Тайваньская армия (Япония)
Поделись знанием:
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
| Тайваньская армия (яп. 台湾軍) | |
 Штаб-квартира Тайваньской армии в Тайхоку | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение | |
| Тип |
сухопутные войска |
| Дислокация | |
Тайваньская армия (яп. 台湾軍 Тайван-гун) — группировка японских войск, размещённая на острове Тайвань в 1919—1944 годах.
История
После японо-китайской войны 1895—1895 годов в соответствии с Симоносекским договором Цинская империя передала остров Тайвань Японской империи. Японское правительство образовало Тайваньское генерал-губернаторство с административным центром в Тайбэе. С 20 августа 1919 года генерал-губернатор получил контроль над местными ополченцами, которые составили ядро будущей Тайваньской армии.
После начала японо-китайской войны 1937—1945 годов Тайваньская армия, являясь в основном гарнизонными силами, была передана под управление Шанхайской экспедиционной армии. Часть Тайваньской армии — Тайваньская отдельная смешанная бригада — принимала участие в боевых действиях на континенте, и впоследствии на её базе была развёрнута 48-я пехотная дивизия.
В конце Второй мировой войны, когда положение Японии стремительно ухудшалось, для защиты от возможного вторжения Союзников Тайваньская армия была объединена с рядом других частей, стоящих гарнизонами на Тайване, а 22 сентября 1944 года Тайваньская армия вошла в состав нового 10-го фронта, в которой 1 февраля 1945 года была образована Армия тайваньского района с японцами из 10-го фронта в качестве командиров.
Список командного состава
Командующие
| Имя | С | По | |
|---|---|---|---|
| 1 | Генерал Акаси Мотодзиро | 20 августа 1919 | 26 октября 1919 |
| 2 | Генерал Горо Сиба | 1 декабря 1919 | 4 мая 1921 |
| 3 | Генерал-лейтенант Масатаро Фукуда | 4 мая 1921 | 6 августа 1923 |
| 4 | Генерал Сороку Судзуки | 6 августа 1923 | 20 августа 1924 |
| 5 | Генерал-лейтенант Хисаити Сугано | 20 августа 1924 | 28 июля 1926 |
| 6 | Генерал-лейтенант Кунисигэ Танака | 28 июля 1926 | 10 августа 1928 |
| 7 | Генерал Такаси Хисикари | 10 августа 1928 | 3 июня 1930 |
| 8 | Генерал Дзётаро Ватанабэ | 3 июня 1930 | 1 августа 1931 |
| 9 | Генерал-лейтенант Дзиндзабуро Масаки | 1 августа 1931 | 9 января 1932 |
| 10 | Генерал Нобуюки Абэ | 9 января 1932 | 1 августа 1933 |
| 11 | Генерал Иванэ Мацуи | 1 августа 1933 | 1 августа 1934 |
| 12 | Фельдмаршал граф Хисаити Тэраути | 1 августа 1934 | 2 декабря 1935 |
| 13 | Генерал-лейтенант Хэйсукэ Янагава | 2 декабря 1935 | 1 августа 1936 |
| 14 | Фельдмаршал Сюнроку Хата | 1 августа 1936 | 2 августа 1937 |
| 15 | Генерал-лейтенант Мотоо Фурусё | 2 августа 1937 | 8 сентября 1938 |
| 16 | Генерал-лейтенант Томоо Кодама | 8 сентября 1938 | 1 декабря 1939 |
| 17 | Генерал-лейтенант Мицунэ Усидзима | 1 декабря 1939 | 2 декабря 1940 |
| 18 | Генерал-лейтенант Масахару Хомма | 2 декабря 1940 | 6 ноября 1941 |
| 19 | Генерал Рикити Андо | 6 ноября 1941 | 17 сентября 1945 |
Начальники штаба
| Имя | С | По | |
|---|---|---|---|
| 1 | Генерал-майор Коитиро Сода | 20 августа 1919 | 25 февраля 1921 |
| 2 | Генерал-майор Кодзиро Сато | 25 февраля 1921 | 4 февраля 1924 |
| 3 | Генерал-майор Киндзо Ватанабэ | 4 февраля 1924 | 26 июля 1927 |
| 4 | Генерал-майор Нэносукэ Сато | 26 июля 1927 | 24 апреля 1930 |
| 5 | Генерал-майор Такэси Косуги | 24 апреля 1930 | 11 апреля 1932 |
| 6 | Генерал-майор Ёсисигэ Симидзу | 11 апреля 1932 | 18 марта 1933 |
| 7 | Генерал-майор Кэнносукэ Оцука | 18 марта 1933 | 22 января 1934 |
| 8 | Генерал-майор Такаакира Куваки | 22 января 1934 | 1 августа 1935 |
| 9 | Генерал-лейтенант Рюхэй Огису | 1 августа 1935 | 1 марта 1937 |
| 10 | Генерал-майор Масахиса Хата | 1 марта 1937 | 19 февраля 1938 |
| 11 | Генерал-майор Хисакадзу Танака | 19 февраля 1938 | 8 сентября 1938 |
| 12 | Генерал-майор Кадзуо Оцу | 15 октября 1938 | марта 1940 |
| 13 | Генерал-лейтенант Микио Уэмура | 9 марта 1940 | 1 марта 1941 |
| 14 | Генерал-лейтенант Такадзи Вати | 1 марта 1941 | 20 Февраля 1942 |
| 15 | Генерал-лейтенант Кэйситиро Хигути | 20 февраля 1942 | 29 октября 1943 |
| 16 | Генерал-лейтенант Симпати Кондо | 29 октября 1943 | 8 июля 1944 |
| 17 | Генерал-лейтенант Харуки Исаяма | 8 июля 1944 | 17 сентября 1945 |
Напишите отзыв о статье "Тайваньская армия (Япония)"
Ссылки
- [youtube.com/watch?v=rg4sh2N08oY Тайваньская армия—Япония (армейской песни)] на YouTube
Отрывок, характеризующий Тайваньская армия (Япония)
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
