Эммануил Россете

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Эмануэль Джани-Русет»)
Перейти к: навигация, поиск
Эммануил Россете
рум. Emanuel Giani-Ruset
Дата рождения:

1715(1715)

Место рождения:

город Стамбул

Дата смерти:

8 марта 1794(1794-03-08)

Место смерти:

город Херсон

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Эммануил Россете (Эммануил (Маноле) Джани-Русет, рум. Emanuel Giani-Ruset; 17151794) — господарь Молдавского княжества с мая по октябрь 1788 годов. Фанариот и господарь Валахии.

С 1788 по 1791 годы Молдавское княжество управлялось Русской военной администрацией.





Биография

Молдавский князь, состоявший на турецкой службе. По национальности грек.

Родился в 1715 году.

Находился на военной службе в вооруженных силах Турецкой империи. Инициативный и смелый офицер привлёк внимание султана и в 1755 году последний назначает его Кишиневским сардарем (командующий полевой армией).

Правитель Валахии с мая 1770 по октябрь 1771.

11 мая 1788 года был назначен господарем Молдавии.

После падения Очакова перешел на сторону России. Поселился в Херсоне.

Интересный факт

На могильной плите Россете указана дата 8 марта 1788 года, это скорее всего ошибка, так как господарем он был с мая по октябрь 1788 года.

Грек Маноле Жиани Русет, он же молдавский князь Эммануил Россете, умер 8 марта 1794 года в Херсоне. Ему было 79 лет. Через четыре дня с соответствующими почестями князь был погребен в ограде Екатерининского собора. В 70-е годы XIX века при реставрации надгробия князя была установлена бронзовая плита, на которой была ошибочно указана дата смерти — 1788 год.[1][2]

Напишите отзыв о статье "Эммануил Россете"

Примечания

  1. [www.mycity.kherson.ua/avtory-ag/skorohod/general3.html Мой город - Херсон. Как умирали генералы]
  2. [www.ekstur.org/glava11.htm Виртуальный тур в Екатерининский собор. Херсон.]

Ссылки

  • [www.istoria.md/articol/7 Lista domnitorilor Moldovei (1247-1859)]  (молд.)
  • [potyomkin.ks.ua/xviii_rossete.htm РОССЕТЕ ЭММАНУИЛ]

Отрывок, характеризующий Эммануил Россете

– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.