Chevrolet Chevelle
| |
Chevrolet Chevelle — это автомобиль среднего класса, выпускавшийся Chevrolet (подразделением General Motors) в период с 1964 по 1978 год. Он основывался на платформе GM A-body и был одним из самых успешных автомобилей Chevrolet. Машина выпускалась с кузовами купе, седан, кабриолет и универсал. Модификация Super Sport выпускалась в 1973 модельном году, а Laguna — с 1973 по 1976 год. Спустя три года после отсутствия, была возрождена модель El Camino как часть новой линейки Chevrolet. Chevelle также послужил основой для модели Monte Carlo, введённой в 1970 году. Модификация Malibu, являвшая улучшенной версией Chevelle до 1972 года, сменила её в 1978 году в качестве усовершенствованной и уменьшенной по размеру машиной.
Содержание
Первое поколение
| Производитель: | Chevrolet |
| Годы пр-ва: | 1964—1967 |
| Сборка: | Арлингтон, Техас, США Атланта, Джорджия, США Балтимор, Мэриленд, США Флинт, Мичиган, США Фламингэм, Массачусетс, США Фремонт, Калифорния, США Канзас-Сити, Канзас, США Ван Найс, Калифорния, США Ошава, Онтарио, Канада Сан-Терез, Квебек, Канада |
| Тип(ы) кузова: | хардтоп 2‑дв. купе 2‑дв. кабриолет 2‑дв. седан 4‑дв. седан 4‑дв. хардтоп 4‑дв. универсал 2‑дв. универсал |
| Колёсная база: | 2845 мм |
| Масса: | 1476,9 |
Chevelle была призвана конкурировать с Ford Fairlane, будучи близкой по размерам и концепции моделям Chevrolet 1955-57 годов. Chevelle имела колёсную базу в 2900 мм, такую же, как и у Chevrolet 1955-57 годов. На протяжении производства всегда предлагались следующие кузова: 2-дверные хардтоп-купе и кабриолеты, 4-дверные седаны и 4-дверные универсалы. В соответствии с другими линейками Chevrolet, 2-дверные хардтопы именовались Sport coupe, 4-дверные хардтопы — Sport Sedan (выпускались в 1972 году). 2-дверные универсалы выпускались в 1964 и 1965 годах на базе 300 серии. Некоторые универсалы получили эксклюзивные индексы — Greenbrier, Concours и Concours Estate. Вся линейка машин оснащалась двигателями V8. Автомобиль Beaumont, продававшийся только в Канаде дилерами Pontiac, основывался на Chevrolet Chevelle.
Chevelle SS
Chevelle SS позиционировалась Chevrolet как «muscle car». В начале 1964 и 1965 годов автомобиль продавался с эмблемой «Malibu SS» на задней панели. С середины 1965 года стоимость Chevelle составляла $1501.[1] В зависимости от типа кузова, машинам присваивались индексы 737 (седан) или 767 (кабриолет).[2] Для 2-дверных хардтопов и кабриолетов за $162 предлагался комплект «Super Sport», включавший обновлённый внешний вид, эмблемы SS и 14-дюймовые колёса с колпаками от Impala SS. Интерьер был отделан виниловым покрытием, напольным алюминиевым рычагом переключения 4-ступенчатой МКПП Muncie либо 2-ступенчатой АКПП Powerglide. В качестве дополнения, на Malibu SS могли ставиться четыре контрольные лампы и тахометр. Двигатель — V8 объёмом 280 куб. дюймов (4638 см³), с четырёхкамерным карбюратором и мощностью 220 л.с.
Конкурентами Malibu SS становятся Pontiac GTO (основанный на Pontiac Tempest, с двигателем 390 куб. дюймов (6375 см³) и мощностью 325 л/с, 242 кВт) и Oldsmobile Cutlass 442 (330 куб. дюймов (5408 см³), 310 л/с). Поэтому в 1964 году Chevelle имеет двигатели V8 объёмом 327 куб. дюймов (5359 см³) и мощностью 250 или 300 л/с (224 кВт). Все они оснащались 4-камерными карбюраторами со степенью сжатия 10.5:1., способными конкурировать с Ford Fairlane и Plymouth Barracuda. Но для «muscle car» требовалось больше мощности и в 1965 году Chevrolet предлагает мотор V8 рабочим объёмом (327 куб. дюймов) 5359 см³ с Regular Production Option (RPO) L79. Chevelle пользовался успехом у покупателей на рынке и в первый год производства выпущено 294160 автомобилей, в том числе 76860 SS.[3] После 1965 года индекс Malibu SS перестал присваиваться автомобилям, за исключением экспортируемых в Канаду. Malibu SS396 с моноблочным двигателем были выпущены в 1965 году в количестве 201 штуки, из них до наших дней дошли 75 (оригинальные Z-16).
В 1966 году в линейку Chevelle добавлена высокопроизводительная модель SS 396 (с индексами 817 и 867), имевшая собственную линию двигателей и оборудование. Купе и кабриолеты SS 396 использовали усиленную раму и кузов от «Malibu Sport» с тяжёлой подвеской и утолщённым передним стабилизатором, но различной внешней отделкой. Они имели воздухозаборники на крышке капота, шины с красными полосами и боковые молдинги. Производительность двигателей V8 CID 396 куб. дюймов (6489 см³) могла составлять 325 л/с (242 кВт), 350 л/с (260 кВт) и 375 л/с (280 кВт). Серия SS396 выпускалась с 1966 по 1968 год. В 1967 и 1968 годах выпускалось спортивное купе с индексом 17.
В Канаде спортивные Chevelle продолжали именоваться, как «Malibu SS» в 1967 и 1968 модельном годах. Эти машины имели те же самые комплектации, что и обычные «Malibu» (не SS) для США, не имея воздухозаборников на капоте и шин с красными полосами. Начиная с января 1967 года, канадские Chevelle SS396 получили те же обозначения, что и в США.
Z16 SS396
На заводе в Канзас-Сити в 1965 году выпущено 200 экземпляров Chevelle Z16. Она имела раму от кабриолета, суженную заднюю ось, тормоза от модели Impala, тяжёлую подвеску, а также наиболее комфортабельный салон и все возможные опции. На неё устанавливался моноблочный двигатель V8 Turbo-Jet объёмом 396 куб. дюймов (6489 см³) с 4-ступенчатой МКПП. На задней панели имелась уникальная хромированная отделка и задние фонари, отличавшиеся от Malibu и Malibu SS.
Прототип Chevelle Z16 был построен на заводе в Балтиморе. Вместе с ним общее количество выпущенных машин составляет 201 штуку. Один из кабриолетов был построен для генерального директора Chevy Саймона Кнудсена (Semon Knudsen), но не сохранился до настоящего времени.
В связи с очень низким количеством выпущенных машин, Chevelle Z16 является одним из самых желанных и редких когда-либо созданных автомобилей Chevrolet. Цены на сохранившиеся экземпляры составляют не менее миллиона долларов. Некоторые владельцы Chevelle 1965 года пытались подделать свои машины под Z16, однако это крайне затруднительно из-за отсутствия уникального оборудования и отделки Z16.
Рестайлинг 1966—1967
В 1966 году Chevrolet проводит рестайлинг своих машин. Chevelle получает более гладкие контуры кузова, широкую решётку радиатора, новые бампера, а также изогнутые боковые стёкла. Новый дизайн представлял популярный в 1960-х годах «стиль бутылки Коки». В линейку Malibu добавился хардтоп Sport Sedan. Chevelle продолжали выпускаться в комплектациях 300, 300 Deluxe и Malibu. Выбор двигателей был представлен мотором V8 объёмом 327 куб. дюймов (5359 см³) или же двигателем среднего уровня — V8 объёмом 283 куб. дюйма (4638 см³) и мощностью 220 л/с. В качестве опций предлагались тахометр, колёса с дисками из магнитных сплавов и металлокерамическими тормозными колодками.
В 1967 году автомобили вновь подвергаются незначительным изменениям внешнего вида. На все модели устанавливаются передние дисковые тормоза, новый главный тормозной цилиндр с контрольной лампой. С 1967 года, согласно новым требованиям о безопасности, устанавливается разборная рулевая колонка. SS396 включала в себя модели Super Sport, а также кабриолеты и купе. Двигатель V8 объёмом 396 куб. дюймов (6489 см³) мощностью 375 л/с перестал устанавливаться на новые модели, при этом до его отмены было выпущено 612 автомобилей. На выбор покупателей предлагалось несколько трансмиссий: две 3-ступенчатые МКПП, одна 4-ступенчатая МКПП и две АКПП. Механические трансмиссии оснащались Turbo Hydra-Matic. В числе новых опций: амортизаторы Superlift, подголовники Strato и новые контрольно-измерительные приборы. Хотя в 1967 году Chevrolet вводит новую модель — Camaro, Chevelle рекламируется, как более традиционная спортивная машина.
Второе поколение
| Производитель: | Chevrolet |
| Годы пр-ва: | 1968—1972 |
| Сборка: | Арлингтон, Техас, США Атланта, Джорджия, США Балтимор, Мэриленд, США Флинт, Мичиган, США Фламингэм, Массачусетс, США Фремонт, Калифорния, США Канзас-Сити, Канзас, США Ван Найс, Калифорния, США Ошава, Онтарио, Канада Сан-Терез, Квебек, Канада |
| Тип(ы) кузова: | 2‑дв. хардтоп 2‑дв. купе 2‑дв. кабриолет 2‑дв. седан 4‑дв. седан 4‑дв. хардтоп 4‑дв. универсал 2‑дв. универсал |
| Колёсная база: | 2845 мм (купе) 2997 мм (седаны/универсалы) |
| Масса: | 1600 кг |
В 1968 году Chevelle получает новый кузов с передними «коническими» крыльями, более обтекаемыми формами и увеличившимся профилем. Купе и кабриолеты 1968 года использовали колёсную базу 2800 мм, а седаны и универсалы — 2900 мм. Увеличилась глубина протектора на передних и задних шинах. Хардтоп-купе получили кузов в стиле полу—фастбэк. Люксовые автомобили (в том числе SS 396 и новый Concours) имели стеклоочистители «Hide-A-Way» системы GM. Sport Super (SS), включавшая SS 396 купе и кабриолет становится отдельным модельным рядом. Chevrolet выпустил 60499 хардтопов SS 396 и 2286 кабриолетов. Super Sport имели 14-дюймовые шины F70 с красными полосами и стандартный двигатель V8 Turbo-Jet объёмом 396 куб. дюймов (6489 см³) и мощностью 325 л/с, который, впрочем, мог быть заменён также на моторы 350 куб. дюймов (5735 см³) и 375 куб. дюймов (6145 см³). SS 396 Sport Coupe продавался за $2899 — на $236 больше, чем Malibu с V8—мотором 307 куб. дюймов (5031 см³). На все автомобили могли ставиться «ковшеобразные» спортивные сидения и виниловый интерьер. Новый седан Concours Sport был ориентирован на роскошь — со специальной звукоизоляцией, «мягкой» приборной панелью, отделкой «под дерево» и виниловой отделкой салона в цвет кузова. В этом году Malibu получил новый седан Sport. Универсал Concours Estate являлся одним из четырёх универсалов в линейке Chevelle. Один год также предлагалась модификация Nomad — Nomad Custom. Двигатели для Chevelle — Turbo-Thrift six мощностью 140 л/с (100 кВт) или Turbo-Fire 307 V8 мощностью 200 л/с (150 кВт). Последний имел вариацию с 325 л/с (242 кВт). Механическая трансмиссия получила систему «Air Injection Reactor (A.I.R)» от GM, которая повысила сложность ремонта. Согласно новому Федеральному мандату о безопасности, все автомобили, выпущенные после 1 декабря 1967 года, должны были иметь боковые габаритные огни, а также ремни безопасности для водителя и переднего пассажира.
Модели 1969—1972
В 1969 году Chevelle рекламировался, как «самый популярный автомобиль среднего класса в Америке». На обновлённой хромированной решётке радиатора располагались четыре фары, а габаритные огни переместились в прорези в переднем бампере. Задние фонари стали крупнее, занимая четверть задней панели. Передние вентиляционные форточки стали исчезать в связи с установкой системы «Astro Ventilation» на многие модели Chevelle. Модельный ряд Chevelle был сокращён до двух модификаций — 300 Deluxe и Malibu. SS 396 перестаёт быть отдельной моделью и становится одной из комплектаций стоимостью $347,60. Это означало падение цены не только на кабриолеты и хардтопы Sport Coupe, но и на 300 Deluxe. Было построено очень немного 300 Deluxe SS396 с боковыми стойками, которые в настоящее время ценятся коллекционерами. Super Sport имел двигатель V8 мощностью 325 л. с. рабочим объёмом 396 куб. дюймов (6489 см³), иной капот, радиаторную решётку с эмблемой SS и заднюю панель чёрного цвета. Другие версии данного двигателя имели мощность в 350 и 375 л. с. (280 кВт). Несколько сотен Chevelle имели двигатели V8 объёмом 427 куб. дюймов (6997 см³), который обычно ставился на полноразмерные модели. Универсалы Chevelle имели модификации Concours, Nomad и Greenbrier — последний индекс ранее использовался для обозначения фургона Corvair. Они получили заднюю дверь двойного действия. Универсалы имели длину 5300 мм, в отличие от купе, имевших длину 5000 мм. Chevelle опционально получил омыватели передних фар, электрические стеклоподъёмники и замки, а также обогрев заднего стекла. Производство среднеразмерных Chevy выросло в этом году, Malibu стали более популярными, чем их менее дорогостоящие собратья. Около 7 % Malibu имели 6-цилиндровый двигатель; 86,000 машин имели комплектацию SS 396. Все Chevelle 1969 года имели подголовники и блокируемую рулевую колонку, которые требовались для всех автомобилей, продаваемых в США после 1 января 1969 года.
В 1970 году очередное изменение кузова дало новым автомобилям более «квадратичную» форму. Изменениям подвергся также интерьер. Были доступны Sport Coupe, Sport Sedan, кабриолеты, а также четырёхдверный седан — наряду с обновлённым Super Sport. Последний теперь ограничивается 2-дверным Sport Coupe Malibu и кабриолетом. Позднее в этом году базовая модель стала возрождением 300 Deluxe и была доступна только в качестве Sport Coupe и седан. Новые опции включали автоматические замки и новый стеклоочиститель. Выбор двигателя колебался между стандартным 6-цилиндровым мощностью 155 л. с. (166 кВт) и V8 объёмом 307 куб. дюймов (5031 см³) и мощностью 200 л. с., а также 350 куб. дюймов (5735 см³) и 402 куб. дюйма (6588 см³). В результате появилась модель SS454, которая оснащалась большими двигателями.
SS 396 Chevelle имел двигатель Turbo-Jet 396 V8 мощностью 350 л. с. (260 кВт), специальную подвеску, капот «power dome», чёрную радиаторную решётку, новые бамперы и спортивные колёса. Был также доступен двигатель мощностью 375 л. с. (280 кВт), но таких машин было продано очень немного, так как предлагалась более мощная модель SS454, имевшая V8—двигатель объёмом 454 куб. дюйма (7 439 см³) мощностью 360 л. с. (270 кВт) или его версию с более высокой степенью сжатия и мощностью 450 л. с. (LS-6). Благодаря последнему мотору, Chevrolet Chevelle стала одном из самых быстрых «muscle cars». При нажатии педали газа открывались специальные воздухозаборники на капоте. В зависимости от модификации двигатель 454 (7,4 л) мог иметь следующую мощность: LS5 V8 — 500-550 л. с. (423 кВт), LS6, — 450 л. с. (340 кВт), ZL1 и L88 — оба мощностью 430 л. с. (320 кВт) и изготавливались только для гонщиков.
В 1971 году Chevelle получает обновлённый внешний дизайн, включавший фары «Power-Beam», новую решётку радиатора и бампер со встроенными задними габаритными фонарями и огнями заднего хода. В связи с увеличением страховых надбавок, Chevrolet представила комплектацию «Heavy Chevy», которая оснащалась любым V8—двигателем, за исключением 454, являвшегося эксклюзивом для комплектации SS. В 1971 году базовым двигателем Chevelle становится 350 куб. дюймов (5735 см³) V8—мотор 165 л. с. с двухкамерным карбюратором или же на выбор — мотор мощностью 200 л. с, V8 объёмом 402 куб. дюйма (6588 см³) (270 л. с)., LS-5 (285 л. с). Комплектация SS оснащалась любым V8—двигателем. GM поручает всем своим дочерним компаниям разработку двигателей на топливе с низким октановым числом и неэтилированном бензине. Для этого пришлось понизить степень сжатия (до 9,1 и ниже; в отличие от высокопроизводительных моторов 1970 года с числом 10.25-11.25:1). Мощность всех моторов объёмом от 300 куб. дюймов (4916 см³) до 402 куб. дюймов (6588 см³) падает; хотя по-прежнему предлагается мощный LS-5 объёмом 7,4 л (454). Производство двигателя LS-6, изначально предлагавшегося, как одного из базовых, было прекращено в начале 1971 года.
В 1972 году габаритные огни на Chevelle имели загнутую форму и стали располагаться на углу передних крыльев и радиаторной решётки. Все Malibu получили «скрытые» дворники. Super Sport теперь мог оснащаться любым V8-двигателем, включая базовый 307-кубовый. В 1972 году серия Chevelle становится второй по популярности в Америке. Базовая версия включала в себя четыре модели, в том числе универсал. Люксовые модификации Malibu предлагались также с кузовом кабриолет. Было построено свыше 24,000 Malibu Sport Sedan со стандартным 307-кубовым V8-мотором мощностью 130 л. с. При этом, Malibu Sport Coupe с V8-мотором, стоимостью $2,923, являлся лидером продаж. Версии с шестицилиндровыми моторами стоили на $90 меньше. Дополнительно предлагались также V8-моторы объёмом 350 куб. дюймов (175 л. с.), 402 куб. дюймов (известный также как 396; мощность — 240 л. с.) и 454 куб. дюймов (270 л. с.) Продавашиеся в Калифорнии Chevelle не могли оснащаться 307 V8-двигателем; вместо него ставился двигатель 350. В течение 1970-х годов, автомобили для Калифорнии имеют иные силовые агрегаты, нежели для других штатов. В 1972 году выпускались последние Chevelle, имеющие ценность у коллекционеров.
Для Chevelle SS 1972 года самым мощным мотором становится двигатель 270 л. с. (201 кВт). Согласно требованию GM, отныне стала указываться «чистая» мощность. Остальные двигатели для SS не претерпели изменений с 1971 года. Универсалы Chevelle стали короче на 250 мм и почти на полтонны легче, чем их полноразмерные собратья, но продавались они значительно медленнее. В этом модельном году выпущено: 49,352 Chevelle, 290,008 Malibu и 54,335 универсалов.
Третье поколение
| Производитель: | Chevrolet |
| Годы пр-ва: | 1973—1977 |
| Сборка: | Арлингтон, Техас, США Атланта, Джорджия, США Балтимор, Мэриленд, США Флинт, Мичиган, США Фламингэм, Массачусетс, США Фремонт, Калифорния, США Канзас-Сити, Канзас, США Ван Найс, Калифорния, США Ошава, Онтарио, Канада Сан-Терез, Квебек, Канада |
| Тип(ы) кузова: | 2‑дв. купе 4‑дв. седан 4‑дв. универсал |
| Колёсная база: | 2845 мм (купе) 2997 мм (седаны/универсалы) |
В период 1973-1977 годов было выпущено почти 1,7 млн Chevelle. В течение этих пяти лет автомобили подвергались мелким изменениям дизайна. В 1973 году продано 28,647 Malibu SS Coupe (включая универсалы) и 42,941 Laguna Coupe, а с 1974 по 1976 год 38,790 Laguna Type S-3.[4]
В 1973 году Chevelle подверглись наиболее значительной модернизации за весь 10-летний период производства. Был прекращён выпуск хардтопов прежнего типа; вместо них введена модель с кузовом полуфастбэк, безрамными стеклянными дверьми и усиленными боковыми стойками, для соответствия предполагаемым новым федеральным стандартам безопасности, которые, однако, не были приняты. 2 и 4-дверные модели получили новые задние боковые стёкла (неопускаемые на 2-дверных купе). Также, новые автомобили имели обновлённые бампер, переднюю и заднюю части, крышу из двойных панелей и дверные ручки.[5]
Размеры колёсных баз остались прежними — 112 дюймов (2800 мм) для купе и 116 дюймов (2900 мм) для седанов и универсалов; при этом длина и ширина кузова увеличились на 1 дюйм (25 мм). Универсалы имели от 6 до 9 пассажирских мест, новую заднюю дверь, облегчавшую погрузку груза объёмом 85 кубических футов.[5]
Модели 1973 года имели также обновлённые передние и задние сидения, проточную систему вентиляции, генератор «Delcotron», 22-галлонный топливный бак. Опционально мог устанавливаться люк с электроприводом.[6] Пространство для багажа увеличилось до 15,3 кубических футов (430 л). Благодаря новому ветровому стеклу, видимость увеличилась на 25 % в купе и универсалах и на 35 % в седанах.
Новое шасси
Конструкция нового шасси имела длинную 8 ½—дюймовую заднюю ось, более широкие 6-дюймовые колёсные ободы, задние втулки, улучшенную переднюю и заднюю подвески, новые амортизаторы, а также пересмотренную геометрию передней подвески,[7] позволявшую более равномерное и стабильное движение по дорожной поверхности. Увеличилось пространство хода подвески для плавной езды, на пружинах каждого колеса устанавливались компьютерные датчики в зависимости от веса автомобиля. Передние дисковые тормоза становятся базовыми для всех Chevelle 1973 года. В сентябре 1972 года ушёл в отставку Джон Делореан, управляющий Chevrolet. Он, вместе с главным инженером Алексом Мэйром (Alex Mair), принимал участие в модернизации Chevelle.[4]
В 1973 году было доступно пять двигателей. Рядный 6-цилиндровый объёмом 250 куб. дюймов и V8 объёмом 307 куб. дюймов с двухкамерным карбюратором (мощностью 110 л. с., 82 кВт) были стандартными для Deluxe и Malibu. V8 объёмом 350 куб. дюймов с двухкамерным карбюратором (мощностью 145 л. с., 108 кВт) был стандартом для Laguna. По желанию заказчика, на любой Chevelle могли устанавливаться V8 объёмом 350 куб. дюймов с четырёхкамерным карбюратором (мощностью 175 л. с., 130 кВт) или V8 объёмом 454 куб. дюйма с четырёхкамерным карбюратором (мощностью 245 л. с., 183 кВт). Благодаря улучшенным клапанам и гидравлическим распределительным валам, моторы стали надёжнее и могли работать на популярном в то время неэтилированном бензине. Базовой являлась 3-ступенчатая МКПП, опционально ставились 4-ступенчатая МКПП или 3-ступенчатая автоматическая Turbo Hydra-Matic. Радиаторы и охлаждающая жидкость предотвращали перегрев двигателя.[8]
Пересмотр модельного ряда
Malibu и введённый Deluxe имели новые хромированные передние и задние бамперы и отличались отделкой салона. Интерьер Malibu отделывался тканевым и виниловым покрытием или же полностью виниловой отделкой с напольными коврами. Интерьер Deluxe мог отделываться тканью или винилом без ковров. Напольные покрытия окрашивались в цвет кузова. Предлагался также (в течение одного сезона) универсал SS с V8-двигателем объёмом 454 куб. дюйма, сочетавший в себе спортивный мотор и просторный вместительный кузов. Все SS имели чёрные радиаторные решётки с соответствующей эмблемой, окрашенные в цвет кузова наружные зеркала заднего вида, задние фонари в чёрном обрамлении, специальные передние и задние стабилизаторы поперечной устойчивости, гоночные колёса размером 14x7 дюймов.[8] SS имеет двигатели 350 или 454 V8 с 3 или 4-ступенчатой МКПП или 3-ступенчатой автоматической Turbo Hydra-Matic.
Версия Chevrolet Chevelle для Калифорнии получила индекс Laguna. Внешне она отличалась бамперами, радиаторной решёткой, молдингами, эмблемами и хромированным покрытием. В составе Laguna также находились две версии с кузовом универсал, в том числе и Laguna Estate. Салон отделывался тканью и винилом «под дерево», в дверях имелись карманы для карт.[8]
Chevelle продолжает пользоваться устойчивым спросом у покупателей — в 1973 модельному году продано 327,631 плюс 59,108 универсалов. Продажи Laguna, более дорогой и респектабельной версии Malibu, составили 56,036 машин. Super Sport продано 28,647 машин, включая 2500 с большими 454 моторами. Производство SS прекращено в конце этого модельного года.[9]
Модели 1974—1977
Каждый год вносились незначительные изменения дизайна. Chevelle вместе с Oldsmobile Cutlass были лидерами продаж GM и использовали одну и ту же платформу.
Chevelle 1974 года имела новые бамперы, радиаторную решётку и задние фонари. Индекс Laguna был добавлен в 1973 году для высшей комплектации Chevelle. В 1974 году Laguna Type S-3, сменившая SS, была доступна только с кузовом купе. Она имела 15-дюймовые шины GR70 с радиальным кордом и отличалась от Chevelle изменённой радиаторной решёткой, стояночными огнями, задними фонарями и бамперами, окрашенными в цвет кузова. Стандартная комплектация включала в себя консоль, виниловую крышу, заднее стекло с горизонтальными рёбрами (устанавливалось за отдельную плату), боковые молдинги, 15-дюймовые гоночные колёса HR70, «спортивный» руль с четырьмя спицами, а также более прочные амортизаторы со стабилизаторами поперечной устойчивости. Водительское и переднее пассажирское сидение были «ковшеобразного» типа; на выбор предлагалось шесть различных приборных панелей. Всего выпущено 15792 автомобилей; минимальная стоимость составляла $3723, а цена некоторых комплектаций доходила до $5000. Стандартным двигателем являлся V8 350 (мощностью 145 л. с., 108 кВт) с двухкамерным карбюратором. Прочие моторы: V8 400 (150 л. с., 110 кВт) с двухкамерным карбюратором, V8 400 (180 л. с., 130 кВт) с четырёхкамерным карбюратором, V8 454 (230 л. с., 170 кВт) с четырёхкамерным карбюратором. В Калифорнии стандартным являлся V8 350 (155 л. с., 116 кВт) с четырёхкамерным карбюратором, а 400 и 454 устанавливались на заказ. Модели с 454 мотором имели 4-ступенчатую автоматическую трансмиссию Turbo Hydra-Matic или 4-ступенчатую МКПП Muncie. Все Chevelle имели интегрированные ремни безопасности.
С введением в модельный ряд Chevelle спортивной модификации Laguna, «топовой» версией становится новая Malibu Classic с кузовами седан, купе и универсал. В отличие от Laguna 1973 года, Malibu Classic имела хромированные бамперы, орнамент на капоте, обитые винилом сидения, ковровые дверные панели и приборную доску с отделкой «под дерево». Дополнительно Malibu Classic могли иметь «ковшеобразные» тканевые или виниловые сидения. Производство Deluxe прекратилось в 1974 году, что сделало Malibu базовой моделью. Базовыми двигателями для неё являлись рядный 6-цилиндровый 250 или же V8 350.
В 1975 году Chevelle подверглась косметическим изменениям дизайна. Было прекращено использование индекса «Colonnade» для хардтопов. Автомобили получили радиаторные решётки с узором в виде вертикальной сетки, новые фары и прямоугольные задние фонари. Купе Malibu Classic отличалось окнами «opera windows». Купе Landau имело виниловую крышу, новые колёса и шины, двойные спортивные зеркала заднего вида, окрашенные в цвет кузова. Выбор двигателей колебался от рядного 6-цилиндрового 250 куб. дюймов до 350, 400 и 454 моторов (последний имел мощность 235 л. с.). Все машины с V8—двигателем имели усилитель рулевого управления и радиальные шины. Введена новая система зажигания «Chevrolet Efficiency System», позволившая увеличить мощность и снизить частоту обслуживания. Спидометры имели деление как по милям, так и по километрам в час. После выпуска небольшой серии Laguna Type S-3 в 1974 году, её серийное производство началось в январе следующего, 1975 года. Эта машина участвовала в гонках NASCAR и Монте-Карло в 1983—1988 годах. Она имела окна «opera windows» и виниловую крушу. Двигатель 454 был доступен в первой половине модельного года, после этого, самым мощным мотором стал 400. Опционально ставился пакет «Econominder» для «muscle car».
К 1976 году время популярности Chevelle стало уходить. Laguna Type S-3 в последний раз подверглась незначительным изменениям. Приборная панель от Laguna ставилась затем на Chevrolet Monte Carlo. Производство Laguna составило 9100 машин, а базовая стоимость — $4621.
В 1977 году модельный ряд Chevelle состоял из моделей Malibu и Malibu Classic с кузовами седан, универсал и купе. Универсалы Estate, а также Laguna Type S-3 более не выпускались. Выбор двигателей несколько сократился, хотя оставшиеся стали немного мощней. Malibu Classic оставалась наиболее комфортабельной модификацией. Выпущено: 37,215 Malibu Classic Landau, 73,739 Malibu Classic и 28,793 Malibu.
Ограниченная серия Chevelle SE (special edition) имела передние и задние спойлеры, 15-дюймовые шины F60, внешнее оформление, спортивную подвеску F41 и «люксовый» интерьер. Chevelle SE могли быть окрашены только в три цвета; произведено 50 этих автомобилей. В 1978 модельном году, в связи с сокращением среднеразмерной линии автомобилей Chevrolet, производство Chevelle было окончательно свёрнуто.
NASCAR
Chevelle третьего поколения активно принимали участие в гонках NASCAR с 1973 по 1977 год. Chevelle Laguna под управлением Кейла Ярборо (Cale Yarborough) одержала 34 победы в заездах и заняла два из трёх мест на чемпионате Grand National. Для гонок выпускалась специальная Laguna S-3, прекратившая участвовать в соревнованиях с 1977 года.
Галерея
|
В кино
- Конвой
- Форсаж
- Форсаж 4
- Сумасшедшая езда
- Криминальное чтиво
- Джек Ричер
- Быстрее пули
- Драйв (Фильм, 2011)
- Транзит
- Джон Уик
См. также
- Chevrolet Chevelle Laguna
- Chevrolet Malibu
- GM A platform (RWD)
- Mid-size car: The United States
- Chevrolet El Camino
Напишите отзыв о статье "Chevrolet Chevelle"
Примечания
- ↑ Flory, J. «Kelly», Jr. American Cars 1960—1972 (Jefferson, NC: McFarland & Coy, 2004), p.354.
- ↑ All Chevelles were 13000 series). Flory, p.356.
- ↑ The Editors of Consumer Repoerts
- ↑ 1 2 The Editors of Consumer Guide
- ↑ 1 2 Motor Trend 1973 Buyers Guide
- ↑ 1973-1977 Chevrolet Chevelle brochures
- ↑ Chevrolet engineering report-73 Chevelle
- ↑ 1 2 3 1973 Chevrolet Chevelle Brochure
- ↑ Cars of the 70’s — By the Editors of Consumer Guide
Ссылки
- [www.musclecarclub.com/musclecars/chevrolet-chevelle/chevrolet-chevelle-history.shtml Chevrolet Chevelle SS — MuscleCarClub.com] (англ.)
- [chevellestuff.net/index.htm 1964-1972 Chevelle Reference Information — ChevelleStuff.net] (англ.)
- [www.carsandracingstuff.com/library/c/chevelle.php Chevrolet Chevelle at The Crittenden Automotive Library (media, stories & recalls)] (англ.)
| Автомобили Chevrolet, подразделения General Motors для американского рынка, 1950–1970-е годы — далее » | ||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Класс | 1950-е | 1960-е | 1970-е | |||||||||||||||||||||||||||
| 0 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 0 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 0 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | |
| Субкомпактные (Subcompact) | Vega | |||||||||||||||||||||||||||||
| Monza | ||||||||||||||||||||||||||||||
| Chevette | ||||||||||||||||||||||||||||||
| Компактные (Compact) | Corvair | Corvair | ||||||||||||||||||||||||||||
| Chevy II / Nova | Nova | Nova | Nova | |||||||||||||||||||||||||||
| Среднеразмерные (Mid-size) | Chevelle / Malibu | Chevelle / Malibu | Malibu | |||||||||||||||||||||||||||
| Monte Carlo | Monte Carlo | Monte Carlo | ||||||||||||||||||||||||||||
| Полноразмерные (Full-size) | Fleetline | 150 | 150 | Delray | ||||||||||||||||||||||||||
| Styleline | 210 | 210 | Biscayne / Brookwood | |||||||||||||||||||||||||||
| Deluxe | Bel Air | Bel Air | Bel Air | Bel Air | Bel Air | |||||||||||||||||||||||||
| Beauville | Impala | Impala | Impala | Impala | Impala | |||||||||||||||||||||||||
| Nomad | Nomad | Caprice | Caprice | Caprice | ||||||||||||||||||||||||||
| Спортивные (Sports) | Camaro | Camaro | ||||||||||||||||||||||||||||
| Corvette | Corvette | Corvette | ||||||||||||||||||||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Chevrolet Chevelle
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».
В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.
Однажды в Москве, в присутствии княжны Марьи (ей казалось, что отец нарочно при ней это сделал), старый князь поцеловал у m lle Bourienne руку и, притянув ее к себе, обнял лаская. Княжна Марья вспыхнула и выбежала из комнаты. Через несколько минут m lle Bourienne вошла к княжне Марье, улыбаясь и что то весело рассказывая своим приятным голосом. Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами подошла к Bourienne и, видимо сама того не зная, с гневной поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку: «Это гадко, низко, бесчеловечно пользоваться слабостью…» Она не договорила. «Уйдите вон из моей комнаты», прокричала она и зарыдала.
На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.
В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
