Disbelief
| Disbelief | |
 | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Жанры | |
| Годы |
c 1990 |
| Страна | |
| Город | |
| Язык песен | |
| Лейбл | |
| Состав |
Карстен Ягер |
| Бывшие участники |
Маркус Гнап |
| Другие проекты | |
| [www.disbelief.de/ www.myspace.com/disbeliefmetal] | |
Disbelief (рус. Неверие, сомнение) — немецкая музыкальная группа, сформированная в городе Дармштадт земли Гессен, в 1990 году. Характерным отличием группы является необычный вокал фронтмена группы, тяжёлые и напористые гитарные риффы и мрачная атмосфера.
Содержание
История
Первые шаги
Группа начинала с довольно нескоростного дэт-метала, постепенно привнося в свою музыку всё больше элементов дум-метала, нойз-метала и сладж-метала. Нынешний стиль группы можно охарактеризовать примерно, как сладж-дум-дэт-метал с элементами пост-метала.
В состав на момент формирования входили:
Год спустя, басист Денис Мьюсиол вошёл в их ряды и в формате квартета группа приступила к записи первых демозаписей. Первые 2 демо были записаны в 1992 и 1993 соответственно, имели цветные обложки. Их названия Erste и Unbound. По окончании записей начались первые кадровые перестановки, Маркус Гнап был заменён на Кая Бергерина, Денис Мюсиол переключился на лид-гитару, на которой играл и до этого совмещая её с игрой на басу, а на роль нового басиста взяли Томми Фрича, оба играли в ныне распавшейся группе Devastate. Таким образом в обновлённом составе и, теперь уже являясь квинтетом, группа записала третью демо-ленту в 1995-м году и в том же году они рекрутируют другого басиста Йохена Трунка, также игравшего в несуществующей сейчас группе No Silence, который сразу же отлично вписывается в коллектив, а Томми переключается на вторую гитару и в том же году ребята записывают ещё одну демку, имевшую название Choice.
Тернистый путь 90-х
Взяв за основу материал из двух последних демозаписей, группа начинает работу над первым полноформатным альбомом, в который входят преимущественно композиции, знакомые поклонникам с демозаписей, но, уже, естественно, сыгранные на более высоком уровне, и несколько новых. Таким образом, осенью 1996 года альбом был записан, а весной 1997-го лейбл GSM (Grind Syndicate Media), главным лицом в котором является Энди Классен, экс-гитарист/экс-вокалист всемирно известной трэш-формации Holy Moses, выпускает первый одноимённый альбом группы, включающий в себя 11 песен в сформировавшемся уникальном стиле. Как и на последней демозаписи, на обложке альбома присутствовала эмблема группы, написанная особенным шрифтом, сопровождающая каждый новый релиз группы. Песни с этого релиза попали в сборники[1], такие как:
- 10 Years Nuclear Blast
- Nuclear Blast — Soundcheck Series Vol.: 11
- Death …Is Just The Beginning Vol.: IV
Второй полноформатный альбом был записан в 1998, тоже под руководством Энди Классена на его же лейбле, и получил название "Infected" На этот раз количество песен составляло 9 и снова несколько песен попали в разного рода сборники[1] всемирно известных лейблов:
- Hammer — Off Road Tracks Vol.: 10
- News From Nuclear Blast Vol.: 2
- Nuclear Blast — Soundcheck Series Vol.: 14
В том же году они выступили на Nuclear Blast Festival вместе с Hypocrisy и Benediction, а также были замечены на Wacken Open Air, что позволяет им стать ещё популярнее. Также они были встречены каналом VIVA для специального выступления на Dynamo Open Air[2].
В 1999-м году снова кадровые перемены и на этот раз гитарист Томми Фрич уступил своё место Яну-Дирку Лёффлеру. После того группа приобрела такой вид:
- Карстен Егер — вокал
- Оливер Ленц — гитара
- Кай Бергерин — ударные
- Йохен Трунк — бас
- Ян-Дирк Лёффлер — гитара
Худший враг и Сияние
В 2000-м году группа подписывает договор с довольно влиятельным лейблом Massacre Records, но альбом, как и раньше, записывают под предводительством Энди Классена и его брата Георга. Новое творение, получившееся ещё более зрелым и интересным, нарекли Worst Enemy. Альбом содержал в себе тоже 9 песен и «Outro», как и на прошлых релизах, так и на этом есть песни попавшие в сборники[1], такие как:
- Rock Hard — Dynamit Vol.: 26
- Hammer — Off Road Tracks Vol.: 44
- Nuclear Blast Soundcheck Series Vol.: 26
- Israeli Metal Hammer Vol.: 16
Этот альбом, выпущенный в 2001-м году, получил довольно высокие оценки таких журналов, как «Metal Hammer» (6 из 7), «Rock Hard» (9,5 из 10) и «Legacy» (15 из 15)[2].
На следующий год, уже в студии Хайнца Хесса — «Art of June», музыканты записывают свой четвёртый альбом, в который вошло снова 10 песен, и который получил название Shine. С этого альбома лишь одна песня была взята в сборник[3] «Nuclear Blast Soundcheck Series Vol.: 29». Парни едут в тур, в апреле побывав также на No-Mercy Festival вместе с другими монстрами экстремального метала — Bolt Thrower[2].
Большой прорыв и закрепление успеха
Настоящим достижением и переворотом в истории группы стал пятый альбом Spreading The Rage, записанный снова под контролем Энди Классена, имевший более разнообразное звучание и большее количество композиций, а именно 13. Выпущенный снова на Massacre Records, он имел огромный успех у слушателя, благодаря клипу на песню «To The Sky» и концертному видео на песню «Ethic Instinct», которые вошли в клипованные сборники очень влиятельного немецкого лейбла Nuclear Blast — «Monsters Of Metal». В концертный тур команда поехала с такими командами, как Darkane, Mnemic, Mystic Prophecy и стариками Death Angel, в качестве со-хедлайнера.[2].
В 2004-м, теперь уже заключив контракт с Nuclear Blast, они едут в тур в группой Pro-Pain, а в марте 2005-го выходит ещё более концептуальный альбом коллектива, с незатейливым названием 66Sick. Записан он уже был не с Энди Классеном, а с Тью Медсеном, работа с которым положительно отразилась на музыке группы. На этом релизе присутствовало уже больше сладжа и всё больше ощущалось влияние пост-метала, а команда снова показала свой рост только вверх. На этом релизе тоже было экранизировано 2 песни, а именно «Sick» и «Rewind It All (Death Or Glory)», что ещё больше подогрело интерес к группе.
Новые перемены и запись Навигатора
Тем не менее, несмотря на успех и растущую популярность, в 2006 году из группы сначала из-за проблем со здоровьем уходит Оливер Ленц, который был в группе с момента создания, а на его место становится вернувшийся в ряды группы Томми Фрич. Потом они меняют лейбл на прежний Massacre Records.
В конце лета они принимают участие в фестивале Monsters Of Rock, который состоялся 3-7 августа на черноморском курорте Варна (Болгария). Они отыграли на одной сцене с такими гигантами, как Annihilator, Atrocity, Axel Rudi Pell, Celtic Frost, Edguy, Fear Factory, Gamma Ray, Kreator, Masterplan, Metal Church, Michael Schenker Group, Motorhead, Nevermore, Opeth, Rose Tatoo, Saxon, U.D.O., UFO, Uli Jon Roth и другими.
По окончании концертной деятельности группа отправляется в студию «MX» (Бухен, Германия), где под руководством продюсера Майкла Майнкса пишет седьмой альбом, Navigator. Звук получился необычным и даже немного странным для DISBELIEF’a, стало немного больше чистого вокала, а также появились фрагменты, по звучанию похожие на трэш-метал, но группа осталась верна своему стилю. На заглавную песню альбома был снят видеоклип, где группа предстаёт уже в формате квартета. Сначала группу покидает гитарист Ян-Дирк Лёффлер, на место которого берут Йонаса Халила, который, впрочем, тоже недолго продержится в группе, а потом и Томми Фрич. Альбом выходил, как в формате CD, так и Digipack с Bonus-DVD, на котором присутствовал концерт и пара клипов. Решив не оставаться квартетом перед поездкой в тур, они принимают в состав второго гитариста Виталия Вебера и едут в тур в поддержку альбома.
Стабилизация состава и новый альбом
DISBELIEF появляются в студии «MX» (Бухен, Германия) лишь в январе 2009-го года опять-таки вместе с продюсером Майлом Майнксом, чтобы начать запись нового альбома, получившего название Protected Hell, выход которого запланирован на лейбле Massacre Records. Презентация материала до выхода альбома состоялась 6 февраля в зале Headbangers Ballroom (Гамбург, Германия). Сразу же по окончании работы в студии группу был вынужден покинуть гитарист Йонас Халил. Его комментарии по этому поводу выглядели следующим образом:
Мы решили расстаться ввиду трудностей с нашими рабочими графиками. Как профессиональный музыкант, я не могу себе позволить посвятить всё свою время только одному музыкальному проекту, не имея возможности заниматься другими делами, например работой в оркестре, сольными концертами и т. п., которые тоже могут потребовать моего внимания в любое время. Также хотелось бы подчеркнуть, что между нами нет никаких личных противоречий, и ребята всегда могут рассчитывать на меня, если потребуется помочь отыграть концерт. Хочу пожелать моим друзьям Егеру, Джо, Каю и Виталию всего самого лучшего во время записи и продвижения нового альбома, «Protected Hell», выходящего 17 апреля!
Мой собственный сайт, а также новая музыка на MySpace скоро будут в сети! Кроме того, скоро я приму участие в выступлениях Sacred Steel, в честь выхода новой записи, «Carnage Victory». Так что скоро увидимся![4]
Диск Protected Hell вышел 17 апреля в двух вариантах, в обычном и формате диджи-пака. На диск вошли 12 песен общей продолжительностью около 50 минут. Обложка оформлена с неизменным логотипом группы, который её сопровождает вот уже более 10-ти лет.
Помимо этого, Disbelief объявили о том, что в их состав был принят новый испанский гитарист Алехандро Варела. По этому поводу коллектив сказал:
Варела задал нам жару на репетиции, и он действительно прикольный парень! Конечно, для него это огромный риск, но он готов к нему, несмотря на расстояния, и мы поддержим его во всем!! Следующий месяц мы потратим на то, что сыграться и создать новую основу для Disbelief.[4]
Юбилейный альбом и значительные потери 2010-го
В декабре 2009-го, после ряда концертов, новичок Алехандро Варела покидает группу, и в студии группа снова оказывается вчетвером. Решив не брать нового человека, свой девятый альбом коллектив решает писать в формате квартета. Новый материал был записан на новом месте, а именно на студии своего гитариста Виталия Вебера. Новый материал являет собой небольшое возвращение к истокам наряду с данью творчеству старым командам. На альбом вошли 8 песен, 4 из которых являются абсолютно новым материалом, ещё 3 — это кавера и 1 специально перезаписанная для альбома. Обложка для альбома имеет слегка ужасающий вид. Этим релизом группа ознаменовывает своё 20-летие, поэтому этот опус, получивший название Heal!, вышел с бонусным DVD, на который вошло выступление группы на фестивале Walpurgis Metal Days. Но, как и ранее кроме лимитированного диджи-пака, будет доступна и обычная версия, не имеющая в комплекте DVD. Следует также отметить, что релиз альбома переносился 2 раза, что ещё более подогрело к нему интерес общественности. Концертную деятельность в поддержку нового альбома группа начала с принятия в качестве приглашенного концертного гитариста Александра Хагенауэра, таким образом, снова в уже привычном формате группа продолжила свою концертную деятельность.
Тем не менее, в июне 2010-го группа объявляет о поиске второго гитариста, сделав это следующим сообщением:
«Если следующие требования подходят для Вас, то не стесняйтесь, обращайтесь по адресу guitaristdisbelief@online.de:Мы ждём ваши сообщения!»
- заявки рассматриваются от (полу-)профессиональных музыкантов
- должен быть опыт студийной работы и концертных выступлений
- созидательность
- сосредоточенность и понимание DISBELIEF и нашей музыки
Но на этом кадровые перестановки не закончились и, уже в сентябре, о своём уходе заявили сразу двое участников группы, а именно ударник Кай Бергерин, который был с группой практически с момента её создания, и Виталий Вебер, гитарные партии которого можно было слышать на последних трёх альбомах и на студии которого писался юбилейник. По официальным данным, представленным группой, барабанщик покинул её, мотивируя это личными причинами, по которым он не будет иметь возможности ездить в турне, а вот гитарист покинул коллектив из-за личных разногласий с остальными его участниками. В довершение ко всему оставшиеся участники отметили следующее:
«Хотелось бы сказать им обоим спасибо, за то хорошее время, которое мы провели вместе и за их вклад в DISBELIEF. Мы желаем всего самого наилучшего на их музыкальном пути».[4]
Таким образом, отметив юбилей, формация оставила в составе лишь одного оригинального участника, вокалиста Карстена Егера, которому вместе с басистом Йохеном Трунком, предстоит набрать новый состав для тура с Six Feet Under.
Участники группы
Нынешний состав
Покинувшие группу
- Маркус Гнап (Markus Gnap) — ударные (1990—1994)
- Денис Мьюсиол (Denis Musiol) — бас (1990—1994) и гитара (1994—1995)
- Томми Фрич (Tommy Fritsch) — бас (1994—1995) и гитара (1995—1999, 2006—2007)
- Оливер Ленц (Oliver Lenz) — гитара (1990—2006)
- Ян-Дирк Лёффлер (Jan-Dirk Löffler) — гитара (1999—2007)
- Йонас Халил (Jonas Khalil) — гитара (2007—2009)
- Алехандро Варела (Alejandro Varela) — гитара (2009)
- Кай Бергерин (Kai Bergerin) — ударные (1993—2010)
- Виталий Вебер (Witali Weber) — гитара (2007—2010)
Официальная дискография
Демозаписи
Номерные альбомы
- Disbelief (1997)
- Infected (1998)
- Worst Enemy (2001)
- Shine (2002)
- Spreading The Rage (2003)
- 66Sick (2005)
- Navigator (2007)
- Protected Hell (2009)
- Heal! (2010)
Специальные издания
- Disbelief / Infected (Double-CD) (2005)
- 66Sick (Limited Edition Slipcase-CD) (2005)
- 66Sick (Japan Edition) (2005)
- Platinum Edition (Boxed Set) (2006)
- Navigator (Digipack) (2007)
- Protected Hell (Digipack) (2009)
Интересные факты
- В 2007-м году Карстен Ягер принимает участие в записи нового альбома «Icon» французской грайнд-формации Benighted. Его голос можно услышать на песне «Human Circles».[4]
- В 2009-м году опять таки Карстен Ягер принимает участие в записи нового альбома группы Graveworm, имеющего название Diabolical Figures, вокальные партии были записаны к песне «Forlorn Hope».[4]
- До того, как стать частью группы, большинство музыкантов играли в других метал-формациях, а именно:
Напишите отзыв о статье "Disbelief"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.disbelief.de/index.php?display=discography&lang=en Дискография на официальном сайте группы]
- ↑ 1 2 3 4 [de.wikipedia.org/wiki/Disbelief Материалы немецкой Википедии]
- ↑ [www.disbelief.de/index.php?display=discography&lang=en Официальный сайт группы]
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.disbelief.de/index.php?display=news&lang=en Архив новостей официального сайта группы]
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Disbelief - [rateyourmusic.com/artist/disbelief Disbelief] (англ.) на сайте Rate Your Music
- [www.discogs.com/artist/Disbelief Disbelief] (англ.) на сайте Discogs
- [metal-archives.com/band.php?id=3840 Страница группы на Encyclopaedia Metallum]
- [www.zenial.nl/html/disbelie.htm Страница группы на Lost Souls Domain]
Отрывок, характеризующий Disbelief
– Besouhof. [Безухов.]– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
