Ярость (фильм, 2014)

Ярость
Fury
Жанр	военная драма
Режиссёр	Дэвид Эйер
Продюсер	Билл Блок Итан Смит Дэвид Эйер Джон Лешер
Автор сценария	Дэвид Эйер
Оператор	Роман Васьянов
Композитор	Стивен Прайс
Кинокомпания	Columbia Pictures, QED International, LStar Capital, Grisbi Productions, Crave Films, Huayi Brothers Media
Длительность	134 минуты
Бюджет	68 млн $
Сборы	211 817 906 $
Страна	США США
Язык	английский немецкий
Год	2014
Выход фильма «Ярость» (оригинальное название — Fury)

К:Фильмы 2014 года

«Ярость» (англ. Fury) — американская военная драма режиссёра Дэвида Эйера, вышедшая на экраны в 2014 году. Фильм повествует о событиях на Западном фронте в конце Второй мировой войны. В ролях — ансамбль американских актёров во главе с Брэдом Питтом, Логаном Лерманом и Шайа Лабафом.

Сюжет

Апрель 1945 года. Третий рейх рушится, но немецкие солдаты ещё отчаянно сопротивляются продвигающимся Союзникам. Закалённый в боях сержант Дон Кольер по прозвищу Wardaddy («Папаша»), воевавший с немцами ещё в Африке, командует танком «Шерман» (M4A3E8) и его экипажем из пяти человек.

Экипаж понёс потерю — погиб пулемётчик. На смену ему в подчинение Дона присылают новобранца — Нормана Эллисона, служившего до этого при штабе. Норман сразу оказывается на передовой, где лицом к лицу сталкивается с ужасами войны. Новобранец не готов убивать. Так, во время движения колонны бронетехники Норман видит немца, вооружённого панцерфаустом, но не стреляет по нему. Противник атакует колонну, поджигает впереди идущую машину, но союзники уничтожают нападавших. Кольер даёт понять новобранцу, что должен научиться убивать, ведь в противном случае может погибнуть не только Эллисон, но и его товарищи по оружию.

После гибели командира Дон принимает на себя командование танковым подразделением. Под его началом танкисты приходят на помощь взводу солдат, попавших в трудное положение, и уничтожают немецкую противотанковую батарею. После боя Кольер заставляет Нормана застрелить пленного немецкого солдата, вложив тому в руку свой револьвер. В следующем бою Эллисон из чувства сострадания расстреливает из пулемёта нескольких солдат, которые умирали в мучениях, загоревшись в результате попадания в них снаряда с белым фосфором.

Через некоторое время, после того, как солдаты ушли, город подвергается артобстрелу. Один из снарядов попадает в дом, в котором живут Ирма и Эмма. Обе женщины погибают. Хоть Норман хотел спасти Эмму, но ему всячески мешает Грэди и затаскивает парня обратно в танк.

На рейде танкисты попадают в засаду, устроенную экипажем немецкого танка «Тигр». Союзники выигрывают бой, противник уничтожен, но победа досталась большой ценой. В живых остаётся только один экипаж из четырёх.

Оставшись одни, Дон и экипаж его танка попадают на мину на развилке дорог, в результате чего получают повреждения шасси и вынуждены провести его ремонт. Высланный на разведку Норман докладывает о приближении значительно превосходящих сил противника. Большинство танкистов предлагают отступить, но решимость командира заставляет их остаться. Экипаж танка M4A3E8 вступает в эпическую схватку с противником. Боеприпасы заканчиваются. Один за другим героически погибают члены экипажа. Видя безвыходность ситуации, Норман предлагает сдаться, но тяжело раненый Кольер просит этого не делать. Эллисон покидает танк через нижний люк, Дон погибает. Молодой немецкий солдат (с нашивками войск СС) замечает Нормана, но не сдаёт его, оставляя лежать под уничтоженным танком. Оставшиеся в живых немецкие солдаты уходят.

На следующее утро Норман возвращается в танк, где его и обнаруживают солдаты подошедших сил союзников.

В ролях

Актёр	Роль
Брэд Питт	Дон «Боевой Папаша» Кольер (в оригинале «Wardaddy»), штаб-сержант Дон «Боевой Папаша» Кольер (в оригинале «Wardaddy»), командир танка
Логан Лерман	Норман «Пулемёт» Эллисон (в оригинале «Machine»), рядовой Норман «Пулемёт» Эллисон (в оригинале «Machine»), стрелок-радист
Джон Бернтал	Грэди Тревис (в оригинале «Coon-ass»), рядовой первого класса Грэди Тревис (в оригинале «Coon-ass»), заряжающий
Шайа ЛаБаф	Бойд «Святоша» Свон (в оригинале «Bible»), техник Бойд «Святоша» Свон (в оригинале «Bible»), наводчик
Майкл Пенья	Трини «Толстяк» Гарсия (в оригинале «Gordo»), капрал Трини «Толстяк» Гарсия (в оригинале «Gordo»), механик-водитель
Джейсон Айзекс	Уэггонер капитан Уэггонер
Ксавьер Сэмюэл	Паркер лейтенант Паркер
Брэд Уильям Хенке	Дэвис сержант Дэвис
Джим Паррак	Бинковски сержант Бинковски
Кевин Венс	Петерсон сержант Петерсон
Анамария Маринка	Ирма Ирма
Алисия фон Риттберг	Эмма Эмма
Скотт Иствуд	Майлз сержант Майлз
Лоуренс Спеллман	Диллард сержант Диллард
Дениэл Беттс	бургомистр
Ли Асквит-Коу	солдат СС солдат СС
Евгения Кузьмина	Хельга Мейер Хельга Мейер

Съёмки

Съёмки картины начались в сентябре 2013 года в английском графстве Оксфордшир и на аэродроме военной базы Бовингтон. В фильме использовались танки «Шерман» и «Тигр», взятые из танкового музея Бовингтона. Для съёмки сцен внутри «Шермана» была построена специальная декорация, установленная на шарнирах таким образом, чтобы имитировать тряску во время езды. Стены декорации были сдвижными для возможности смены съёмочных ракурсов. Интерьер танка был воссоздан в декорации по сохранившимся чертежам художником картины Гэри Джоплингом. Для придания достоверности были использованы обшивка и детали настоящих танков, позаимствованные у коллекционеров. Кинооператор Роман Васьянов для получения достоверного изображения внутри танка отказался от операторского освещения, и обошёлся небольшими светодиодными панелями, установленными для подсветки теней. Вопреки современным тенденциям использования цифровых кинокамер, съёмка велась на киноплёнку. При постобработке изображение изменялось лишь незначительно удалением лишних деталей и дорисовкой фона.

Использованный для съёмок единственный оставшийся на ходу танк «Тигр» был захвачен англичанами в 1943 году в Тунисе и привезён в Лондон абсолютно сохранившимся. Он отличается от остальных «Тигров», которые есть в мире, тем, что в нём ничего не переделано, всё — от двигателя до затычек — настоящее. На съёмки этой сцены приехали коллекционеры со всего мира, в том числе режиссёр Питер Джексон из Новой Зеландии, являющийся большим коллекционером. В качестве костюмов использовались образцы подлинной одежды и униформы времён Второй мировой войны, собранные также у коллекционеров.

Прозвище главного героя позаимствовано у сержанта Лафайета «Wardaddy» Пула, командира танка «Шерман», наиболее результативного танкиста-аса армии США во Вторую Мировую войну, имеющего на своём счету 12 подтверждённых уничтоженных танков противника, а также свыше двух с половиной сотен бронемашин и САУ.

Прокат

Мировая премьера состоялась 17 октября 2014 года.

Компания «Wargaming.net» принимала активное участие в рекламировании фильма. На игровой выставке E3, прошедшей в июне 2014 года в городе Москве на стенде компании был показан эксклюзивный трейлер фильма. Во все три «танковые» ММО-игры компании («World of Tanks», «World of Tanks: Xbox 360 Edition», «World of Tanks Blitz») был добавлен премиум-танк M4A3E8 Sherman Fury, была выпущена бумажная модель этого танка в раскраске и с обвесом из фильма.

Критика

Фильм получил преимущественно положительные отзывы. На сайте Rotten Tomatoes фильм имеет рейтинг 78 % на основе 206 рецензий со средним баллом 7 из 10. На сайте Metacritic на основе 47 рецензий критиков фильм получил 64 балла из 100.

Награды и номинации

• 2014 — премия Национального совета кинокритиков США за лучший актёрский ансамбль, а также попадание в десятку лучших фильмов года.
• 2014 — номинация на премию «Золотая лягушка» фестиваля операторского искусства Camerimage (Роман Васьянов).
• 2014 — три номинации на премию «Спутник»: лучшая работа художника (Эндрю Мензис, Питер Расселл), лучший монтаж (Доди Дорн, Джей Кэссиди), лучшая музыка (Стивен Прайс).
• 2015 — номинация на премию Гильдии киноактёров США за лучшую работу каскадёров.
• 2015 — номинация на премию Японской киноакадемии за лучший зарубежный фильм.

Литература

• Бастер Ллойд [www.mediavision-mag.ru/uploads/10%202014/34-36%2310_2014.pdf Четыре танкиста и новобранец: фильм «Ярость»] (рус.) // «MediaVision» : журнал. — 2014. — № 10/50. — С. 34—36.

Ссылки

• «Ярость» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.allmovie.com/movie/v580036 «Ярость»] (англ.) на сайте allmovie

Отрывок, характеризующий Ярость (фильм, 2014)

– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.