Часовня Трёх Святителей (Львов)
Часо́вня трёх святи́телей — часть ансамбля Успенской церкви во Львове (Украина), памятник архитектуры.
В архитектуре часовни переплелись традиции народной и ренессансной архитектуры. Была построена архитектором Петром Красовским в 1578—1591 годах. Часовня примыкает одной стороной к северной стене Успенской церкви, длинной стороной — к башне Корнякта. После пожара в 1671 году была вновь отстроена. В 1846—1847 годах часовню реставрировали, тогда же она была соединена с церковью проходом. В настоящее время вход в Успенскую церковь с улицы закрыт, можно войти только через часовню трёх святителей.
Здание часовни — небольшое, прямоугольное в плане, бесстолпное, завершается тремя куполами на тесно поставленных многогранных барабанах, которые увенчиваются ренессансными фонариками. Пилястры делят фасад на три части, в центре находится каменный резной портал, один из лучших образцов архитектурной пластики XVI—XVII веков. В интерьере гладкие белые стены контрастируют с лепниной XVII века на имитирующем мозаику живописном фоне, которая покрывает внутреннюю поверхность куполов.
См. также
Напишите отзыв о статье "Часовня Трёх Святителей (Львов)"
Литература
- Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР. Киев: Будивельник, 1983—1986. Том 3, с. 92.
Координаты: 49°84′20″ с. ш. 24°03′44″ в. д. / 50.40556° с. ш. 24.06222° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.40556&mlon=24.06222&zoom=14 (O)] (Я) Координаты: минуты широты >= 60
{{#coordinates:}}: недопустимая широта
Отрывок, характеризующий Часовня Трёх Святителей (Львов)
Никто не отвечал.Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
