Роуз, Джозеф Нельсон
Поделись знанием:
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
(перенаправлено с «Rose»)
| Джозеф Нельсон Роуз | |
| англ. Joseph Nelson Rose | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Страна: |
США |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Известен как: |
исследователь флоры Северной Америки |
| Систематик живой природы | ||
|
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Rose».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Rose&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=8586-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI
| ||
Джо́зеф Не́льсон Ро́уз (англ. Joseph Nelson Rose; 11 января 1862 года — 4 мая 1928 года) — американский ботаник, президент нескольких ботанических и биологических обществ, автор многих новых таксонов из семейства Кактусовые.
Информация о ранних годах юности Роуза крайне скудна, его официальная биография никогда не публиковалась. Для большинства людей имя Роуза тесно связано с прославленным ботаником из Нью-Йорка Натаниэлем Бриттоном, результаты совместной деятельности с которым прочно ассоциируются с обозначением «Britton & Rose», используемым в названиях ботанических таксонов.
Содержание
Биография
Родился 11 января 1862 года в англ. Union County, Индиана, США. Его отец Джордж Роуз во время Гражданской войны служил у северян и умер в военном лагере в Виксберге (Миссисиппи), когда Джозеф был ещё ребёнком. Его мать Ребекка Роуз растила сына одна. Образование он получил в высшей школе в англ. Liberty, Индиана.
- 1880 — начало учёбы в колледже англ. Wabash College, где позднее получил степени бакалавра (B.A., 1885) и магистра (M.A., 1886).
- 1888 — женился на Lou Beatrice Sims, с которой они создали большую семью. У них было три сына (Joseph Sims, Walter, George) и три дочери (Rebecca, Martha, Deane). Получил работу ботаника в Министерстве сельского хозяйства США (USDA) и ассистента куратора Смитсоновского института.
- 1889 — защитил докторскую степень (Ph.D.) в колледже англ. Wabash College, где ранее получил степени бакалавра и магистра.
- 1896 — заместитель куратора и с 1905 года куратор по ботанике в Смитсоновском институте, куда была переведена вся коллекция National Herbarium, включенная в состав смитсоновского филиала, известного как United States National Museum.
- 1897 — экспедиция в Центральную Америку вместе с Эдвардом Палмером (англ. Edward Palmer, 1831—1911), ботанические результаты которой затем публиковались более 10 лет под названием «Studies of Mexican and Central American Plants» (1897—1911). Всего Роуз совершил 9 экспедиций в Мексику для изучения местной флоры. Живые экземпляры растений доставлялись и затем выращивались в Министерстве сельского хозяйства США и в Ботаническом саду Нью-Йорка.
- 1903 — вице-президент, затем президент нескольких ботанических и научных обществ в Вашингтоне. Среди них: англ. Botanical Society (1903), Washington Botanical Society (1907), англ. Washington Academy (1908 & 1918), Washington Biological Society (1909—1917, президент в 1918 году).
- 1913 — экспедиция на острова Карибского моря, в 1915 в Чили, Перу и Боливию, в 1916 в Аргентину и Бразилию, в 1918 в Венесуэлу и Эквадор.
Вместе с Натаниэлем Лордом Бриттоном они описали сотни новых родов и видов кактусов и были крупнейшими специалистами по растениям семейств Кактусовые (Cactaceae), Толстянковые (Crassulaceae), Зонтичные (Apiaceae или Umbelliferae) и Амариллисовые (Amaryllidaceae).
Общавшиеся с Роузом коллеги отмечали его невероятную трудоспособность, бескорыстность, скромность, высочайший профессионализм, необыкновенные человеческие качества. Когда Роуз в 1922 году посетил своего давнего европейского друга по переписке Альвина Бергера в его частном гербарии в Генуе (Италия), тот затем оставил об американском коллеге такие воспоминания: «это один из наиболее бескорыстных и мягкосердечных мужчин, которых я встречал в своей жизни» (Cowan & Stafleu, 1981, p. 288).[1][2]
Умер 4 мая 1928 года года.
Открытые таксоны
Роузом описано огромное количество ботанических таксонов, несколько тысяч[3].
Совместно с Натаниэлем Лордом Бриттоном ими было описано множество кактусов[4], было опубликовано несколько десятков новых названий родов только из этого семейства[5].
- Некоторые таксоны уровня рода семейства Cactaceae
- Carnegiea Britton & Rose — Карнегия
- Dendrocereus Britton & Rose
- Denmoza Britton & Rose
- Espostoa Britton & Rose — Эспостоя
- Frailea Britton & Rose — Фрайлея
- Mila Britton & Rose — Мила
- Neoporteria Britton & Rose
- Pereskiopsis Britton & Rose
- Quiabentia Britton & Rose
- Selenicereus (A.Berger) Britton & Rose
- Tacinga Britton & Rose
- Thelocactus (K.Schum.) Britton & Rose — Телокактус
Память
В честь Роуза, ставшего ещё при жизни легендарным ботаником, названы несколько родов растений. Однако, в настоящее время эти названия являются синонимами:
- Roseanthus Cogn. (1896) = Polyclathra Bertol.[6]
- Roseocactus A.Berger (1925) = Ariocarpus Scheidw.[7]
- Roseocereus Backeb. (1938) = Harrisia Britton[8]
Труды
Автор более 200 статей и книг по ботанике. Вместе с Натаниэлем Лордом Бриттоном опубликовал монографию о семействе кактусов в четырёх томах «The Cactaceae» (1919—1923), иллюстрированную английской художницей Мэри Эмили Итон (англ. Mary Emily Eaton, 1873—1961) и ставшую классикой и стандартом ботанической науки.[9]
- [www.archive.org/stream/plantscollected00rosegoog Plants collected in 1889 at Socorro and Clarion Islands, Pacific Ocean], 1890 (совместно с англ. G.Vasey)
- [www.archive.org/stream/cihm_05401#page/n5/mode/2up Monograph of the North American Umbelliferae], 1900 (совместно с англ. J.M.Coulter)
- [www.archive.org/stream/twonewumbellife00rosegoog Two new umbelliferous plants from the coastal plain of Georgia], 1905
- [www.archive.org/stream/genuscereusandi00rosegoog The genus Cereus and its allies in North America], 1909 (совместно с N.L.Britton)
- [www.biodiversitylibrary.org/item/23420#7 Neoabbottia, a new cactus genus from Hispaniola] [www.archive.org/stream/neoabbottianewca00brit#page/n5/mode/2up ], 1921 (совместно с N.L.Britton)
- [www.archive.org/stream/cactaceaedescrip01brit#page/n7/mode/2up The Cactaceae, descriptions and illustrations of plants of the cactus family], 1919 Том 1 (совместно с N.L.Britton)
- [www.archive.org/stream/cactaceaedescrip02brit#page/n7/mode/2up The Cactaceae, descriptions and illustrations of plants of the cactus family], 1920 Том 2 (совместно с N.L.Britton)
- [www.archive.org/stream/cactaceaedescrip03brit#page/n7/mode/2up The Cactaceae, descriptions and illustrations of plants of the cactus family], 1923 Том 3 (совместно с N.L.Britton)
- [www.archive.org/stream/cactaceaedescrip04brit#page/n7/mode/2up The Cactaceae, descriptions and illustrations of plants of the cactus family], 1923 Том 4 (совместно с N.L.Britton)
Напишите отзыв о статье "Роуз, Джозеф Нельсон"
Примечания
- ↑ Cowan, Richard S. & Stafleu, Frans A. 1981. Rose and Britton: From Brittonrosea to Cassia. Brittonia 33: 285—293.
- ↑ Berger, Alwin. 1927—1928. Joseph Nelson Rose. Zeitschrift fur Sukkulentenkunde 3: 281—283.
- ↑ См. IPNI
- ↑ [www.cactuslove.ru/en_hist.php?did=25 Список описанных таксонов на сайте www.cactuslove.ru]
- ↑ [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_family=Cactaceae&find_genus=&find_species=&find_infrafamily=&find_infragenus=&find_infraspecies=&find_authorAbbrev=Britton+%26+Rose&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_publicationTitle=&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=gen&output_format=normal&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch список «Britton & Rose» in Cactaceae] на IPNI
- ↑ [www.ars-grin.gov/cgi-bin/npgs/html/genus.pl?23827 Roseanthus] (англ.): информация на сайте GRIN
- ↑ [www.ars-grin.gov/cgi-bin/npgs/html/genus.pl?18090 Roseocactus] (англ.): информация на сайте GRIN
- ↑ [www.ars-grin.gov/cgi-bin/npgs/html/genus.pl?25274 Roseocereus] (англ.): информация на сайте GRIN
- ↑ [www.classicnatureprints.com/pr.Britton%20Cacti/britton.index1.html Иллюстрации Мэри Эмили Итон из первого издания «The Cactaceae»]
Ссылки
- [www.nybg.org/bsci/herb/cactaceae1.html#Rose Биографические материалы на www.nybg.org] (англ.) (+Фотография)
Отрывок, характеризующий Роуз, Джозеф Нельсон
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
