Социалистическое сопротивление Казахстана

Социалистическое сопротивление Казахстана
Лидер:	Айнур Курманов
Дата основания:	20—21 февраля 2006 года
Идеология:	социализм, марксизм, троцкизм
Интернационал:	Комитет за рабочий интернационал
Девиз:	Борьба! Единство! Социализм!
Сайт:	[socialismkz.info/ socialismkz.info]

К:Политические партии, основанные в 2006 году

Социалистическое сопротивление Казахстана (СоцСопр или ССК) (каз. Қазақстанның Социалистік қарсылығы (СоҚ)) — незарегистрированная марксистская (троцкистского толка) молодёжная политическая организация партийного типа. Является секцией Комитета за рабочий интернационал в Казахстане. Проявляет активность в ряде городов Казахстана, в основном — Алма-Ате.

Социалистическое сопротивление Казахстана сотрудничает в рамках объединения «Казахстан 2012» с рядом профсоюзов (независимый профсоюз «Жаңарту», молодёжный профсоюз «Наше право») и социальными движениями («Оставим народу жильё», объединение граждан, пострадавших от неправомерных решений судов «Беркут», движение «Противодействие произволу» и т. д.). 7 мая 2011 года в Алматы прошла четвёртая конференция объединения «Казахстан 2012», на которой было принято решение преобразоваться в Социалистическое движение Казахстана (СДК).

В августе 2012 года Социалистическое сопротивление Казахстана начало республиканскую кампанию против повышения пенсионного возраста и других реформ правительства Нурсултана Назарбаева, составляющих программу «20 шагов к обществу всеобщего труда».

Идеология

Цели и задачи

Заявленными целями Социалистического сопротивления Казахстана являются:

• Построение массовой левой партии, способной бороться за интересы большинства, противостоять политике нынешнего режима и «алчности транснациональных корпораций», «обывательскому» сознанию «аполитичного» большинства и агрессивной массовой культуре.

• Изменение «старой», «насквозь прогнившей» и «несправедливой» системы. Построение нового социалистического строя, основанного на общественной собственности, нетоварном производстве и нерыночной экономике.

Оценка исторических событий

Согласно программным документам организации единственной силой, способной коренным образом преобразовать общество, является рабочий класс, в связи с чем организация выступает за объединение трудящихся в мировом масштабе, на основе общности интересов и целей, как единственно возможный способ уничтожения мировой капиталистической системы.

В качестве промежуточного этапа перехода от капитализма к социализму представляется период так называемой рабочей власти, роль которого заключается в подавлении сопротивления буржуазии, подъёме производительных сил, повышении культурного и образовательного уровня трудящихся, ликвидации разделения труда и отношений частной собственности. Решение этих задач и возлагается на рабочее государство, основанное на общественной собственности на средства производства, демократической плановой экономике, рабочем контроле и управлении.

Организация поддерживает борьбу за основные демократические права — свободу слова, печати, создания общественных организаций, однако эта борьба представляется неразрывно связанной с борьбой за свержение капитализма, как системы, «не способной обеспечить существования подлинно демократического общества». Также осуждаются национализм и государственный патриотизм, как идеологии, призванные отвлекать трудящихся от необходимости международной солидарной борьбы за классовые интересы. Октябрьская революция 1917 года оценивается положительно, как победа российского рабочего класса, приведшая к созданию государства диктатуры пролетариата и основных предпосылок к построению социализма. Последующий период истории СССР рассматривается как процесс бюрократического перерождения, постепенного вытеснения рабочей демократии бюрократическим управлением.

Согласно позиции организации, социализм не был построен ни в СССР, ни в Китае и КНДР, ни на Кубе, ни в странах Восточной Европы.

Несмотря на активную критику природы СССР со стороны СоцСопра, его крушение организация рассматривает как поражение не только рабочего класса стран, образовавшихся на постсоветском пространстве, но и всего международного рабочего движения. Плановая экономика Советского Союза, несмотря на все недостатки, вызванные произволом и некомпетентностью бюрократии, представляется более эффективной, по сравнению с рыночной экономикой капиталистических стран.

Идеал общественного устройства

Свободное, культурное, образованное, здоровое общество, главными ценностями которого являются труд, творческая и социальная самореализация, самосовершенствование, человеческие взаимоотношения, социальное равенство, солидарность, братство, жертвенность, коллективизм и гуманизм. Общество, в котором подвергаются анафеме страсть к потреблению, товарный фетишизм, воинствующий индивидуализм, эгоизм, стяжательство, мещанство, конформизм, косность и интеллектуальная ограниченность. Гражданам должны быть предоставлены бесплатное образование и медицина, обеспеченный труд и жильё каждому.

История

Основным методом работы организации являются акции гражданского неповиновения (митинги, пикеты, акции прямого действия и другие).

Первым после учредительного съезда организации мероприятием стал проведённый 23 февраля 2006 года рок-концерт под лозунгом «Рок за бесплатное образование», в котором приняли участие ряд алматинских групп.

С марта 2006 года одной из основных тем для акций СоцСопра стала жилищная проблема города Алма-Аты. 20 марта 2006 года более трехсот жителей алматинского микрорайона «Шанырак» с присутствием ряда активистов СоцСопра собрались на митинг протеста против попыток сноса их жилья построенного на землях. В итоге полицией была жестоко избита одна девушка, задержано 30 человек, 16 были осуждены административным судом.

14 июля 2006 года произошло массовое столкновениие около 1000 жителей «Шанырака» с отрядами СОБРа, по итогам которого свыше 40 полицейских ранено, из них пятеро в тяжелейшем состоянии, один погиб, со стороны шаныракцев было также много раненых, однако большинство из них не обратились к врачам. На месте событий были развернуты несколько флагов и транспарантов СоцСопра, по собственным словам активист СоцСопра Данияр Еникеев был ранен.

20 августа и 2 сентября 2006 года СоцСопром были проведены выставки фотографий событий в Шаныраке на Алматинском Арбате и в парке 28-ми панфиловцев. В обоих случаях все участники акции (5 и 4 человек соответственно) были задержаны.

8 сентября 2006 года СоцСопр был проведён несанкционированный пикет офиса строительной компании «Куат», 5 человек было схвачено охранниками компании, из них трое избито.

23 сентября 2006 года СоцСопр принял участие в митинге протеста против массовых сносов домов в Алма-Ате. 6 октября 2006 года организацией был проведён несанкционированый пикет Департамента внутренних дел города Алма-Аты в поддержку заключённых шаныраковцев. В итоге несколько активистов получили различные административные взыскания в виде адмареста и штрафов.

14 октября 2006 года в поддержку арестованного на предыдущем пикете активиста СоцСопра был проведён несанкционированный пикет приемника распределителя, в котором он отбывал срок. 5 человек было задержано, лидер СоцСопра Айнур Курманов был осужден на 5 суток адмареста.

5 апреля 2007 года после несанкционированного пикета СоцСопра и жителей Алма-Аты офисного здания ГКП «Алматыжер», лидер СоцСопра Айнур Курманов был задержан на одни сутки и оштрафован на 10 минимальных расчётных показателей.

Начиная с июня 2007 года СоцСопр начал проводить акции так называемого монархистского движения Нур-Отар, где активисты в масках баранов восхваливали действующую власть. 8 июня 2007 года в Алма-Ате была проведена первая акция, все 11 участников которой были задержаны. В течение недели аналогичные акции прошли в Актобе и Таразе, никто из участников не был задержан.

3 октября 2007 года активисты СоцСопра приняли участие в несанкционированном пикете Алматинского городского суда.

7 ноября 2007 года СоцСопр провёл возложение цветов красногвардейцам павшим в годы гражданской войны и пикетирование здания судоисполнителей Алма-Аты, после которого лидер СоцСопра Айнур Курманов был осужден на 15 суток ареста.

21 января 2008 года жители Алма-Аты при участии нескольких активистов СоцСопра несанкционированно пикетировали районный акимат города Алма-Аты.

23 февраля 2008 года СоцСопр принял участие в митинге, посвящённом 90-летию РККА в Алма-Ате.

16 апреля 2008 года была проведена очередная акция «Нур-Отара» в Алма-Ате.

24 апреля 2008 года активисты СоцСопра приняли участие в митинге «Защитим своё право на жизнь!».

30 августа 2008 года прошла акция «Нур-Отара» в Алма-Ате, 4 участника были задержаны, а лидер СоцСопра Айнур Курманов был осужден на 15 суток.

11 октября 2008 года активисты организации приняли участие в митинге «Защитим своё конституционное право на жильё!».

7 ноября 2008 года СоцСопр принял участие в митинге, посвящённом Великой Октябрьской революции.

Вечером 22 сентября 2009 года в посёлке Отеген Батыр произошло нападение на лидера организации — Айнура Курманова. Двое неизвестных напали на него, нанося удары тупыми предметами, не произнеся ни слова и не обыскивая карманов. Айнур получил сотрясение мозга, в больнице было наложено шесть швов на голове, а также произошла травматическая ампутация пальца.

4 мая 2010 года в Алма-Ате прошла акция против ареста Айнура Курманова, двое активистов СоцСопра, Тихонов Дмитрий и Кенжебаев Алькен были на месте задержаны.

См. также

• Комитет за рабочий интернационал
• Марксизм
• Марксизм-ленинизм
• Троцкизм

Ссылки

• [socialismkz.info/ Официальный сайт Социалистического движения Казахстана]

Отрывок, характеризующий Социалистическое сопротивление Казахстана

Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.