Чемпионат мира по гребле на байдарках и каноэ 2011
Поделись знанием:
В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
| Чемпионат мира по гребле на байдарках и каноэ 2011 | |
 | |
| Город-организатор | |
|---|---|
| Страны-участницы |
88 |
| Разыгрывается медалей |
29 |
| Церемония открытия |
17 августа |
| Церемония закрытия |
21 августа |
| Стадион | |
39-й чемпионат мира по гребле на байдарках и каноэ прошел 17 — 21 августа 2011 года в венгерском городе Сегед.
Сегед в третий раз принимал чемпионат мира, первых два прошли в 1998 и 2006 годах.
На чемпионате было разыграно 29 комплектов наград. Российские гребцы завоевали 11 медалей — две золотые, шесть серебряных и три бронзовые. В общекомандном зачете наша команда заняла третье место после немцев и венгров.
На чемпионате мира 2011 состоялся отбор на Олимпийские игры 2012 года в Лондоне. Путевки получили по восемь спортсменов в байдарке-одиночке (мужчины — 200 и 1000 м; женщины — 200 м и 500 м), по семь — в каноэ-одиночке (мужчины — 200 и 1000 м), по шесть экипажей в байдарке-двойке (мужчины — 200 и 1000 м; женщины — 200 и 500 м), по 10 команд в байдарке-четверке (мужчины — 1000 м; женщины — 500 м) и семь экипажей в каноэ-двойке (мужчины — 1000 м). В одноместных судах на длинных дистанциях квота включает одно место страны-организатора Игр — сборной Великобритании.
По итогам чемпионата российские гребцы завоевали лицензии в восьми видах олимпийской программы (из 12 возможных).
Женщины: байдарка-одиночка, 200 м; байдарка-четвёрка, 500 м.
Мужчины: байдарка-одиночка, 200 м; байдарка-двойка, 1000 м; байдарка-четвёрка, 1000 м; каноэ-одиночка 200 м; каноэ-одиночка 1000 м; каноэ-двойка 1000 м[1].
Содержание
Общий медальный зачёт
| Место | Страна | Золото | Серебро | Бронза | Всего |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  Германия |
6 | 2 | 3 | 11 |
| 2 |  Венгрия |
6 | 1 | 3 | 10 |
| 3 |  Канада |
3 | 0 | 0 | 3 |
| 4 |  Россия |
2 | 6 | 3 | 11 |
| 5 |  Польша |
2 | 2 | 3 | 7 |
| 6 |  Белоруссия |
1 | 3 | 4 | 8 |
| 7 |  Азербайджан |
1 | 3 | 0 | 4 |
| 8 |  Испания |
1 | 1 | 2 | 4 |
| 9 |  Румыния |
1 | 1 | 1 | 3 |
| 10 |  Украина |
1 | 0 | 3 | 4 |
| 11 |  Литва |
1 | 1 | 0 | 2 |
| 12 |  Австрия |
1 | 0 | 0 | 1 |
 Франция |
1 | 0 | 0 | 1 | |
 Новая Зеландия |
1 | 0 | 0 | 1 | |
 Словакия |
1 | 0 | 0 | 1 | |
| 16 |  Великобритания |
0 | 3 | 0 | 3 |
| 17 |  Швеция |
0 | 2 | 0 | 2 |
| 18 |  Австралия |
0 | 1 | 2 | 3 |
| 19 |  Болгария |
0 | 1 | 1 | 2 |
| 20 |  Чехия |
0 | 1 | 0 | 1 |
 США |
0 | 1 | 0 | 1 | |
| 22 |  Дания |
0 | 0 | 1 | 1 |
 Италия |
0 | 0 | 1 | 1 | |
 Норвегия |
0 | 0 | 1 | 1 | |
 Узбекистан |
0 | 0 | 1 | 1 | |
| Всего | 29 | 29 | 29 | 87 | |
Медалисты
Мужчины
Байдарка
| Дисциплина | Золото | Время | Серебро | Время | Бронза | Время |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Байдарка-одиночка, 200 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/501 Отчёт] |
Пётр Семёновский Польша |
34,770 | Эд Маккивер Великобритания |
34,986 | Рональд Рауэ Германия |
35,118 |
| Байдарка-одиночка, 500 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/440 Отчёт] |
Марек Твардовский Польша |
1.36,688 | Павел Медведев Беларусь |
1.37,174 | Юрий Постригай Россия |
1.38,404 |
| Байдарка-одиночка, 1000 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/362 Отчёт] |
Адам ван Куверден Канада |
3.36,194 | Андерс Густафссон Швеция |
3.39,488 | Эрик Верас Ларсен Норвегия |
3.39,818 |
| Байдарка-одиночка, 5000 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/575 Отчёт] |
Макс Хофф Германия |
19.51,200 | Олег Юреня Беларусь |
20.07,952 | Максимилиан Бенасси Италия |
20.11,936 |
| Байдарка-одиночка, эстафета 4×200 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/580 Отчёт] |
Испания Сауль Кравиотто Екейц Сайес Карлос Перес Пабло Андрес |
2.24,891 | Россия Виктор Завольский Александр Дьяченко Михаил Тамонов Евгений Салахов |
2.25,701 | Дания Каспер Нильсен Джимми Беесен Каспер Блейбах Лассе Нильсен |
2.25,821 |
| Байдарка-двойка, 200 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/554 Отчёт] |
Франция Арно Ибо Себастьян Жув |
32,156 | Великобритания Джонатан Скофилд Лиам Хит |
32,156 | Беларусь Роман Петрушенко Вадим Махнев |
33,344 |
| Байдарка-двойка, 500 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/479 Отчёт] |
Венгрия Давид Тот Тамаш Кулифаи |
1.28,134 | Литва Рикардас Некриосиус Андрей Олейник |
1.28,524 | Польша Денис Амброзяк Давид Путто |
1.28,848 |
| Байдарка-двойка, 1000 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/400 Отчёт] |
Словакия Петер Гелле Эрик Влчек |
3.20,626 | Швеция Маркус Оскарссон Хенрик Нильссон |
3.21,478 | Россия Виталий Юрченко Василий Погребан |
3.21,544 |
| Байдарка-четвёрка, 1000 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/428 Отчёт] |
Германия Норман Брёкль Роберт Глейнерт Макс Хофф Пауль Миттельштедт |
2.47,734 | Австралия Джейкоб Клир Мюррей Стюарт Дейв Смит Тейт Смит |
2.48,724 | Россия Илья Медведев Антон Васильев Антон Ряхов Олег Жестков |
2.49,516 |
Каноэ
| Дисциплина | Золото | Время | Серебро | Время | Бронза | Время |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Каноэ-одиночка, 200 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/528 Отчёт] |
Валентин Демьяненко Азербайджан |
39,339 | Иван Штыль Россия |
39,573 | Альфонсо Бенавидес Испания |
39,687 |
| Каноэ-одиночка, 500 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/464 Отчёт] |
Владимир Федосенко Россия |
1.46,647 | Денис Гаража Беларусь |
1.46,827 | Александр Максимчук Украина |
1.47,679 |
| Каноэ-одиночка, 1000 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/379 Отчёт] |
Аттила Вайда Венгрия |
4.04,749 | Давид Каль Испания |
4.06,045 | Вадим Меньков Узбекистан |
4.08,151 |
| Каноэ-одиночка, 5000 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/576 Отчёт] |
Михаил Кошман Украина |
23:23.823 | Лукаш Куранда Чехия |
23:24.987 | Хосе Луис Боуза Испания |
23:55.173 |
| Каноэ-одиночка, эстафета 4×200 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/590 Отчёт] |
Россия Иван Штыль Евгений Игнатов Алексей Коровашков Виктор Мелантьев |
2.46,955 | Азербайджан Сергей Безуглый Максим Прокопенко Валентин Демьяненко Андрей Крайтор |
2.48,341 | Германия |
2.48,473 |
| Каноэ-двойка, 200 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/536 Отчёт] |
Литва Раймундас Лабуцкас Томас Гадейкис |
37,101 | Россия Виктор Мелантьев Николай Липкин |
37,413 | Беларусь Дмитрий Рябченко Александр Волчецкий |
37,599 |
| Каноэ-двойка, 500 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/487 Отчёт] |
Румыния Ливиу-Александру Думитреску-Лазар Виктор Михалаки |
1.45,524 | Азербайджан Сергей Безуглый Максим Прокопенко |
1.46,178 | Германия Петер Кречмер Курт Кушела |
1.46,802 |
| Каноэ-двойка, 1000 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/415 Отчёт] |
Германия Штефан Хольц Томаш Выленжек |
3.31,070 | Азербайджан Сергей Безуглый Максим Прокопенко |
3.31,952 | Румыния Ливиу-Александру Думитреску-Лазар Виктор Михалаки |
3.32,264 |
| Каноэ-четвёрка, 1000 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/420 Отчёт] |
Беларусь Дмитрий Рябченко Дмитрий Войтишкин Денис Гаража Александр Волчецкий |
3.26,703 | Румыния Габриэль Геоча Каталин Костаче Флориан Команичи Михаил Симон |
3.28,071 | Венгрия Матиаш Шафран Михай Шафран Хенрик Васбанай Сабольч Немет |
3.28,113 |
Женщины
Байдарки
| Дисциплина | Золото | Время | Серебро | Время | Бронза | Время |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Байдарка-одиночка, 200 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/515 Отчёт] |
Лиза Каррингтон Новая Зеландия |
39,998 | Марта Вальчикевич Польша |
40,472 | Инна Осипенко-Радомская Украина |
40,670 |
| Байдарка-одиночка, 500 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/453 Отчёт] |
Николь Рейнхардт Германия |
1.47,066 | Данута Козак Венгрия |
1.47,396 | Инна Осипенко-Радомская Украина |
1.48,668 |
| Байдарка-одиночка, 1000 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/388 Отчёт] |
Тамара Чипеш Венгрия |
4.11,388 | Кристина Фазекаш Цур США |
4.13,470 | Наоми Флуд Австралия |
4.14,124 |
| Байдарка-одиночка, 5000 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/574 Отчёт] |
Тамара Чипеш Венгрия |
22.19,816 | Лани Белчер Великобритания |
22.26,572 | Марина Полторан Беларусь |
22.37,294 |
| Байдарка-одиночка, эстафета 4×200 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/586 Отчёт] |
Германия Николь Райнхардт Конни Васмут Тина Дитце Каролин Леонхардт |
2.49,541 | Россия Наталия Лобова Анастасия Сергеева Наталья Проскурина Светлана Кудинова |
2.50,207 | Польша Эвелина Войнаровская Анета Конечна Каролина Ная Марта Вальчикевич |
2.50,951 |
| Байдарка-двойка, 200 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/543 Отчёт] |
Венгрия Каталин Ковач Данута Козак |
37,667 | Польша Каролина Ная Магдалена Круковская |
38,165 | Австралия Джо Бригден-Джонс Ханна Дейвис |
38,369 |
| Байдарка-двойка, 500 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/564 Отчёт] |
Австрия Ивонна Шуринг Виктория Шварц |
1.37,071 | Германия Франциска Вебер Тина Дитце |
1.37,275 | Польша Беата Миколайчик Анета Конечна |
1.37,803 |
| Байдарка-двойка, 1000 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/406 Отчёт] |
Германия Анна Кнорр Дебора Нише |
3.50,614 | Болгария Береника Фалдум Даниэла Недева |
3.50,950 | Венгрия Ализ Саруди Эрика Медвежки |
3.53,416 |
| Байдарка-четвёрка, 500 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/471 Отчёт] |
Венгрия Габриэлла Сабо Данута Козак Каталин Ковач Далма Бенедек |
1.36,339 | Германия Каролин Леонхардт Сильке Хёрман Франциска Вебер Тина Дитце |
1.37,521 | Беларусь Ирина Помелова Надежда Попок Ольга Худенко Марина Полторан |
1.37,887 |
Каноэ
| Дисциплина | Золото | Время | Серебро | Время | Бронза | Время |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Каноэ-одиночка, 200 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/571 Отчёт] |
Канада Лоуренс Винсент-Лапойнт |
48,876 | Россия Мария Казакова |
50,166 | Болгария Станилия Стаменова |
51,192 |
| Каноэ-двойка, 500 м
[results.sportline.hu/competition/16777217/race/573 Отчёт] |
Канада Лоуренс Винсент-Лапойнт Маллори Николсон |
2.01,028 | Россия Анастасия Ганина Наталья Марасанова |
2.03,440 | Венгрия Кинчо Такач Гьонгвер Баравич |
2.08,534 |
Россия на чемпионате мира по гребле на байдарках и каноэ 2011
Золотые медали у россиян завоевали Владимир Федосенко в каноэ-одиночке и эстафетная команда каноистов — Иван Штыль, Евгений Игнатов, Алексей Коровашков и Виктор Мелантьев.
Серебряные медали чемпионата выиграли: Иван Штыль (каноэ-одиночка, 200 м), Виктор Мелантьев / Николай Липкин (каноэ-двойка, 200 м), Анастасия Ганина / Наталья Марасанова (каноэ-двойка, 500 м), Мария Казакова (каноэ-одиночка, 200 м), а также мужская (Виктор Завольский, Александр Дьяченко, Михаил Тамонов, Евгений Салахов) и женская (Наталья Лобова, Анастасия Сергеева, Наталья Проскурина, Светлана Кудинова) эстафетные команды байдарочников.
Бронзу взяли Илья Медведев, Антон Васильев, Антон Ряхов, Олег Жестков в байдарке-четверке на 500 м, Юрий Постригай (байдарка-одиночка, 500 м) и Виталий Юрченко / Василий Погребан (байдарка-двойка, 1000 м).
Итоги выступления сборной России
| 1 | Золото | 2 | Серебро | 3 | Бронза |
| Дисциплина | Место | Мужчины | Время | Место | Женщины | Время |
| Байдарка-одиночка, 200 м | 5 | Александр Дьяченко | 35,496 | 8 | Наталья Лобова | 41,282 |
| Байдарка-одиночка, 500 м | 3 | Юрий Постригай | 1.38,404 | 21 | Наталья Лобова | 1.52,856 |
| Байдарка-одиночка, 1000 м | 4 | Вера Собетова | 4.14,688 | |||
| Байдарка-одиночка, 5000 м | 18 | Павел Николаев | 21.36,512 | 22 | Инга Гуржей | 24.32, 680 |
| Байдарка-двойка, 200 м | 12 | Евгений Салахов Михаил Тамонов |
33,344 | 6 | Светлана Кудинова Наталья Проскурина |
38,951 |
| Байдарка-двойка, 500 м | 7 | Кирилл Ляпунов Константин Вишняков |
1.30,702 | 7 | Юлиана Салахова Анастасия Сергеева |
1.40,761 |
| Байдарка-двойка, 1000 м | 3 | Виталий Юрченко Василий Погребан |
3.21,544 | 6 | Юлия Качалова Анжелика Селеннова |
3.58,930 |
| Байдарка-четвёрка, 500 м | 6 | Юлиана Салахова Светлана Кудинова Анастасия Сергеева Наталья Лобова |
1.39,807 | |||
| Байдарка-четвёрка, 1000 м | 3 | Илья Медведев Антон Васильев Антон Ряхов Олег Жестков |
2.49,516 | |||
| Байдарка-одиночка, эстафета 4х200 м | 2 | Виктор Завольский Александр Дьяченко Михаил Тамонов Евгений Салахов |
2.25,701 | 2 | Наталья Лобова Анастасия Сергеева Наталья Проскурина Светлана Кудинова |
2.50,207 |
| Каноэ-одиночка, 200 м | 2 | Иван Штыль | 39,573 | 2 | Мария Казакова | 50,166 |
| Каноэ-одиночка, 500 м | 1 | Владимир Федосенко | 1.46,647 | |||
| Каноэ-одиночка, 1000 м | 6 | Илья Штокалов | 4.12,345 | |||
| Каноэ-одиночка, 5000 м | 16 | Леонид Тильш | 24.44,733 | |||
| Каноэ-двойка, 200 м | 2 | Виктор Мелантьев Николай Липкин |
37,413 | |||
| Каноэ-двойка, 500 м | 5 | Евгений Игнатов Иван Штыль |
1:47.534 | 2 | Анастасия Ганина Наталья Марасанова |
2.03,440 |
| Каноэ-двойка, 1000 м | 5 | Алексей Коровашков Илья Первухин |
3.34,292 | |||
| Каноэ-четвёрка, 1000 м | 4 | Виктор Мелантьев Николай Липкин Владимир Федосенко Кирилл Шамшурин |
3.28,521 | |||
| Каноэ-одиночка. Эстафета 4х200 м. | 1 | Иван Штыль Евгений Игнатов Алексей Коровашков Виктор Мелантьев |
2.46,955 |
Напишите отзыв о статье "Чемпионат мира по гребле на байдарках и каноэ 2011"
Ссылки
- [szeged2011.com/ Официальный сайт чемпионата] (англ.)
Примечания
- ↑ [www.kayak-canoe.ru/news/gnews/chm_2011_end.html Итоги чемпионата мира на сайте Всероссийской федерации гребли на байдарках и каноэ]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по гребле на байдарках и каноэ 2011
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
