Хинд бинт Утба
| Хинд бинт Утба | |
| Личная информация | |
|---|---|
| Имя при рождении: |
Хинд бинт Утба ибн Рабиа ибн Абд-Шамс ибн Абд-Манаф |
| Национальность: | |
| Мать: |
Сафия |
 Редактирование Викиданных | |
Хинд бинт Утба аль-Кураши (араб. هند بنت عتبة) — одна из самых знатных и влиятельных женщин Мекки, жена лидера курайшитов Абу Суфьяна и мать первого омейядского халифа Муавии.
Содержание
Биография
Её полное имя: Хинд бинт Утба ибн Рабиа ибн Абд-Шамс аль-Кураши. Её отца звали Утба ибн Рабиа. Хинд была мудрой, инициативной и целеустремленной женщиной. Обладала красноречием, сочиняла стихи, была смелой благородной и гордой женщиной[1]. Её отец выдал её замуж за аль-Факиха ибн аль-Мугиру аль-Махзуми, от которого она родила ему Абана[2].
Вместе со своим третьим мужем Абу Суфьяном ибн Харбом она длительное время враждовала с пророком Мухаммедом и другими мусульманами[3]. В битве при Бадре погиб её брат аль-Валид, дядя Шейба и отец, которого убил дядя Пророка Хамза[2]. По этой причине она загорелась жаждой мести и стала активной участницей военной компании против мусульман. В битве при Ухуде, завершившейся победой мекканцев, её муж командовал войском мекканцев, а Хинд вдохновляла их на сражение. Перед сражением Хинд подстрекала своего раба Вахши ибн Харба, чтобы он убил Хамзу, пообещав ему свободу, если он убьёт его. После того, как Вахши убил Хамзу, он сразу же сообщил об этом Хинд[4]. Прибыв на поле боя, она распорола живот Хамзы, вырвала его печень, пожевала, но почувствовав тошноту выплюнула её[5] . Она взобралась на высокую скалу и стала кричать во весь голос:
- Мы вам воздали за день Бадра.
- Вторая война горячее первой.
- Я не стерпела ни утраты Утбы,
- Ни брата моего, ни его дяди и ни первенца.
- Я удовлетворила душу и выполнила обещанье,
- Ты исцелил, Вахши, жажду моей груди.
- Благодарность Вахши, пока жива я,
- Пока не истлеют в могиле мои кости[6].
После завоевания мусульманами Мекки, Хинд прибыла к пророку Мухаммаду и приняла ислам[7]. Пророк Мухаммед простил её, несмотря на то, что заочно была приговорена к смерти. После этого ислам приняли и другие приговоренные к смерти бывшие враги мусульман. После встречи с Пророком, Хинд сокрушила все имеющиеся у неё дома языческие статуи. В дальнейшем Хинд принимала участие в общественной жизни мусульманского общества. Для поднятия боевой дух мусульманских воинов она часто выезжала на различные фронты, в том числе и во время битвы при Ярмуке в 634 году[4]. В битве при Ярмуке она храбро воевала и воодушевляла мусульман словами: «Опередите их своими мечами, мусульмане!»[2].
Согласно исламскому преданию, после принятия ислама, Хинд стала набожной мусульманкой[4]. Умерла в 635 году[2].
Напишите отзыв о статье "Хинд бинт Утба"
Примечания
- ↑ Ибн Касир Аль-бидая ва н-Нихая. 7/51.
- ↑ 1 2 3 4 Muhammad-Mustafa.
- ↑ Buhl Fr., 1960—2005.
- ↑ 1 2 3 Али-заде, А. А., 2007.
- ↑ Ибн Хишам Сира. 2/90.
- ↑ Ибн Хаджар аль-Аскаляни Аль-Исаба фи Асма ас-Сахаба. 8/148.
- ↑ аль-Бухари. [hadith.islamnews.ru/?cat=32661 Книга о достоинствах ансаров] // Сахих хадис № 1501 (3825)..
Литература
- Али-заде, А. А. Хинд бинт Утба : [[web.archive.org/web/20111001002836/slovar-islam.ru/books/h.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>
- [referenceworks.brillonline.com/entries/encyclopaedia-of-islam-2/hind-bint-utba-SIM_2881 Hind Bint ʿUtba] / Buhl Fr. // Encyclopaedia of Islam. 2 ed. — Leiden : E. J. Brill, 1960—2005.</span> (платн.)
Ссылки
- [/?p=3900 Сподвижница Хинд бинт Утба]. Muhammad-Mustafa.ru. Проверено 1 мая 2015.
|
Это заготовка статьи о персоналии ислама. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Хинд бинт Утба
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
