Темп-С
Поделись знанием:
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
| «Темп-С» | |
| Индекс ГРАУ: 9К76 по договору РСМД: ОТР-22 по классификации НАТО: SS-12/SS-22 Scaleboard | |
 Пусковая установка 9П120 советского ОТРК «Темп-С» | |
| Тип | |
|---|---|
| Статус |
ликвидированы по договору о РСМД |
| Разработчик | |
| Главный конструктор | |
| Годы разработки |
С 1962[1] |
| Начало испытаний |
14 марта 1965 — 7 октября 1965 (29 пусков)[2] |
| Принятие на вооружение |
29 декабря 1965[3] |
| Производитель |
9М76: |
| Годы производства |
1966[4]- |
| Единиц произведено |
9М76: >1200[4] |
| Годы эксплуатации |
1966-1990[4] |
| Основные эксплуатанты |
|
| Базовая модель | |
| Основные технические характеристики | |
 Изображения на Викискладе | |
Темп-С (Индекс ГРАУ — 9К76, по договору РСМД — ОТР-22, по классификации НАТО — SS-12/SS-22 Scaleboard) — советский мобильный оперативно-тактический ракетный комплекс фронтового подчинения, оснащённый двухступенчатой твердотопливной баллистической ракетой 9М76 с отделяемой ядерной головной частью.
Основной задачей, возлагаемой на «Темп-С», было обеспечить командование фронтом возможностью наносить ядерные удары на соответствующем театре военных действий. В качестве шасси на пусковой установке (ПУ) использовался тягач МАЗ-543, аналогичный применяемому в составе РК 9К72 «Эльбрус» (т. н. Scud), но ракета, находящаяся на ПУ, была укрыта в специальном контейнере, раскрывающемся вдоль продольной оси ПУ после вертикализации ракеты перед пуском. Для управления ракетой на активном участке траектории, использовались дефлекторы на соплах. В системе управления применена гиростабилизированная платформа с гироблоками тангажа, рысканья и вращения.
За весь период эксплуатации РК было выполнено 427 пуска и только 3 пуска были аварийными[4].
Содержание
На вооружении
«Темп-С» стоял на вооружении только Вооружённых сил СССР:
- Ракетные войска стратегического назначения ВС СССР — в связи с обострением отношений СССР и Китая в 1967 году ряд ракетных полков РВСН (в основном входящих в ракетные дивизии расположенные вдоль границы с КНР) перевооружались на РК «Темп-С», в последующем эти полки передавались из РВСН в соответствующие военные округа (группы войск).
- 115-й ракетный полк дислоцировавшийся в пос. Паплака Латвийской ССР входивший в 29-ю ракетную дивизию получил «Темп-С» в 1965—1966 годах на смену первой советской БРСД Р-5М. Переподготовка полка на новый комплекс велась на 4 ГЦП МО (Капустин Яр), при этом расчёты полка выполнили 13 испытательных пусков ракет 9М76Б. В июне 1966 года первый ракетный дивизион 115 рп привлекался для проведения демонстрационных пусков на полигоне НИИП-5 (Байконур) для президента Франции Шарля де Голля (операция «Пальма»). Пуск был проведён 25 июня 1966 года. В 1967 году первый ракетный дивизион полка был направлен в район г. Чита, где в период осложнения отношений между СССР и Китаем, осуществлял патрулирование вдоль советско-китайской границы демонстрируя серьёзность намерений советских Вооружённых Сил. В дальнейшем, этот дивизион 115 рп был передан в Сухопутные войска, а из оставшегося в Паплаке личного состава, после сдачи полком на арсенал техники ракетного комплекса «Темп-С», был сформирован полк по штату полка вооружённого МБР УР-100 (8К84), который далее был переведён в Первомайск (Украинская ССР);
- 69-й ракетный полк — после передачи в Сухопутные войска, стал 124-й ракетной бригадой РВиА.
- 101-й ракетный полк (в/ч 86343) — с 195? по 1965 — 8 ПУ Р-5М (Свалява, Закарпатской области, с 1965 — Мукачево), снят с БД в 1965, 30 мая 1967 года переведён в Сары-Озек (Казахская ССР) где перевооружён на РК «Темп-С». В 1968 передан в СВ, а в 1969 году переименован в 126-ю ракетную бригаду[5].
- 84-й ракетный полк (в/ч 82717), с 1958 по 1965 — 8 ПУ Р-5М (с. Перевальное в Крыму), снят с БД в 1965 году, в 1967 году переведён в Емильчино (Украинская ССР) где перевооружён на РК «Темп-С». В 1969 году передан в СВ и переименован в 844-й отдельный ракетный дивизион[6] дислоцировавшийся в Крыму г. Белогорск.
- Ракетные войска и артиллерия Сухопутных войск ВС СССР
- Ракетные войска стратегического назначения ВС СССР — в связи с обострением отношений СССР и Китая в 1967 году ряд ракетных полков РВСН (в основном входящих в ракетные дивизии расположенные вдоль границы с КНР) перевооружались на РК «Темп-С», в последующем эти полки передавались из РВСН в соответствующие военные округа (группы войск).
Напишите отзыв о статье "Темп-С"
Примечания
- ↑ На стратегическом направлении, 2006, с. 77.
- ↑ На стратегическом направлении, 2006, с. 79.
- ↑ На стратегическом направлении, 2006, с. 80.
- ↑ 1 2 3 4 На стратегическом направлении, 2006, с. 82.
- ↑ [www.ww2.dk/new/rvsn/101mr.htm 101st Missile Regiment] (англ.). Soviet Armed Forces 1945-1991. Проверено 28 января 2013. [www.webcitation.org/6E86Howif Архивировано из первоисточника 2 февраля 2013].
- ↑ [www.ww2.dk/new/rvsn/84mr.htm 84st Missile Regiment] (англ.). Soviet Armed Forces 1945-1991. Проверено 28 января 2013. [www.webcitation.org/6E86IKGpM Архивировано из первоисточника 2 февраля 2013].
Литература
- Hogg, Ian. Twentieth-Century Artillery. — Friedman/Fairfax Publishers, 2000. — ISBN 1-58663-299-X.
- 29-я Гвардейская ракетная Витебская ордена Ленина Краснознаменная дивизия / сост. В. А. Гуров, Г. Ф. Дубровин, В. И. Есин, В. П. Козлов, Е. И. Пароль. В. А. Рылов.; под общ. ред. кандидата военных наук, профессора, академика Академии военных наук РФ, члена-корреспондента Российской академии ракетных и артиллерийских наук, заслуженного работника высшей школы Российской Федерации полковника в отставке Н. К. Монахова. — Москва: ЦИПК РВСН, 2008. — 236 с.
- На стратегическом направлении. Федеральному государственному унитарному предприятию "Московский институт теплотехники" - 60 лет / под общ. ред. Ю. С. Соломонова. — М.: Интервестник, 2006. — 174 с. — ISBN 5-9900745-1-4.
Ссылки
Русскоязычные ссылки
- [rbase.new-factoria.ru/missile/wobb/9k76/9k76.shtml Оперативно-тактический ракетный комплекс 9К76 «Темп-С»] (рус.). Информационная система «Ракетная техника» БГТУ. Проверено 19 мая 2010. [www.webcitation.org/67Ci2Jd81 Архивировано из первоисточника 26 апреля 2012].
- [www.kapyar.ru/index.php?pg=248 Оперативно тактический ракетный комплекс "Темп-С" 9К76 SS-12 "Scaleboard", SS-12M "Scaleboard-B"] (рус.). сайт "Капустин Яр. История, техника, люди". Проверено 19 мая 2010. [www.webcitation.org/67Ci3C6cX Архивировано из первоисточника 26 апреля 2012].
- [militaryrussia.ru/blog/index-236.html 9К71 Темп - SS-12 SCALEBOARD] (рус.). Military.Tomsk.ru Отечественная военная техника (после 1945 г.) (2009). Проверено 19 мая 2010. [www.webcitation.org/67Ci4F0Bz Архивировано из первоисточника 26 апреля 2012].
- [militaryrussia.ru/blog/index-248.html 9К76 Темп-С - SS-12 / SS-22 SCALEBOARD] (рус.). Military.Tomsk.ru Отечественная военная техника (после 1945 г.) (2009). Проверено 19 мая 2010. [www.webcitation.org/67Ci6qu3r Архивировано из первоисточника 26 апреля 2012].
Иноязычные ссылки
- [www.globalsecurity.org/wmd/world/russia/tr-1.htm Global Security: TR-1]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Темп-С
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
