, Сочинения, составитель А. М. Горбунов, «Книжная палата», Москва, 2003.
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ревность Барбулье (пьеса)
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.
В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.
Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
