Рупрехт Баварский

Рупрехт Баварский Rupprecht von Bayern<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Глава Баварского королевского дома
18 октября 1921 — 2 августа 1955
Предшественник:	Людвиг III
Преемник:	Альбрехт
Рождение:	18 мая 1869(1869-05-18) Мюнхен, Бавария
Смерть:	2 августа 1955(1955-08-02) (86 лет) замок Лейтштеттен, Штарнберг, Бавария
Место погребения:	Театинеркирхе, Мюнхен, Бавария
Род:	Виттельсбахи
Супруга:	1) Мария Габриэла Баварская 2) Антуанетта Люксембургская
Награды:

Рупрехт Мария Луитпольд Фердинанд Виттельсбах (нем. Rupprecht Maria Luitpold Ferdinand von Wittelsbach; 18 мая 1869, Мюнхен — 2 августа 1955, замок Лейтштеттен) — кронпринц Баварии, баварский генерал-фельдмаршал (23 июля 1915 года), прусский генерал-фельдмаршал (1 августа 1916 года).

Биография

Старший сын баварского короля Людвига III и Марии Терезии Австрийской-Эсте.

Военная служба

В 1891 году вступил на действительную военную службу обер-лейтенантом 1-го кавалерийского полка; в том же году — командир роты, а с 1895 года — батальона баварского лейб-гвардейского пехотного полка. С 1899 года командир 2-го баварского Кронпринца пехотного полка, с 1900 года — 7-й пехотной бригады, с 1904 года − 1-й баварской дивизии, с 1906 года — 1 баварского армейского корпуса.

В марте 1913 года сменил своего дядю принца Леопольда на посту генерал-инспектора 4-й армейской инспекции (Бавария).

С началом войны, 2 августа 1914 года назначен командующим 6-й армией (I, II, III баварские, XXI армейский, I баварский резервный корпус, 13-я и 14-я баварские ландверные бригады; всего около 200 тысяч человек и 746 орудий), развертывавшейся в районе Курсель — Шато — Сален — Сааргемюнде — Саарбург.

Кроме того, Рупрехту были подчинены 8-я, 10-я и гвардейские эрзац-дивизии. В полосе армии действовал III кавалерийский корпус (7-я и 8-я баварские кавалерийские дивизии; всего 12,5 тысяч человек и 36 орудий). 4 — 8 сентября провел в целом успешное наступление против 2-й французской армии в районе Нанси, но 9 сентября получил приказ об отводе войск и подготовке для переброски на север.

15 сентября начата переброска большей части армии в район Мобежа, получил задачу наступать севернее Соммы. Успешно руководил армией во Фландрии, однако с 20 ноября началась переброска части сил его армии на Восток и армия была выведена из сражения. Во время наступления союзников в Шампани, в марте 1915 году против VII армейского корпуса армии Рупрехта была проведена частная наступательная операция в районе Нев-Шапель силами 1-й английской армии. Несмотря на то, что в первый же день (7 марта) английские войска взяли деревню Нев-Шапель, операция провалилась и союзники, понеся большие потери (около 13 тысяч человек), отступили. Разработанная в 1915 году операция в Артуа предполагала удар по армии Рупрехта (13 пехотных дивизий и 810 орудий, в том числе 150 тяжелых) силами 10-й французской и 1-й английской армий (30 пехотных, 8 кавалерийских дивизий, 1727 орудий, в том числе 431 тяжелое).

Начавшееся 9 мая наступление 10-й французской армии развивалось успешно, но после получения необходимых резервов Рупрехту к 15 мая удалось стабилизировать ситуацию; операция английской армии в районе Нев-Шапель провалилась. Всего в ходе операции (май — июнь 1915 года) французские войска заняли территорию в 7 км по фронту и 3-4 км в глубину, а английские войска − 6 км по фронту и 0,9 км в глубину; потери сторон составили: союзники 132 тысяч человек, германские войска 73 тысячи человек. 22 августа 1915 года Рупрехт был награждён орденом Pour le Mérite.

Во время осеннего наступления союзников в Шампани и Артуа (сентябрь — октябрь 1915 года) на армию Рупрехта вновь наносили удар 1-я английская и 10-я французская армии, 30 дивизий и 2350 орудий против 13,5 дивизий и 1260 орудий у Рупрехта. 25 сентября союзники перешли в атаку (после 7-дневной артиллерийской подготовки), но Рупрехт, подготовившийся к атаке, оказал ожесточенное сопротивление, сдав к концу дня 1-2 линии окопов. Получив из резерва командования гвардейский корпус, Рупрехт с помощью контратак остановил наступление союзников, заставив их 13 — 14 октября прекратить операцию.

В ходе операции на Сомме 28 августа 1916 года назначен главнокомандующим группы армий «Кронпринц Рупрехт» (1-я, 2-я и 6-я армии) на правом крыле германского фронта на Западе. Руководил завершающей фазой сражения. 20 августа 1916 года получил дубовые ветви к ордену Pour le Mérite.

К началу 1917 года группа армий включала в себя 4-ю (генерал Ф. Сикст фон Арним), 6-ю (генерал Э. фон Фалькенхаузен) и 2-ю (генерал Г. фон Марвиц) армии и занимала фронт от моря до Суассона. Руководил операциями во Фландрии (1917 год).

К началу 1918 года состав группы армий пополнился 17-й армией и она заняла фронт от побережья до Сен-Кантена. При проведении германского наступления в Пикардии (21 марта — 5 апреля) на 17-ю (генерал О. фон Белов) и 2-ю (генерал Марвиц) армии возлагалось нанесение главного удара. Затем возглавил отход группировки германских войск с 11 по 21 ноября.

В 1918 году главнокомандующий группой армий «А».

В 1918 году династия Виттельсбахов была свергнута с баварского престола, и отец Рупрехта — Людвиг III — был вынужден подписать отречение. После смерти отца Рупрехт возглавил королевский дом Виттельсбахов.

Считался хорошим знатоком военной теории. Автор трудов по военному искусству и мемуаров, в том числе «Мои военные дневники» (тт. 1-2,1929). Во время «Пивного путча» нацистов, Рупрехт, не любивший Э. Людендорфа, выступил с кратким заявлением, призвав к немедленному подавлению выступления.

Семья

В 1900 году в Мюнхене Рупрехт женился на Марии Габриелле Баварской (1878—1912), дочери Карла Теодора Баварского. Дети:

• Луитпольд (8 мая 1901 — 27 августа 1914), умер от полиомиелита;
• Ирмингард Мария (21 сентября 1902 — 21 апреля 1903), умерла от дифтерии;
• Альбрехт (3 мая 1905—1996);
• дочь (1906);
• Рудольф (30 мая 1909 — 26 июня 1912), умер от диабета.

В 1921 году в Ленгрисе Рупрехт женился на Антуанетте Люксембургской (1889—1954), дочери Вильгельма IV. Дети:

• Генрих Франц (28 марта 1922 — 14 февраля 1958), женат на 1951 года на Анне Марии (род. 1927), дочери Жана барона де Лустрака
• Ирмингард Мария (29 мая 1923—2010), замужем с 1950 года за принцем Людвигом Баварским (1913—2008)
• Эдита Мария (16 сентября 1924—2013), 1-й муж с 1946 года Томмазио Бренетти (1912—1954), 2-й муж с 1959 года Густав Шимерт (род. 1910)
• Хильда (24 марта 1926—2002), муж с 1949 года Жуан Эдгар Локкет де Лоайза (род. 1912)
• Габриела (р. 10 мая 1927), муж с 1953 года принц Карл фон Круа (род. 1914)
• София (р. 20 июня 1935), муж с 1955 года Иоганн Энгельберт фон Аренберг (род. 1921)

Источники

• Залесский К. А. Кто был кто в Первой мировой войне. — М.: АСТ, 2003. — 896 с. — 5000 экз. — ISBN 5-271-06895-1.
• Weiß, Dieter J. Kronprinz Rupprecht von Bayern: (1869-1955); eine politische Biografie. — Regensburg: Pustet, 2007. — 462 p. — ISBN 978-3791720470.

Отрывок, характеризующий Рупрехт Баварский

– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.