Скочиляс, Влодзимеж
Поделись знанием:
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
Влодзимеж Скочиляс | |||
Włodzimierz Skoczylas | |||
Дата рождения: | |||
---|---|---|---|
Место рождения: | |||
Дата смерти: |
29 сентября 1993 (70 лет) | ||
Место смерти: | |||
Гражданство: | |||
Профессия: | |||
Направление: | |||
Награды: |
|
Влодзимеж Скочиляс (польск. Włodzimierz Skoczylas) — польский актёр театра, кино и телевидения, также театральный педагог.
Содержание
Биография
Влодзимеж Скочиляс родился 7 мая 1923 года в городе Яблоново-Поморске. Актёрское образование получил в Государственной высшей театральной школе в Варшаве (теперь Театральная академия им. А. Зельверовича), которую окончил в 1951 году. Актёр театров в Лодзи, Щецине и Варшаве, был также преподавателем Киношколы в Лодзи. Выступал в спектаклях «театра телевидения» в 1962—1989 годах. Умер 29 сентября 1993 года в Лодзи.
Избранная фильмография
Год | Русское название | Оригинальное название |
---|---|---|
1951 | Команда | Załoga |
1954 | Пятеро с улицы Барской | Piątka z ulicy Barskiej |
1955 | Часы надежды | Godziny nadziei |
1955 | Ирена, домой! | Irena do domu! |
1955 | Волшебный велосипед | Zaczarowany rower |
1956 | Варшавская сирена | Warszawska syrena |
1957 | Ева хочет спать | Ewa chce spać |
1958 | Король Матиуш I | Król Maciuś I |
1958 | Петля | Pętla |
1958 | История одного истребителя | Historia jednego myśliwca |
1958 | Восьмой день недели | Ósmy dzień tygodnia |
1959 | Кафе «Минога» | Cafe pod Minogą |
1960 | Тысяча талеров | Tysiąc talarów |
1960 | Крестоносцы | Krzyżacy |
1960 | Пиковый валет | Walet pikowy |
1961 | Безмолвные следы | Milczące ślady |
1962 | О тех, кто украл Луну | O dwóch takich, co ukradli księżyc |
1963 | Особняк на Зелёной | Ostatni kurs |
1963 | Почтенные грехи | Zacne grzechy |
1964 | Барышня в окошке | Panienka z okienka |
1965 | Рукопись, найденная в Сарагосе | Rękopis znaleziony w Saragossie |
1965 | Капитан Сова идёт по следу (только в 4-й серии) | Kapitan Sowa na tropie |
1965 | Всегда в воскресенье | Zawsze w niedzielę |
1966 | Бич Божий | Bicz Boży |
1966 | Ад и небо | Piekło i niebo |
1967 | Невероятные приключения Марека Пегуса | Niewiarygodne przygody Marka Piegusa |
1967 | Марсиане | Marsjanie |
1968 | Ставка больше, чем жизнь (только в 18-й серии) | Stawka większa niż życie |
1969 | Приключения пана Михала | Przygody pana Michała |
1969 | Девичий заговор | Rzeczpospolita babska |
1970 | Доктор Эва (только в 5-й серии) | Doktor Ewa |
1972 | 150 км в час | 150 na godzinę |
1971 | Миллион за Лауру | Milion za Laurę |
1972 | Цветок папоротника | Kwiat paproci |
1973 | Чёрные тучи (только в 4-й серии) | Czarne chmury |
1977 | Кукла (только в 4-й серии) | Lalka |
1978 | Семья Поланецких (только в 3-й серии) | Rodzina Połanieckich |
1980 | Карьера Никодима Дызмы | Kariera Nikodema Dyzmy |
1980 | Крах операции «Террор» | Krach operacji Terror |
1982 | Да сгинет наваждение | Niech cię odleci mara |
1983 | Дом святого Казимира | Dom św. Kazimierza |
1985 | Женщина из провинции | Kobieta z prowincji |
1986 | Интимный дневник грешника, написанный им о себе | Osobisty pamiętnik grzesznika przez niego samego spisany |
1988 | Невероятное путешествие Бальтазара Кобера | Niezwykła podróż Baltazara Kobera |
1990 | Ян Килинский | Jan Kiliński |
1990 | Торговец | Kramarz |
1994 | Край мира | Kraj Świata |
Признание
- 1954 — Медаль «10-летие Народной Польши».
- 1975 — Кавалерский крест Ордена Возрождения Польши.
Напишите отзыв о статье "Скочиляс, Влодзимеж"
Ссылки
- [www.filmpolski.pl/fp/index.php/11381 Актёр] на сайте filmpolski.pl (польск.)
- [www.e-teatr.pl/pl/osoby/4585,karierateatr.html Актёр] на сайте e-teatr.pl (польск.)
- [fototeka.fn.org.pl/strona/wyszukiwarka.html?search_type=osoba&key=Skoczylas+W%C5%82odzimierz Фотографии на сайте fototeka.fn.org.pl]
Это заготовка статьи об актёре или актрисе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Скочиляс, Влодзимеж
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 7 мая
- Родившиеся в 1923 году
- Родившиеся в Куявско-Поморском воеводстве
- Умершие 29 сентября
- Умершие в 1993 году
- Умершие в Лодзи
- Актёры по алфавиту
- Актёры Польши
- Актёры XX века
- Педагоги по алфавиту
- Театральные педагоги Польши
- Театральные педагоги XX века
- Кавалеры Рыцарского креста ордена Возрождения Польши
- Награждённые медалью «10-летие Народной Польши»
- Выпускники Театральной академии им. А. Зельверовича
- Преподаватели киношкол Польши