Иоан Водэ Лютый

Иоан Водэ Лютый Ioan Vodă cel Cumplit<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
господарь Молдавского княжества
Вероисповедание:	православие
Рождение:	1521(1521)
Смерть:	14 июня 1574(1574-06-14)
Род:	Мушаты (Мушатины)
Отец:	Стефан IV

Иоан Водэ Лютый (молд. Ioan Vodă cel Cumplit; 1521—1574) — господарь Молдавского княжества с февраля 1572 года по июнь 1574 года. Дмитрий Кантемир упоминает его под именем Иоан Армянин.

Биография

О происхождении и юности Иоана Водэ известно довольно мало. В разных источниках его называли молдаванином, поляком, армянином. Есть версия, что он был сыном господаря Стефана IV (по другой версии, он был сыном Богдана сына Стефана III Великого), рождённым от армянки Серпеги, за что и получил прозвище «Арманул».

До занятия молдавского престола он много путешествовал, был в Польше, Константинополе, Русском царстве, Греции. Из грамоты Ивана IV к Иоану Водэ Лютому от мая 1574 года известно, что около 1566 года Иоан Водэ жил в России и был там женат (на Марии, дочери князя Симеона Ростовского), состоял на службе у царя. Позже, уже будучи господарём, Иоан Водэ пытался вывести из России жену и дочь, однако они погибли во время эпидемии.

Иоан сопровождал в качестве переводчика посла Польши в Константинополь, там он занял должность драгомана Порты. Султан, узнав, что сёстры Богдана Лэпушняну замужем за поляками, а советники молдавского двора тоже польского происхождения, лишил Богдана трона и назначил вместо него Иоана Водэ, доставив его в Сучаву с турецкими войсками. Бояре признали нового господаря, однако его жёсткая политика вызвала их ненависть. Иоан без пощады расправился с участниками нескольких заговоров, конфисковывал имущество изменников, подвергал их пыткам, казнил.

Иоан Лютый выплачивал Порте большую ежегодную дань в 35 тысяч золотых. Развивал торговлю с соседними странами, начал чеканить молдавские медные монеты со своим изображением на лицевой стороне и надписью «Отец молдавский», а на обратной — герб страны, год (1573) и надпись «Акче херегие Молдовей». Он также перенёс столицу из Сучавы (недалеко от границы с Польшей) в Яссы (центр Молдавии).

Вёл активную внешнюю политику. В 1572 году умер польский король Сигизмунд II Август, а новый король должен был быть избран на специальном сейме всей шляхты. В борьбе за польскую корону приняли участие немецкий принц Эрнест, французский принц Генрих Валуа, воевода Стефан Баторий и Иван Грозный. Иоан Водэ через своих послов активно поддерживал Ивана Грозного, однако потерпел неудачу, и королём был избран Генрих Валуа. Польша осталась союзником Турции и, следовательно, противником Молдавского княжества.

Отношения между Турцией и Молдавией обострились, и в 1574 году, когда турки потребовали удвоения дани, Иоан Водэ отказался и начал готовиться к войне. Он рассчитывал на поддержку широких народных масс. Освободительный характер войны позволил созывать так называемое «большое войско» и призывать в армию крестьян. Господарь пытался получить помощь и из соседних стран. Новый польский король не желал разрывать отношения с Турцией, однако отдельные польские феодалы, недовольные политикой своего короля, обещали прислать вспомогательные отряды. Запорожские казаки прислали отряд численностью в 1200 человек во главе со Свирговским, прибывший в Сучаву 20 марта 1574 года.

Турецкий султан назначил господарём Петра Хромого, и весной 1574 года он вместе с братом Александром, господарём Валахии, во главе турецко-валашского и венгерского войск вступили в Молдавское княжество. Однако Иоан Водэ Лютый уже был готов к отпору. Молдавская армия была хорошо подготовлена, в наличии было много пушек. Господарь направил ворника Думбраву с 900 конниками и казаками навстречу врагу. Неприятельское войско состояло из 70 тыс. солдат Валахии, 30 тыс. турок и 3 тыс. венгров. У села Жилиште (вблизи Фокшан) молдавско-казацкий отряд неожиданно напал на врага, подоспел и господарь с остальными силами, в результате турецкие войска были разгромлены, а Иоану Водэ досталась огромная добыча. Молдавско-казацкое войско двинулось дальше и заняло Бухарест, потом направилось к Брэиле, разгромило турецкий вспомогательный отряд, сожгло город, но не смогло захватить замок.

Далее военные действия были перенесены в Буджак, где находились турецкие опорные пункты в Молдавии. Так казаки разгромили большой турецко-татарский отряд, пошли на Бендеры, заняли посад, но крепость устояла. Вблизи крепости был уничтожен и 10-тысячный турецкий отряд, посланный на подмогу турецкому гарнизону. К Бендерам, по Днестру, на 25 лодках прибыли 600 казаков, присланные из Польши, во главе с Покотило. Иоан Водэ поручил им занять Аккерман. Казаки взяли посад, но цитадель устояла, так как у казаков не было снаряжения для штурма стен крепости. С большой добычей отряд вернулся обратно.

Турки собрали новое войско и пошли на Молдавию с юга, с востока вторглись их союзники — татары. В это время в кругах молдавского боярства из-за недовольства его политикой по укреплению центральной власти назрел заговор. Во время военных действий было очень важно не допустить переправы турок через Дунай. Наиболее удобным считался Облучиский брод у Исакчи. Для остановки турок сюда был послан молдавский отряд во главе с боярином Иеремией, но он пошёл на сговор с врагом и за взятку в 30 тыс. галбен допустил переправу и ложным донесением ввёл в заблуждение командование. Дезинформированное о численности войск противника, 35-тысячное молдавско-казацкое войско направилось к Дунаю.

10 июля 1574 года произошло сражение у Кагульского озера. Силы турок сильно превосходили молдавское войско. Перед сражением бояре-предатели перешли на сторону турок. Молдавское войско было вынуждено отступить. В долине у села Рошканы произошла новая битва. Молдавско-казацкое войско три дня сопротивлялось в полном окружении. В итоге, Иоан Водэ решил сдаться на условиях сохранения жизни себе и своим воинам, однако турецкий паша казнил господаря. Иоан Водэ Лютый был обезглавлен, тело его привязали к четырём верблюдам и разорвали на части. Был убит и запорожский гетман Иван Свирговский. Подобная участь постигла и многих рядовых воинов.

Новым правителем Молдавского княжества стал Пётр VI Хромой, а страна была разграблена татарами так, что память об этом сохранилась в течение многих лет. Особенно пострадало Пруто-Днестровское междуречье.

Память

• В 1995 году была выпущена почтовая марка Молдовы, посвященная Иоану Водэ Лютому.
• В 2015 году Молдавская рок-группа Che-MD написала песню посвящённую Иоану Водэ Лютому. www.youtube.com/watch?v=r2uj_tO785c

Источники

• Стати В. История Молдовы.. — Кишинёв: Tipografia Centrală, 2002. — С. 140—142. — 480 с. — ISBN 9975-9504-1-8.
• Мохов Н. А. Молдавия эпохи феодализма. — Кишинёв: Картя Молдовеняскэ, 1964. — С. 283—290.
• Лобанов Е. А. Иоанн-Водэ и осада крепости // Бендеры. Страницы истории. 1408-1812. — Бендеры: Полиграфист, 2003. — С. 47—51. — 272 с.

Ссылки

• [www.istoria.md/articol/7 Lista domnitorilor Moldovei (1247—1859)]  (молд.)

Предшественник: Богдан IV Лэпушняну

Правитель Молдавского княжества февраль 1572 — июнь 1574

Преемник: Пётр VI Хромой

Отрывок, характеризующий Иоан Водэ Лютый

– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.