Шебеко, Вадим Николаевич

Вадим Николаевич Шебеко<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Саратовский вице-губернатор
25 февраля 1913 — октябрь 1913
Предшественник:	Пётр Михайлович Боярский
Преемник:	Александр Сергеевич Римский-Корсаков
Гродненский губернатор
18 октября 1913 — 29 февраля 1916
Предшественник:	Пётр Михайлович Боярский
Преемник:	Александр Николаевич Крейтон
Рождение:	11 июля 1864(1864-07-11)
Смерть:	12 ноября 1943(1943-11-12) (79 лет) Париж, Франция
Род:	Шебеко
Образование:	Николаевская военная академия
Военная служба
Годы службы:	1882—1917
Принадлежность:	Российская империя Российская империя
Род войск:	Гвардия, Генштаб
Звание:	Генерал-майор
Награды:	3-й ст. 4-й ст. 1-й ст. 2-й ст. 3-й ст. 1-й ст. 2-й ст. 3-й ст.

Вади́м Никола́евич Шебе́ко (11 июля 1864 — 12 ноября 1943, Париж) — русский военный и государственный деятель, военный агент в США и Германии, гродненский губернатор и московский градоначальник.

Биография

Православный. Сын генерала-от-кавалерии Николая Игнатьевича Шебеко и Марии Ивановны Гончаровой (1839—1935), племянницы Натальи Гончаровой. Брат дипломата Николая Николаевича Шебеко.

Окончил Пажеский корпус (1884), был выпущен корнетом в Кавалергардский полк. В 1894 году окончил Николаевскую академию Генерального штаба (по 1-му разряду).

Чины: камер-паж (1883), поручик (1888), штабс-ротмистр гвардии (1894), капитан ГШ (1894), подполковник (1899), полковник (за отличие, 1903), флигель-адъютант (1904), генерал-майор (за отличие, 1913) с зачислением в Свиту.

Служил старшим адъютантом штаба 2-й гвардейской кавалерийской дивизии (1895—1896). В 1896—1899 годах находился в распоряжении военного агента в Константинополе. Затем занимал должности военного агента в США (1899—1901) и Германии (1901—1905). В 1904—1905 годах состоял при германском императоре.

В 1905 году вернулся в Россию и служил в Генеральном штабе (1905—1913). Затем занимал посты Саратовского вице-губернатора (февраль—октябрь 1913), Гродненского губернатора (1913—1916). В феврале 1916 года был назначен московским градоначальником, в апреле 1917 — уволен от службы по прошению, с мундиром и пенсией.

После Октябрьской революции эмигрировал во Францию. В 1920-е—1930-е годы был совладельцем чайной с антикварным магазином «Боярский терем» в центре Парижа.

Скончался в 1943 году в Париже.

Семья

Был женат дважды, от первой жены имел двух сыновей и дочь:

• Владимир (1896—1920), поручик Кавалергардского полка, участник Белого движения, адъютант генерала Слащова. В 1920 году был убит бомбой на станции Джанкой.
• Фёдор (1898—после 1954), выпускник Пажеского корпуса (1917), кавалергард, участник Белого движения. В эмиграции во Франции.
• Мария (?—после 1946)

Вторая жена графиня Вера Владимировна Клейнмихель (1877—1946), фрейлина, дочь В. П. Клейнмихеля, разведенная княгиня Орбелиани.

• Вера (1919— ), в 1951 году в Леоне вышла замуж за Жана Леона Бише.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. (1895);
• Орден Святой Анны 3-й ст. (1901);
• Орден Святого Станислава 2-й ст. (1903);
• Орден Святой Анны 2-й ст. (1905);
• Орден Святого Владимира 4-й ст. (1908);
• Орден Святого Владимира 3-й ст. (1911);
• Высочайшая благодарность (ВП 05.11.1914);
• Орден Святого Станислава 1-й ст. (1915);
• Высочайшая благодарность (ВП 06.12.1915);
• Орден Святой Анны 1-й ст. (1916).

• Медаль «В память царствования императора Александра III»;
• Медаль «В память коронации Императора Николая II»;
• Медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых» (1913);
• Медаль «За труды по отличному выполнению всеобщей мобилизации 1914 г.» (1915).

Иностранные:

• болгарский Орден Святого Александра 4-й ст. (1900);
• черногорский Орден Князя Даниила I 4-й ст. (1900);
• османский Орден Меджидие 3-й ст. (1900);
• персидский Орден Льва и Солнца 2-й ст. (1902);
• прусский Орден Короны 2-й ст. (1903);
• вюртембергский Орден Фридриха 2-й ст. (1904);
• гессенский Орден Филиппа Великодушного 2-й ст. (1906);
• датский Орден Данеброга 2-й ст. (1910).

Источники

• Волков С.В. Офицеры российской гвардии: Опыт мартиролога М.: Русский путь, 2002. СС. 531—532
• Гродненские губернаторы (1801—1917 гг.): документально-биографические очерки / Т.Ю. Афанасьева, Р.Ф. Горячева, В.В. Швед. – Гродно, 2007. СС. 138—139

Ссылки

• [ru.rodovid.org/wk/Запись:282950 Шебеко, Вадим Николаевич] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=2197 Шебеко, Вадим Николаевич] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• [www.regiment.ru/bio/SH/35.htm Биография на сайте «Русская императорская армия»]

Отрывок, характеризующий Шебеко, Вадим Николаевич

– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.