Romantic?

</td></tr> </td></tr>

Romantic?
Студийный альбом The Human League
Дата выпуска	23 сентября 1990
Жанры	Поп, электронная музыка
Продюсеры	Тим Бальдвин, Марк Брайдон, Роберт Гордон, Боб Краушар, Мартин Рашент
Страна	Великобритания Великобритания
Лейблы	Virgin Records A&M Records (США)
Профессиональные рецензии
Allmusic Entertainment Weekly (B+)
Хронология The Human League
Crash (1986) Romantic? (1990) Octopus (1995)
Синглы из Romantic?
«Heart Like a Wheel» Выпущен: 6 августа 1990 «Soundtrack to a Generation» Выпущен: Ноябрь 1990

К:Альбомы 1990 года

Romantic? — шестой студийный альбом британской синтипоп-группы The Human League, изданный в 1990 году лейблом Virgin Records в Великобритании и A&M Records в США. Диск не смог повторить успех альбома Dare и не помог вернуть популярность группе, которая потеряла её в конце 1980-х годов.

Об альбоме

Romantic? стал первой пластинкой The Human League за четыре года и стал последним альбомом, который был записан на лейбле Virgin Records. Его продюсерами были Тим Бальдвин, Марк Брайдон, Роберт Гордон, Боб Краушар и Мартин Рашент, ранее продюсировавший Dare. После выпуска Crash состав коллектива значительно изменился, The Human League превратились в трио, состоящее из Филипа Оки, Сьюзан Энн Салли и Джоан Катеролл. Помимо этого, продюсеры Джимми Джем и Терри Льюис прекратили своё сотрудничество с музыкантами, вновь обратившимися к их старому продюсеру — Рашенту. Диск был воспринят Уильямом Рульманном из Allmusic отрицательно. Рецензент отмечал, что композиции из Romantic? звучат слабо, а синти-поп, исполняемый коллективом, значительно устарел. Обозреватель также подверг критике основные вокальные партии Катеролл и Энн Салли, звучавшие на некоторых песнях альбома.

«Heart Like a Wheel» и «Soundtrack to a Generation», изданные синглами, не смогли достигнуть коммерческого успеха. «Heart Like a Wheel» занял двадцать девятое место в британском чарте UK Singles Chart, и 32 в американском Billboard Hot 100. «Soundtrack to a Generation» не был успешен и занял семьдесят седьмое место в Великобритании, а сам Romantic? достиг двадцать четвертого места. В США же альбом в хит-парады не попал.

Основными авторами песен на пластинке являлись вокалист коллектива Филип Оки, гитарист и клавишник Нил Саттон; а также бывший гитарист группы Джо Коллис. Кроме того, в написании песен участвовал и Рассел Деннет. После выпуска неудачного альбома компания Virgin Records расторгла контракт с The Human League.

Список композиций

1. «Kiss the Future» (Оки, Саттон) — 4:12
2. «A Doorway» (Деннет, Оки, Саттон) — 4:21
3. «Heart Like a Wheel» (Коллис, Рэйнолдс) — 4:28
4. «Men Are Dreamers» (Деннет, Оки) — 3:53
5. «Mister Moon and Mister Sun» (Оки, Саттон) — 4:41
6. «Soundtrack to a Generation» (Оки, Саттон) — 4:34
7. «Rebound» (Оки, Саттон) — 3:56
8. «The Stars Are Going Out» (Оки, Саттон) — 4:04
9. «Let's Get Together Again» (Шепард, Россалл) (кавер-версия The Glitter Band) — 4:59
10. «Get It Right This Time» (Коллис, Рэи) — 4:11

Участники записи

• Филип Оки — вокал, бэк-вокал, синтезатор, перкуссия, композитор
• Сьюзан Энн Салли, Джоан Катеролл — вокал, бэк-вокал
• Рассел Деннет — гитара, синтезатор, вокал, перкуссия
• Мартин Рашент — продюсер, перкуссия, синтезатор
• Джо Коллис — синтезатор, перкуссия, композитор
• Нил Саттон — клавишные, перкуссия, синтезатор, композитор
• Марк Брайдон, Роберт Гордон, Боб Краушар — продюсеры, микширование, синтезаторы
• Тим Бальдвин — звукорежиссёр, продюсер
• Майк Дрейк, Дэвид Додд — звукорежиссёры

Отрывок, характеризующий Romantic?

Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.