Львовская научная библиотека имени В. Стефаника

Львівська національна наукова бібліотека імені В.Стефаника НАН України
Адрес	Львов
Основана	1940
Фонд
Объём фонда	7 млн.
Доступ и пользование
Условия записи	высшее или среднее специальное образование, студенты ВУЗов 4 уровня аккредитации с 1 курса
Веб-сайт	[www.library.lviv.ua/ www.library.lviv.ua]

Львовская национальная научная библиотека им. В. Стефаника НАН Украины (укр. Львівська національна наукова бібліотека імені В.Стефаника НАН України) — одна из крупнейших библиотек Украины. Расположена в центре города, на улице Стефаника, 2. Здание библиотеки — образец архитектуры классицизма.

Здание

Здание будущей библиотеки было построено в 1651—1677 как костёл и монастырь ордена кармелиток обутых. Костёл был решён в стиле барокко, с овальным центральным нефом. Проект перестройки монастыря и костёла был составлен для библиотеки и музея Общества Оссолинских, польского научно-образовательного общества архитектором П. Нобиле, и изменён инженером Ю. Бемом. Строительством руководили архитекторы Ф. Бауман н 3. Зальцман (1827). Двухэтажное здание сложной конфигурации, выстроено пропорционально и уравновешено, в плане асимметричное, двухэтажное; к нему примыкает бывшая церковь (ныне книгохранилище). Центральный вход выделен ризалитом с открытой арочной галереей на коринфских полуколоннах в первом этаже. Боковой фасад украшен коринфским портиком. Перед входом в 1971 году поставлен памятник В. Стефанику работы скульптора В. Сколоздры и архитектора М. Вензиловича.

История

Ossolineum

В 1817 году графом Йозефом Максимилианом Оссолинским была заложена частная библиотека, фонды которой были дополнены книгами из коллекции Любомирских, Скарбков, Сапегов и других частных собраний, позже было основано польское научно-исследовательское общество (Ossolineum), которое начало свою работу в 1827 году. В годы Австро-Венгерской монархии общество стало центром польских исследований. После перехода Львова в СССР в 1939 году, институт был упразднён, во время немецкой оккупации Львова библиотека была переименована в Государственную библиотеку (нем. Staatsbibliothek Lemberg), во время немецкой оккупации часть библиотеки была эвакуирована в Краков, была утрачена часть гравюр Дюрера. В 1947 году 70 % фондов Оссолинеума (217 тыс. единиц — два железнодорожных состава) была перевезена во Вроцлав, где была основана Народная библиотека им. Оссолинских (ZNiO). В этом же году 10 тыс. томов было передано Библиотеке АН СССР в Москву. Передача фондов Польше не прекращалась и всё послевоенное время, так, последняя датируется 1987 годом.

Послевоенное время

Научная библиотека им. В. Стефаника НАН Украины формально была основана 2 января 1940 года. Библиотека была составлена на основе 84 ведомственных и частных библиотек Львова и всего западного региона Украины. Сюда вошли библиотеки Научного общества имени Тараса Шевченко и Народного дома (около 500 тыс. единиц хранения), собрания общества «Просвита», часть библиотеки и архива Ставропигийского института, конфискованные библиотеки монастырей, частные собрания, а также библиотека Института Оссолинских, в здании которого библиотека и разместилась.

Смена официальных названий библиотеки:

• С 1944 г. — Львовская библиотека АН УССР;
• С 1963 г. — Львовская государственная научная библиотека Министерства культуры УССР;
• С 1969 г. — Львовская государственная научная библиотека АН УССР;
• С 1971 г. — Львовская научная библиотека им В. Стефаника АН УССР;
• С 1989 г. — присвоен статус научно-исследовательского института;
• Начиная с 1994 г. — Львовская научная библиотека им. В. Стефаника НАН Украины;
• 10 апреля 2008 года указом Президента Украины библиотеке присвоен статус национальной.

Здесь хранятся прижизненные издания произведение А. Пушкина, М. Лермонтова, Т. Шевченко, Н. Гоголя, Л. Толстого, И. Франко, А. Чехова, Л. Украинки, М. Коцюбинского, В. Гюго, О. Бальзака, А. Дюма, Ч. Диккенса, А. Мицкевича и многих других писателей. Одни из ценнейших приобретений библиотеки — оригиналы писем Б. Хмельницкого, И. Франко, М. Горького, Л. Украинки, В. Гюго, В. Короленко, О. Кобылянской, В. Стефаника, О. Маковея и других. Книжный фонд библиотеки — более 7 млн экземпляров, среди них более 75 тыс. рукописей, около 38 тыс. нотных изданий.

Фонды

Фонд отдела редкостной книги (250 тыс. единиц) — коллекции инкунабул, палеотипов, нелегальных и миниатюрных изданий, почтовых открыток, изданий Ивана Фёдорова, Львовского братства, Уневского монастыря, собрания всех западноевропейских печатных центров начиная с XV в.

Фонды отдела рукописей — 120 тыс. рукописей XIII — XX вв.

Фонд графики — начиная с XV в., среди них гравюры Альбрехта Дюрера, Рембранта.

Литература

• Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР. Киев: Будивельник, 1983—1986. Том 3, с. 13.

Ссылки

• [www.oss.wroc.pl/ Zakład Narodowy im. Ossolińskich]
• [www.ossolineum.pl/index.html Wydawnictwo Ossolineum]
• [www.lwow.home.pl/ossolineum/ossolineum1.html Zarys dziejów ZNiO]
• [www.lwow.home.pl/os1.htm Jak powstawało lwowskie Ossolineum]
• [www.lwow.home.pl/rocznik/95-96/ewakuacja.html Ewakuacja zbiorów polskich ze Lwowa w 1944 roku]
• [www.lwow.home.pl/semper/gebarowicz.html Rola profesora Mieczysława Gębarowicza w ratowaniu polskich dóbr kulturalnych we Lwowie]
• [www.tube360.pl/wroclaw/dziedziniec_ossolineum.html#more-16 Dziedziniec Ossolineum - panorama sferyczna]
• Библиотеки // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.

Отрывок, характеризующий Львовская научная библиотека имени В. Стефаника

– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…