 |
|---|
| | 1955—1975 | |
|---|
| | 1976—1999 |
Шерман Йеллен за «John Adams: Lawyer» (1976) · Уильям Блинн и Эрнест Киной за «Show#2» (1977) · Джеральд Грин за « Holocaust» (1978) · Мишель Гэлери за «Dying» (1979) · Сет Фримен за «Cop» (1980) · Стивен Бочко, Майкл Козолл за «Hill Street Station» (1981) · Стивен Бочко, Майкл Козолл, Джефф Льюис, Майкл Вагнер, Энтони Еркович за «Freedom’s Last Stand» (1982) · Дэвид Милч за «Trial by Fury»(1983) · Том Фонтана, Джон Масиус, Джон Форд Нунан за «The Women» (1984) · Патрисия Грин за «Who Said It’s Fair, Part 2» (1985) · Том Фонтана, Джон Масиус, Джо Тинкер за «Time Heals, Parts I & II»(1986) · Стивен Бочко, Терри Луиз Фишер за «The Venus Butterfly» (1987) · Пол Хаггис, Маршалл Херсковиц за «Business as Usual» (1988) · Джозеф Догерти за «First Day/Last Day» (1989) · Дэвид Э. Келли за «Blood, Sweat, and Fears» (1990) · Дэвид Э. Келли за «On the Toad Again» (1991) · Дайан Фролов / Эндрю Шнайдер за «Seoul Mates» (1992) · Том Фонтана за « Three Men and Adena» (1993) · Энн Бидерман за «Steroid Roy» (1994) · Лэнс А. Джентайл за « Love’s Labor Lost» (1995) · Дарин Морган за « Clyde Bruckman’s Final Repose» (1996) · Стивен Гаан / Дэвид Милч / Майкл Р. Перри за «Where’s Swaldo?» (1997) · Билл Кларк / Николас Вуттон / Дэвид Милч за «Lost Israel: Part II» (1998) · Дэвид Чейз / Джеймс Манос-мл. за « College» (1999) · Рик Кливленд и Аарон Соркин за « In Excelsis Deo» (2000) |
|---|
| | 2001—наст. время | </div> |
|---|
</table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Роуз, Реджинальд– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
|
