Сай Коулмэн

Сай Коулмэн Cy Coleman
Сай Коулмэн в 1960 году
Основная информация
Имя при рождении	Сеймур Кауфман
Дата рождения	14 июня 1929(1929-06-14)
Место рождения	Нью-Йорк, США
Дата смерти	18 ноября 2004(2004-11-18) (75 лет)
Место смерти	Нью-Йорк, США
Страна	США
Профессии	композитор, джазовый пианист
Инструменты	фортепиано
Жанры	джаз, поп, мюзикл
Сотрудничество	Кэролайн Лей, Дороти Филдс
Награды	«Тони», «Эмми»

Сай Коулмэн (англ. Cy Coleman, имя при рождении Сеймур Кауфман; 14 июня 1929 года — 18 ноября 2004 года) — американский композитор, джазовый пианист, автор многочисленных мюзиклов и популярных мелодий.

Биография

Сеймур Кауфман родился в Бронксе в 1929 году в еврейской семье выходцев из Бессарабской губернии Российской Империи. Сын Макса (строитель) и Иды Кауфман. Мать имела небольшое домовладение, часть жилья в котором сдавалось в аренду. Один из постояльцев съехал, оставив своё фортепиано. Четырёхлетний Сеймур объявил его своим. Через год мальчик в совершенстве освоил инструмент. Молочник, обслуживающий район, рассказал о талантливом ребёнке учителю музыки своего сына. Тот предложил Кауфманам уроки классических основ владения инструментом. В 7 лет Сеймур уже выступал в Карнеги-холле и Таун-холле. Обучение Кауфман продолжил в музыкальном колледже Нью-Йорка и в Высшей школе музыки и искусств. Уже к концу 1940-х годов молодой человек предпочёл джаз карьере классического музыканта.

Сай Коулмэн (использовать американизированный псевдоним предложил ещё первый учитель музыки Кауфмана) собрал джазовое трио и выступал в ресторанах и барах. Первым успехом в качестве композитора стала написанная вместе с Джо Маккарти песня «Why Try to Change Me Now?» («Зачем пытаться изменить меня сейчас?»), которую в 1952 году записал Фрэнк Синатра. Композиции Коулмэна начала 1950-х годов исполняли Сэмми Дэвис и Нэт Кинг Коул. В начале 1950-х годов Сай знакомится с поэтессой Кэролайн Лей. В этом творческом союзе были созданы наиболее известные и популярные произведения композитора.

«Witchcraft» («Колдовство»), 1957 год

Эта популярная песня была написана Коулмэном и Лэй в 1957 году и впервые исполнена Фрэнком Синатрой. Продержалась в чатах США 16 недель. Была номинирована на Грэмми в номинациях за лучшую запись года, за лучшую песню года и за лучший мужской вокал. Позже версии Witchcraft включали в свои альбомы многие исполнители: Билл Эванс в 1959 году, Элла Фицджеральд в 1961 году, Сара Вон Sassy в 1962 году. В телевизионном шоу 1960 года «Добро пожаловать домой, Элвис» Синатра спел классическую песню Пресли Love Me Tender, а Пресли исполнил именно Witchcraft.

«Wildcat» («Рискованное дело»), мюзикл, 1960 год

С предложением написать музыкальный спектакль специально для Люсиль Болл к Коулмэну обратился хореограф Майкл Кид. За основу был взят сценарий Ричарда Нэша. Мюзикл был готов к весне 1960 года и получил название «Wildcat» («Рискованное дело» или «Дикая кошка» — в данном случае игра слов. «Wildcat», кроме дословного перевода, на жаргоне Юго-запада США означает «пробуренная наугад скважина», что позже трансформировалось в более широкое понятие «рискованное дело» и полностью соответствует смыслу сценария). Сюжет: привлекательная авантюристка Уайлди Джексон прибывает в начале XX века в Техас и пытается без капитала и технологий участвовать в гонке за вновь открытыми запасами нефти. Премьера мюзикла состоялась 16 декабря 1960 года. В результате продолжительной болезни Люсиль Болл и отсутствия положительных рецензий спектакль был закрыт к лету 1961 года, выдержав всего 171 представление.

«The Best Is Yet to Come» («Лучшее впереди»), 1962 год

Эта песня хотя и была написана в 1962 году Коулмэном и Лэй для Тони Беннетта, более популярной стала после того, как Фрэнк Синатра включил её в свой альбом 1964 года «It Might as Well Be Swing». Вокал был записан под аккомпанемент оркестра Каунта Бейси и при участии Куинси Джонса. В фильме «Чего хотят женщины» именно под эту запись герой Мела Гибсона исполняет танцевальный номер. В последующем в разные годы эту песню исполняли: Пегги Ли (1962 год); Сара Вон Sassy (1962 год); Элла Фицджеральд (1982 год); Майкл Стивен Бубле (2007 год); Софи Милмэн (2009 год). Название этой песни выгравировано на надгробной плите Фрэнка Синатры.

Следующими совместными произведениями Коулмэна и Лэй стали мюзиклы «Маленький Я» («Little Me») и «Настоящая живая девчонка» («Real Live Girl»), после чего творческий союз распался.

«Sweet Charity» («Милая Чарити»), мюзикл, 1966 год

Основная статья см. Милая Чарити (мюзикл).

В 1964 году Сай Коулмэн знакомится с поэтессой Дороти Филдс и предлагает ей сотрудничество. Филдс, которая была старше Коулмэна на 24 года, энергично и плодотворно принялась за работу с молодым композитором. Первым их совместным проектом стал мюзикл «Милая Чарити», который был поставлен по сценарию — адаптации Нила Саймона, использующий, в свою очередь, сюжет Федерико Феллини к драме «Ночи Кабирии». Постановщиком и хореографом Бродвейской версии выступил дебютант Боб Фосс, роль Ширли МакЛейн исполнила его жена Гвен Вердон. Постановка в 1966 году была представлена к получению премии Тони в 12 номинациях, но победила только в одной — за лучшую хореографию. Спектакль демонстрировался 608 раз и был поставлен вновь в 1986 году и 2005 году.

В 1969 году мюзикл был экранизирован Бобом Фоссом под одноимённым названием.

В начале 1970-х годов Коулмэн и Филдс подготовили ещё два проекта: музыкальный спектакль об Элеоноре Рузвельт и мюзикл «Качели» («Seesaw»). Удачное творческое партнёрство было прервано смертью Дороти Филдс в 1974 году.

В течение нескольких посследующих лет Коулмэн работает с разными либреттистами и пишет музыку к мюзиклам разных жанров: «Я люблю свою жену» («I Love My Wife», 1977 год) — сатира на сексуальную революцию; «В двадцатом веке» («On the Twentieth Century», 1978 год) — эксцентрическая комедия, почти фарс; «Барнум» («Barnum», 1980 год) — история известного американского шоумена Ф. Т. Барнума.

«City of Angels » («Город ангелов»), мюзикл, 1988 год

Основная статья см. Город ангелов (мюзикл)

В 1988 году Коулмэн совместно с поэтом Дэвидом Зиппелем и либреттистом Гарри Гельбертом заканчивает работу над новым мюзиклом «Город ангелов». Действие происходит в Голливуде в конце 1940-х годов. В спектакле использован художественный приём, при котором всё повествование делится на две части: реальный, «цветной» мир, где некий автор работает над сценарием к кинофильму, и вымышленный, «чёрно-белый», где активно действуют придуманные им персонажи. В первом писатель Стайн противостоит авторитарному режиссёру и продюсеру, пытаясь сохранить сценарий будущего фильма «Город ангелов» в своей редакции, во втором детектив Стоун — коварной авантюристке. В первом Стайн пытается разобраться в последствиях романтической связи с секретаршей, во втором Стоун — в мрачной тайне своего прошлого. Миры, подчёркнуто разделённые стилем декораций и костюмами героев, начинают переплетаться, влиять один на другой. Актёры, играющие персонажей сценария Стайна, играют и соответствующие роли в реальной жизни.

Спектакль получил 6 премий Тони из 11 номинаций, в том числе как лучший мюзикл года, за лучший сценарий, мужскую роль и лучшие декорации.

Премьера мюзикла на Бродвее состоялась 11 декабря 1989 года в театре Virginia. Спекталь шёл до января 1992 года, выдержав 878 представлений. После этого он ещё год демонстрировался в различных городах США в рамках гастрольного тура. Английская премьера состоялась в театре Prince of Wales в Вест-энде Лондона в марте 1993 года.

«The Will Rogers Follies» (Глупости Роджера Уилла), мюзикл, 1991 год

Этот мюзикл был создан на литературной основе Питера Стоуна и стихи Бетти Комден и Адольфа Грина. Спектакль посвящён популярному в начале ХХ века в США юмористу Роджеру Уиллу, известному своими афоризмами. Премьера состоялась 1 мая 1991 года в Palace Theatre на Бродвее. Спектакль шёл до 1993 года и выдержал 981 представление.

Спектакль повторил успех «Города ангелов»: получил 6 премий Тони из 11 номинаций, в том числе как лучший мюзикл года, за лучший сценарий, лучшую хореографию и дизайн костюмов.

На протяжении всей карьеры Коулмэн активно работал для кино и телевидения. Из 85 фильмов и сериалов, в которых использована его музыка, следует выделить: сериал «Коломбо» сезона 1972 года; «Во всём виноват Рио» (1982 год), «Игра» (1997 год); «Ронин» (1998 год); «Чего хотят женщины» (2000 год).

Коулмэн умер 18 ноября 2004 года от сердечного приступа. У него остались жена Шелби Коулмэн и недавно удочерённая Лили Сай Коулмэн (2000 года рождения).

Награды

• 1975 — «Shirley MacLaine: If They Could See Me Now», премия Эмми в номинации лучшая работа в жанре комедии, варьете или мюзикла;
• 1976 — «Gypsy in My Soul», премия Эмми в номинации лучшая работа в жанре комедии, варьете или мюзикла;
• 1978 — «В двадцатом веке» («On the Twentieth Century», премия Тони за лучший адаптированный сценарий;
• 1990 — «City of Angels » («Город ангелов»), премия Тони, как лучшему мюзиклу и за лучший оригинальный сценарий;
• 1991 — «The Will Rogers Follies» (Глупости Роджера Уилла), премия Тони, как лучшему мюзиклу и за лучший оригинальный сценарий;
• 1995 — Премия Американского общества композиторов, авторов и издателей за вклад в развитие музыкального театра на протяжении жизни;
• 2000 — включён в Зал славы американского театра.

Ссылки

• Сай Коулмэн (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [ibdb.com/person.php?id=4929 Сай Коулмэн] (англ.) на сайте Internet Broadway Database

Отрывок, характеризующий Сай Коулмэн

Анна Павловна задумалась.
– Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля? Говорят, – сказала она, – что старые девицы ont la manie des Marieiages. [имеют манию женить.] Я еще не чувствую за собою этой слабости, но у меня есть одна petite personne [маленькая особа], которая очень несчастлива с отцом, une parente a nous, une princesse [наша родственница, княжна] Болконская. – Князь Василий не отвечал, хотя с свойственною светским людям быстротой соображения и памяти показал движением головы, что он принял к соображению эти сведения.
– Нет, вы знаете ли, что этот Анатоль мне стоит 40.000 в год, – сказал он, видимо, не в силах удерживать печальный ход своих мыслей. Он помолчал.
– Что будет через пять лет, если это пойдет так? Voila l'avantage d'etre pere. [Вот выгода быть отцом.] Она богата, ваша княжна?
– Отец очень богат и скуп. Он живет в деревне. Знаете, этот известный князь Болконский, отставленный еще при покойном императоре и прозванный прусским королем. Он очень умный человек, но со странностями и тяжелый. La pauvre petite est malheureuse, comme les pierres. [Бедняжка несчастлива, как камни.] У нее брат, вот что недавно женился на Lise Мейнен, адъютант Кутузова. Он будет нынче у меня.
– Ecoutez, chere Annette, [Послушайте, милая Аннет,] – сказал князь, взяв вдруг свою собеседницу за руку и пригибая ее почему то книзу. – Arrangez moi cette affaire et je suis votre [Устройте мне это дело, и я навсегда ваш] вернейший раб a tout jamais pan , comme mon староста m'ecrit des [как пишет мне мой староста] донесенья: покой ер п!. Она хорошей фамилии и богата. Всё, что мне нужно.
И он с теми свободными и фамильярными, грациозными движениями, которые его отличали, взял за руку фрейлину, поцеловал ее и, поцеловав, помахал фрейлинскою рукой, развалившись на креслах и глядя в сторону.
– Attendez [Подождите], – сказала Анна Павловна, соображая. – Я нынче же поговорю Lise (la femme du jeune Болконский). [с Лизой (женой молодого Болконского).] И, может быть, это уладится. Ce sera dans votre famille, que je ferai mon apprentissage de vieille fille. [Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девки.]


Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.


Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.