Титов, Юрий Евлампиевич

Юрий Титов
Личная информация
Награды и медали Олимпийские игры Золото Мельбурн 1956 команда Серебро Мельбурн 1956 перекладина Бронза Мельбурн 1956 опорный прыжок Бронза Мельбурн 1956 многоборье Серебро Рим 1960 вольные Серебро Рим 1960 команда Бронза Рим 1960 многоборье Серебро Токио 1964 перекладина Серебро Токио 1964 команда

Ю́рий Евла́мпиевич Тито́в (род. 27 ноября 1935, Омск, СССР) — украинский советский гимнаст, советский и российский тренер и спортивный функционер, чемпион Олимпийских игр, четырёхкратный чемпион мира, восьмикратный чемпион Европы, заслуженный мастер спорта СССР (1956), заслуженный тренер СССР, судья международной категории (1968). Президент Международной федерации гимнастики (1976—1996).

Биография

Юрий Титов родился 27 ноября 1935 года в Омске. В 1944 году вместе с семьёй переехал в Киев, где в возрасте 14 лет начал заниматься спортивной гимнастикой под руководством Евгения Ярохина.

В 1953 году, окончив среднюю школу, поступил в Киевский политехнический институт, где проучился два года и бросил. В 1959 году окончил Киевский государственный институт физкультуры, в 1962 году его аспирантуру, а в 1978 году — Высшую партийную школу.

В составе сборной СССР по спортивной гимнастике Юрий Титов был участником летних Олимпийских игр 1956 года в Мельбурне, 1960 года в Риме и 1964 года в Токио. В 1956 году Юрий Титов стал Олимпийским чемпионом в командном первенстве. В 1960 и 1964 годах становился серебряным призёром Олимпийских игр в командном первенстве. Юрий Титов — серебряный призёр Олимпийских игр в вольных упражнениях (1960), в упражнении на перекладине (1956, 1964), бронзовый призёр в многоборье (1956, 1964) и в опорном прыжке (1956).

Юрий Титов — абсолютный чемпион мира (1962), чемпион мира в командных соревнованиях (1958), в опорном прыжке (1958) и в упражнениях на кольцах (1962).

Юрий Титов — абсолютный чемпион Европы (1959), чемпион Европы в упражнениях на коне (1959), на кольцах (1959 и 1961), в опорных прыжках (1957 и 1959), на брусьях (1959), на перекладине (1961).

Юрий Титов — абсолютный чемпион СССР (1958 и 1961), чемпион СССР в вольных упражнениях (1959), на кольцах и перекладине (1961), в опорных прыжках (1958 и 1960).

В 1966 году Юрий Титов завершил свою спортивную карьеру. Всего на Олимпийских играх, на чемпионатах мира и Европы он завоевал 33 медали, из них 11 золотых.

После окончания спортивной карьеры работал начальником управления гимнастики Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР.

С 1976 по 1996 годы Юрий Титов был президентом Международной федерации гимнастики (FIG). После сложения полномочий действующего президента, Юрий Титов был избран Почётным президентом Международной федерации гимнастики. Будучи президентом Международной федерации гимнастики, Юрий Титов способствовал тому, что олимпийскими видами спорта стали художественная гимнастика и прыжки на батуте (прыжки на батуте были включены в программы Олимпиад в 2000 году).

Юрий Титов — член МОК (1995—1997).

В декабре 2004 года Юрий Титов был избран президентом Федерации спортивной гимнастики России. В этой должности он проработал до января 2006 года. С января 2006 года Юрий Титов — вице-президент и гостренер Федерации гимнастики России.

Юрий Титов — автор книг «Сумма баллов» (1971), «Восхождение: гимнастика на Олимпиадах» (1978), «Записки президента» (1983).

Юрий Титов награждён орденами Трудового Красного Знамени (1960, 1980), Дружбы народов (1976), «Знак Почёта» (1957), Серебряным Олимпийским орденом МОК (1991), почётным знаком «За заслуги в развитии физической культуры и спорта» (2000).

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ti/yury-titov-1.html Юрий Титов] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• [www.infosport.ru/xml/t/fullinfo.xml?person=3041 ТИТОВ Юрий Евлампиевич]
• [www.peoples.ru/sport/gymnastics/titov/ Юрий Титов на сайте Peoples.ru]
• [sportlib.su/Annuals/Gymnastics/1985N2/p61-63.htm Поздравляем юбиляров]

Отрывок, характеризующий Титов, Юрий Евлампиевич

– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.