Рони, Жозеф (старший)

Жозеф Рони-старший
фр. J.-H. Rosny aîné
Имя при рождении:	Жозеф Боэкс
Дата рождения:	17 февраля 1856(1856-02-17)
Место рождения:	Брюссель, Бельгия Бельгия
Дата смерти:	11 февраля 1940(1940-02-11) (83 года)
Место смерти:	Париж
Гражданство:	Франция Франция
Род деятельности:	прозаик
Жанр:	приключенческая литература, научная фантастика
Дебют:	Ксипехузы (1887)
Награды:	(1897)
[www.lib.ru/PRIKL/RONISTARSHIJ/ Произведения на сайте Lib.ru]

Рони-старший, Жозеф Анри (фр. J.-H. Rosny aîné, настоящее имя — Жозеф Анри Онорэ Боэкс, фр. Joseph Henri Honoré Boex, 17 февраля 1856, Брюссель — 11 февраля 1940, Париж) — французский писатель бельгийского происхождения. До 1909 писал вместе с младшим братом Серафин-Жюстен-Франсуа, взявшим позднее псевдоним Ж.-А. Рони-младший.

Биография

Детство провел в Брюсселе. После он занялся научными исследованиями в математике, физике, химии и других естественных науках. В 1874 году после женитьбы он отправился в Лондон. В 1885 году он переехал в Париж. Он стал писать и публиковать вдвоем с братом Серафин-Жюстен-Франсуа Боэксом под одним псевдонимом Ж.-А. Рони. Пьер Версен считает, что в фантастических романах и рассказах «нельзя отрицать, что доля старшего брата была решающей. Его стиль и его тематика достаточно узнаваемы». Это мнение разделяет Мишель Дебрюйер: «талант не был поделён между двумя братьями. Очевидно, Жозеф-Анри оказался истинным творцом». Их первая работа Nell Horn de l’armée du Salut (1886) создана под влиянием натурализма. Он был одним из подписантов знаменитого «Манифеста пяти», критикующего Эмиля Золя. В 1887 году поступила в продажу книга «Ксипехузы», действие которой разворачивается в далеком прошлом. Первобытные люди сталкиваются с вторжением пришельцев неорганического происхождения. Рони будет делить своё «фантастические произведения» между научной фантастикой (этот термин ещё не существует) и романами о доисторическом прошлом, как «Вамирэх» (1892, считается первым настоящим доисторическим романом) и особенно «Борьба за огонь» (1909). В 1899 году он публикует в журнале La Revue blanche театральный роман La fauve (1899).

Из его «научно-фантастических» работ самые известные — «Катаклизм» (1888, переиздан в 1896 году), «Другой мир» (1895), «Гибель Земли» (1911), «Таинственная сила» (1913), «Звездоплаватели» (1925). В 1908 году братья Рони перестали публиковать вместе: Жозеф-Анри подписывался как «Ж.-А. Рони-старший», а Серафин-Жюстен как «Ж.-А. Рони-младший».

В 1897 году Ж.-А. Рони стал кавалером ордена Почётного легиона.

Вошел вместе с братом в Гонкуровскую академию, созданную по завещанию Эдмона де Гонкура, с момента создания этого общества в 1903 году. Был президентом этого общества с 1926 по 1940 год, когда эту должность занял Рони-младший.

Творчество

Автор приключенческой прозы, романов о доисторическом прошлом, один из родоначальников жанра научной фантастики. Оставил также «Литературные воспоминания» (1927), «Портреты и воспоминания» (1945).

Совместно были написаны относившиеся к «доисторической» тематике романы «Вамирэх» (1892) и «Эйримах» (1893), а также ряд новелл, как доисторических (например, «Глубины Кийамо», 1896), так и научно-фантастических («Другой мир», 1898 и др.). Когда братья поссорились (официальной причиной послужили различия в характере), появились два отдельных писателя — Рони-младший и Рони-старший.

Библиография

• Ксипехузы (1887). Впервые в мировой фантастике пришельцы представлены не антропоморфно. Первобытные люди сталкиваются с вторжением пришельцев неорганического происхождения, коммуникация с которыми невозможна в принципе.
• Вамирэх (1892). Каменный век. Молодой воин исследует окружающий его дикий мир. Длительное путешествие в низовья реки дарит ему не только опыт и знания, но и союз с другими племенами.
• Эйримах (1893).
• Нимфея (1893). Автор изображает неведомое науке племя, приспособившееся к жизни в водной сфере — едва ли не в большей степени, чем на суше.
• Другой мир (1895). Человечество не одиноко на Земле, а делит планету со множеством невидимых и неосязаемых существ. Только человек-мутант со сверхспособностями видит проявления этой чуждой жизни.
• Катаклизм (1896). На одном из плато на территории Франции наблюдаются изменения физических законов. Причина неизвестна. Ясно только, что происходящее вызвано электромагнитным феноменом, источник которого находится где-то за пределами Земли.
• Борьба за огонь (1909). История о поиске огня, столь необходимого в первобытном обществе. Экранизирована в 1981 Жан-Жаком Анно, фильм получил две премии «Сезар» и премию «Оскар».
• Гибель Земли (1910).
• Таинственная сила (1913). Комета пролетает вблизи Земли, какие-то таинственные «семена» попадают в тела людей и связывают их невидимыми, но нерасторжимыми нитями; в результате общество распадается на мелкие изолированные группы, на Земле наступает новый ледниковый период, означающий конец цивилизации и неудержимое сползание человечества к варварству.
• Пещерный лев (1918). Два молодых воина, при исследовании пещер и подземной реки после небольшого землетрясения выходят на другую сторону непроходимого горного хребта. Там с ними происходят удивительные события: и встречи с другими племенами, и стычки с удивительными животными, и дружба с пещерным львом. Продолжение повести Борьба за огонь с самостоятельным сюжетом.
• Юный вампир (1920). Впервые в литературе вампиризм описывается как генетическая мутация, передающаяся из поколения в поколение.
• Удивительное путешествие Гертона Айронкестля (1922). Герои романа отправляются вглубь Африки и попадают в странный лес. Здесь преобладают голубой и фиолетовый цвета. Среди растительных форм господствуют гигантские мимозы, достигающие высоты крупных деревьев и приобретшие в ходе тысячелетий эволюции совершенно необычайные свойства. Свойства эти заставляют героев романа впрямую говорить об интеллекте мимоз-гигантов.
• Звездоплаватели (1925). Древняя цивилизация на Марсе медленно угасает, а на смену ей идут протоплазмовые «зооморфы». В этом произведении впервые применён термин «астронавтика».
• Эльвор с Голубой реки (1929). Доисторический роман, основной темой которого является беспощадное столкновение двух первобытных рас в борьбе за женщин.

Сводные издания на русском языке

• Сочинения в двух томах. М.: Терра, 1994

Признание

Награждён орденом Почётного легиона (1897). Член Гонкуровской академии, с 1926 её президент. Книги Рони переиздаются до нынешнего дня на многих языках, множатся исследования его романов в контексте открытий и страхов эпохи. С 1980 во Франции вручается премия Жозефа Рони-старшего за лучшее произведение в жанре научной фантастики по двум номинациям — роман и новелла.

• В честь Жозефа Рони-старшего назван астероид (223633) Рониэне.

Литература

• Sageret J. La révolution philosophique et la science: Bergson, Einstein, Le Dantec, J.-H. Rosny Aîné. Paris: F. Alcan, 1924
• Del Pizzo M. L'opera di J.-H. Rosny Aîné : dal realismo al naturalismo, dal fantastico alla fantascienza.Fasano: Schena, 1995
• Krämer B. Abenteuer Steinzeit und Mythos Evolution: die Romans préhistoriques von J.-H. Rosny Aîné. Frankfurt/Main; New York: P. Lang, 2003
• Bulliard M. L'enjeu des origines: les romans préhistoriques de J.-H. Rosny aîné. Lausanne: Archipel, 2001.

Ссылки

• Рони, Жозеф Анри // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.gutenberg.org/author/Rosny Произведения Рони-старшего] (англ.) в проекте Гутенберга.
• [az.lib.ru/r/ronistarshij_z_a/ Избранные сочинения Рони-старшего на сайте Lib.Ru/Классика] (в свободных русских переводах)

Отрывок, характеризующий Рони, Жозеф (старший)

– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.