Урянхадай
| Урянхадай | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Дата смерти | |
| Звание |
полководец Монгольской империи |
| Сражения/войны |
Завоевание Северного Китая (1233-1234) монгольский поход на Запад (1236-1242) |
Урянхадай, Урянхатай (монг. Урианхайдай, кит. 兀良哈台,1201—1272) — крупный монгольский военачальник, полководец великих ханов Угэдэя и Мунке.
Биография
Происходил из рода джаруд. Сын знаменитого монгольского полководца Субэдэя (1176—1248), ближайшего сподвижника Чингисхана.
Первоначально Урянхадай ведал охраной юного Мунке, внука Чингисхана. В 1233—1234 годах он вместе с Гуюком покорял Цзинь, в 1236—1242 годах участвовал вместе со своим отцом Субэдэем в Западном походе Бату-хана.
В 1253 году Урянхадай в составе монгольской армии под командованием царевича Хубилая участвовал в покорении государства Дали. В сентябре 1253 года Хубилай вместе с Урянхадаем выступил из Шэньси и двинулся через Сычуань к границам государства Дали. По пути Хубилай подчинил два местных княжества Муссу и Пе, отправив к царю Дали послов с требованием покориться. В ответ царь Дали приказал казнить монгольских послов. В октябре того же года монголы разбили армию Дали на р. Янцзы, после чего вступили в столицу государства без боя. Дали прекратило своё существование и было превращено в монгольское военное наместничество. После этого Хубилай вернулся на север, оставив в Дали полководца Урянхадая с частью монгольской армии. Став самостоятельным командующим, Урянхадай продолжил монгольские завоевания в этом регионе, покорив ряд юго-западных областей. В 1254 году он покорил тибетские княжества к юго-востоку от Цангпо, принудив их к покорности, затем отправился на север для отчета перед ханом. В 1255 году Урянхадай, встретившись с ханом Мунке, вернулся на театр военных действий. Он предпринял поход на пограничные бирманские племена, соседние с Тибетом и Дали на территории позднейшей Юньнани. В 1256—1257 годах Урянхадай завершил это завоевание, покорив несколько бирманских племенных образований с северу от Пагана вплоть до границ Вьетнама. На завоеванных землях была создана административная область Юньнань, в которую вошли наместничество на территории бывшего государства Дали.
В 1257 году Урянхадай отправил посольство в Давьет (Вьетнам), формально признававший сюзеренитет империи Сун, потребовав покорности. Однако давьетский правитель велел взять под стражу монгольских послов. Это стало предлогом для начала войны с Давьетом. В октябре 1257 года Урянхадай с монгольской армией выступил в поход на Давьет. В ноябре-декабре монгольские войска прошли весь Вьетнам, опустошая и сжигая всё на своём пути. В конце года был взят Ханой, столицы Давьета. Однако из-за непереносимого климата и сопротивления вьетнамцев Урянхадай вынужден был через 9 дней отступить из столицы. В самом начале 1258 года Урянхадай с армией отступил из Вьетнама в Юньнань. Тем не менее, в марте 1258 года новый вьетнамский правитель признал свою формальную зависимость от монгольского хана Мунке.
В 1258—1259 годах Урянхадай участвовал в военных действиях Мунке-хана против империи Сун в Южном Китае. Осенью 1258 года он двинулся от вьетнамской границы, разбил приграничную сунскую армию, прошёл с юга на север через Гуанси, заняв несколько местных крепостей (Биньян, Гунсянь, Гуйлин). В 1259 году Урянхадай вторгся в Хунань и к августу осадил Таньчжоу, разбив еще одну сунскую армию. Хубилай, который с главными силами осаждал город Учан, отправил подкрепление Урянхадаю под Таньчжоу.
В 1259—1260 годах после смерти великого хана Мунке полководец Урянхадай поддерживал его брата Хубилая в междоусобной борьбе за власть с другим братом Ариг-Бугой. В феврале 1260 года Урянхадай с войском прекратил осаду Таньчжоу, переправился через р. Янцзы в Хубэе, и без остановки двинулся на соединение с Хубилаем в Северный Китай (весна 1260 г.). При переправе через Янцзы его арьергард был атакован и разбит сунской армией, которая немедленно вернула всю территорию, захваченную Хубилаем.
Сын Урянхадая — Аджу — участвовал в покорении южного Китая.
Напишите отзыв о статье "Урянхадай"
Ссылки
- [www.wirade.ru/history/history_mongolian_empire_part_1.html Сайт «Удел Могултая»]
Отрывок, характеризующий Урянхадай
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
