Ушачи
Городской посёлок
|
Уша́чи (белор. Ушачы) — городской посёлок, административный центр Ушачского района Витебской области Белоруссии. Расположен на реке Ушача, в 150 км к западу от Витебска и в 36 км от железнодорожной станции Лепель. Узел автомобильных дорог на Минск, Витебск, Полоцк, Лепель, Глубокое, Докшицы. Население — 6030 человек (на 1 января 2016 года)[1].
Содержание
История
О древнем прошлом Ушачского края свидетельствуют стоянки каменного века в деревнях Путилковичи и Словени. В районе насчитывается более 40 курганных могильников, 1524 кургана. В IX веке территория края вошла в состав Полоцкого княжества. Через Ушаччину, вдоль реки Ушача до Путилковичей, пролегал путь из Полоцка в Минск.
Первое упоминание Ушач относится к 2 марта 1458 г. В «Полоцких грамотах XIII-XVI вв.» Т.1, стр.190 находится документ за №96 – указная грамота Великого Князя Литовского и Короля Польского Казимира наместнику полоцкому Андрею Саковичу об освобождении села Ушачи, принадлежавшего мещанину полоцкому Евлашке Кошчичу, от повинностей по постою и предоставлению транспорта.
Ушачи также упоминаются в Полоцкой ревизии 1552 года как село в Полоцком воеводстве, владение А. Селявы и его сыновей. С 1594 года — центр волости в составе Полоцкого воеводства. С 1624 года Ушачи принадлежали полоцкому стольнику Ю. Кленовскому, с 1672 года — Д. Радиминскому-Францкевичу, при котором построен монастырь базилиан. Затем Ушачи принадлежали Щитам и Плятерам.
В 1667 году имение Ушачи состояло из трёх деревень. В поселении имелись пристань, православная церковь и монастырь, корчма, дважды в год проводились ярмарки.
В 1716 году подвоевода полоцкий В. Жаба основал католическую церковь и доминиканский монастырь, при котором открылись больница и школа.
23 июня 1758 года местечку Ушачи было даровано магдебургское право и герб — изображение святого Лаврентия в белом поле у золотой реки.
После первого раздела Речи Посполитой в 1776[2] году Ушачи становятся центром земель бывшего Полоцкого воеводства, которые остались в составе Великого княжества Литовского[3].
После второго раздела Речи Посполитой (1793) край вошёл в состав Российской империи. С конца XVIII века Ушачи — заштатный город, местечко, центр волости Лепельского уезда.
Война 1812 года принесла большие людские потери и разрушения. В Ушачах некоторое время размещался штаб генерала Витгенштейна, 22—23 июля 1812 года останавливался Наполеон.
В середине ноября 1917 года в Ушачской волости установилась Советская власть. В 1918 году территория оккупирована немцами, из восточной части района войска ушли в сентябре, а в западной оставались до ноября. 25 сентября 1919 года оккупирована польскими войсками. В конце того же года Ушаччина вошла в состав РСФСР. С марта 1923 года Ушачи — в составе БССР. 17 июля 1924 года образован Ушачский район. С 27 сентября 1938 года Ушачи — городской посёлок.
3 июля Ушачи были оккупированы немецко-фашистскими захватчиками. Евреи поселка были согнаны в гетто и к 14 января 1942 года все были убиты. К концу лета 1941 года в 10 населенных пунктах Ушаччины начали свою деятельность подпольные группы, положившие начало партизанскому движению в крае. В мае 1942 года на территорию района прибыла группа во главе с лейтенантом Т. Д. Плохатнюком. С апреля 1942 года начал действовать отряд «Дубова». 7 мая 1942 года создан отряд «Смерть фашизму». Вскоре отряды выросли в бригады «Дуброва» и имени Чапаева. В сентябре 1942 года партизаны провели несколько наступательных операций, что позволило освободить поселок. В результате активных действий партизан значительная часть района освобождена от немецких захватчиков.
В сентябре 1943 года была создана Ушачская (позже Полоцко-Лепельская) партизанская зона, где находились 16 бригад и насчитывалось более 17 000 человек. Руководство и координацию действий осуществляла оперативная группа во главе с подполковником В. Е. Лобанком. С декабря 1943 по апрель 1944 года в Ушачах дислоцировались штабы Полоцко-Лепельской оперативной группы и Белорусского штаба партизанского движения. Зимой на льду озера Вечелье действовал партизанский аэродром.
Весной 1944 года к партизанским границам было стянуто более 60 тысяч карателей, планировалось уничтожить партизан и очистить тыл 3-й танковой армии. 11 апреля началась самая значительная за всю историю войны карательная операция. 25 суток партизаны вели тяжёлые бои. 30 апреля Ушачи были оставлены. 230-километровая партизанская оборона сократилась до 20-ти.
4 мая каратели блокировали партизан на небольшой площади Матыринского леса. В ночь на 5 мая партизаны осуществили прорыв, каратели потеряли более 20 000 солдат и офицеров, погибло более 2 000 партизан. В 1974 году на месте прорыва блокады открыт мемориальный комплекс «Прорыв». 29 июня 1944 года войска 1-го Прибалтийского фронта в ходе Полоцкой наступательной операции освободили Ушачи.
17 декабря 1956 года в Ушачский район включены Глыбочанский, Дубровский, Зарачанский и Усвейский сельсоветы упраздненного Ульского района. В 1962—1966 годах Ушачи входили в состав Лепельского района.
Экономика
В посёлке функционируют следующие предприятия:
- Государственное лесохозяйственное учреждение «Ушачский лесхоз» (ГЛХУ «Ушачский лесхоз»)
- Дочернее коммунальное унитарное строительное предприятие «Ушачская передвижная механизированная колонна — 66» (ДКУСП «Ушачская ПМК-66»)
- Открытое акционерное общество «Промкомбинат» (ОАО «Промкомбинат»)
- Частное кооперативно-производственное унитарное предприятие «Ушачский овощесушильный завод» (ЧУП «Ушачский овощесушильный завод»)
- ЧУП «Ушачский коопзаготпром»
Транспорт
Через Ушачи проходят республиканские дороги Р29 (Ушачи — Вилейка), Р113 (Витебск — Бешенковичи — Ушачи) и Р116 (Ушачи — Лепель).
Достопримечательности
- Католическая церковь св. Лаврентия (1913)
- Православная церковь св. Николая (2-я пол. ХХ в.)
- Еврейское кладбище
- Учреждение культуры «Ушачский музей народной славы имени Героя Советского Союза В. Е. Лобанка»
- Мемориальный комплекс «Прорыв»
См. также
Напишите отзыв о статье "Ушачи"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.belstat.gov.by/ofitsialnaya-statistika/solialnaya-sfera/demografiya_2/metodologiya-otvetstvennye-za-informatsionnoe-s_2/index_4945/ Численность населения на 1 января 2016 г. и среднегодовая численность населения за 2015 год по Республике Беларусь в разрезе областей, районов, городов и поселков городского типа.]
- ↑ Беларуская энцыклапедыя: У 18 т. Т.12: Палікрат — Праметэй / Рэдкал.: Г. П. Пашкоў і інш. — Мн.: БелЭн, 2001. — Т. 11. — 560 с. — 10 000 экз. — ISBN 985-11-0198-2 (Т. 11). (белор.)
- ↑ Тэрыторыя, адміністрацыйны падзел. Вялікае княства Літоўскае: Энцыклапедыя ў 3 тамах. Т.1. — Мінск, 2005. С. 34-39.
Ссылки
- [globus.tut.by/ushachi/index.htm Ушачи на Глобус TUT.by]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Ушачи
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.
Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
