Тихковицы

Деревня Тихковицы Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ленинградская областьЛенинградская область Муниципальный район Гатчинский Сельское поселение Большеколпанское Координаты 59°24′48″ с. ш. 29°57′11″ в. д.59.41333° с. ш. 29.95306° в. д. / 59.41333; 29.95306    Первое упоминание 1500 год Прежние названия Техутици, Теколицы, Тиховица, Тихвицы, Тиховиц Высота центра 100 м Население ▼ 337 человек (2010) Национальный состав русские, ингерманландцы Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 81371 Почтовый индекс 188357 Автомобильный код 47 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=41218808015 41 218 808 015]

Ти́хковицы (фин. Tihkovitsa) — деревня в Большеколпанском сельском поселении Гатчинского района Ленинградской области.

История

Впервые упоминается в писцовой книге Водской пятины 1500 года, как сельцо Техутици в Никольском Суйдовском погосте Копорского уезда.

Затем, как пустошь Tekutitzi Ödhe в Суйдовском погосте в шведских «Писцовых книгах Ижорской земли» 1618—1623 годов.

Первое картографическое упоминание деревни происходит в 1676 году, как Tekolitsiby (by — по-шведски деревня) на карте Ингерманландии А. И. Бергенгейма.

На карте Санкт-Петербургской губернии Я. Ф. Шмита 1770 года упоминается, как деревня Тиховица.

ТИХКОВИЦЫ — деревня принадлежит Ведомству Гатчинского Городового Правления, число жителей по ревизии: 95 м. п., 106 ж. п. (1838 год)

Согласно карте Ф. Ф. Шуберта 1844 года, деревня называлась Тихвицы и насчитывала 32 крестьянских двора.

На этнографической карте Санкт-Петербургской губернии П. И. Кёппена 1849 года, упомянута как деревня «Tichkowitz», населённая ингерманландцами-савакотами.

В пояснительном тексте к этнографической карте она записана, как деревня Tiihkowitz (Тиховиц, Тихвицы), а также указано количество её жителей на 1848 год: ингерманландцев-савакотов — 86 м. п., 85 ж. п., ижоры — 11 м. п., 19 ж. п., всего 201 человек.

На геогностической карте Санкт-Петербургской губернии профессора С. С. Куторги 1852 года, также упоминается как деревня Тихвицы из 32 дворов.

ТИХКОВИЦЫ — деревня Гатчинского Дворцового Правления, по просёлочной дороге, число дворов — 27, число душ — 91 м. п. (1856 год)

Согласно «Топографической карте частей Санкт-Петербургской и Выборгской губерний» в 1860 году деревня называлась Тихковицы и состояла из 30 дворов. Рядом с ней, немного восточнее, находилась «Мыза Морино» и «Дача Савалаева».

ТИХКОВИЦЫ — деревня удельная при колодце, число дворов — 34, число жителей: 117 м. п., 141 ж. п. (1862 год)

• Tihkovitsy.jpg

  План деревни Тихковицы. 1885 г.

В 1885 году деревня Тихковицы насчитывала 40 дворов.

В 1900 году в деревне открылась первая школа. В ней было 53 ученика, 29 мальчиков и 24 девочки. Учителем в ней работал А. Хенттулайнен.

В XIX — начале XX века деревня административно относилась к Гатчинской волости 2-го стана Царскосельского уезда Санкт-Петербургской губернии.

По данным «Памятной книжки Санкт-Петербургской губернии» за 1905 год «Обществу крестьян деревни Тихковицы» принадлежала Михайловская пустошь, а также Сиворицкие покосы. Находящаяся рядом с деревней мыза Морино площадью 48 десятин принадлежала лифляндскому уроженцу Юрию Русенину.

В 1913 году дворов было уже 95.

С 1917 по 1922 год деревня Тихковицы входила в состав Тихковицкого сельсовета Гатчинской волости Детскосельского (Гатчинского) уезда.

С 1922 года, в составе Коленского сельсовета.

С 1928 года, в составе Никольского сельсовета. В 1928 году население деревни составляло 742 человека.

По административным данным 1933 года деревня Тихковицы входила в состав Никольского сельсовета Красногвардейского района.

Согласно топографической карте 1939 года деревня насчитывала 137 дворов.

Деревня была освобождена от немецко-фашистских оккупантов 29 января 1944 года.

В 1958 году население деревни составляло 648 человек.

По данным 1966 года деревня Тихковицы также входила в состав Никольского сельсовета.

По данным 1990 года деревня Тихковицы входила в состав Большеколпанского сельсовета.

В 1997 году в деревне Тихковицы Большеколпанской волости проживали 336 человек, в 2002 году — 244 человека (русские — 65%, финны — 30%).

В 2007 году в деревне Тихковицы Большеколпанского СП — 370 человек.

Место компактного проживания ингерманландских финнов.

География

Деревня расположена в северо-западной части района близ автодороги Р23 (E 95) Санкт-Петербург — Псков.

Расстояние до административного центра поселения — деревни Большие Колпаны, 12 км.

Расстояние до ближайшей железнодорожной станции Гатчина-Балтийская — 21 км.

Через деревню протекает река Суйда.

Демография

<timeline> ImageSize = width:370 height:300 PlotArea = left:40 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:742 ScaleMajor = unit:year increment:200 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =

 bar:1838 color:gray1 width:1
  from:0 till:201 width:15  text:201 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1848 color:gray1 width:1
  from:0 till:201 width:15  text:201 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1862 color:gray1 width:1
  from:0 till:258 width:15  text:258 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1928 color:gray1 width:1
  from:0 till:742 width:15  text:742 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1958 color:gray1 width:1
  from:0 till:648 width:15  text:648 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1997 color:gray1 width:1
  from:0 till:336 width:15  text:336 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2002 color:gray1 width:1
 from:0 till:244 width:15 text:244 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2007 color:gray1 width:1
  from:0 till:370 width:15  text:370 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2010 color:gray1 width:1
  from:0 till:337 width:15  text:337 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

Предприятия и организации

• Приходской диаконический центр «Источник» Колпанского прихода Евангелическо-лютеранской церкви Ингрии. Настоятель — Евгений Михайлов.
• Продовольственные магазины

Транспорт

От Гатчины до Тихковиц можно доехать на автобусах №№ 531, 532.

Улицы

Лесная, Новая, Прогон.

Трудовой лагерь

В Тихковицах дислоцировался трудовой лагерь студенческого отряда по уборке картофеля от оптического факультета ЛИТМО.

Отрывок, характеризующий Тихковицы

Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.