Автомобилизация
Поделись знанием:
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
Автомобилизация — оснащённость населения автомобилями.[1] Уровень автомобилизации (иногда — уровень моторизации) населения рассчитывается из показателя среднего количества индивидуальных легковых автомобилей, приходящихся на 1000 жителей.[2]
Содержание
В мире
Наиболее высоким уровнем автомобилизации населения традиционно выделялись США (775 автомобилей на 1000 человек в 1998 году)[2]. По данным Всемирного банка, который использует базу данных World Road Statistics Международной дорожной федерации, на 2008 год на первое место выдвинулось княжество Монако (863 против 809 автомобилей на 1000 жителей в США)[3] По данным ООН на январь 2011 года, в первую пятёрку вошли: США (776 автомобилей на 1000 жителей), Люксембург (686 авто), Малайзия (641 авто), Австралия (619 авто на 1000 человек) и Мальта (607 авто).[4]
В России
В первые десятилетия XX века в России продолжал преобладать гужевой транспорт, автомобили же были большой редкостью и считались чудом техники. Автомобилизация страны началась в начале 30-х годов, когда на только что построенном заводе в Нижнем Новгороде (будущий ГАЗ) стартовало лицензионное конвейерное производство среднетоннажного грузовика Форд-АА (ГАЗ-АА) и легкового Форд-А (ГАЗ-А). К середине 30-х годов в сфере грузовых перевозок гужевой транспорт был полностью вытеснен автомобильным. В пассажирском сегменте на смену конным извозчикам также постепенно пришли такси и автобусы. В то же время, легковые автомобили продолжали считаться роскошью и не были доступны большинству населения вплоть до 1970 года, когда появилась легендарная "копейка" ВАЗ-2101.
Наиболее высокий уровень автомобилизации в России в 1970 — 2002 годы сохраняла Москва с 256 автомобилями на 1000 человек (2002).[2] По оценкам аналитического центра «АльфаСтрахование» к 2011 году первое место занял Приморский край с 580 автомобилями на 1000 человек, а Москва опустилась на восьмое место, пропустив вперёд также Камчатский край (428), Калужскую (347), Мурманскую (326), Псковскую (312), Калининградскую (309), Московскую области (307 авто/1000 чел.).
По России в целом автомобилизация в 2010 году составила, по оценкам аналитического центра «АльфаСтрахование», 249 автомобилей на 1000 жителей[5][6], а по оценкам «Автостата» на январь 2012 года — 250 авто на 1000 жителей.[4], по оценкам на январь 2014 года — 317 авто на 1000 жителей.[7]
Среди городов страны, по данным «Автостата» на октябрь 2011 года, наибольшим уровнем автомобилизации обладают: Владивосток (556 авто на 1000 жителей), Сургут, Красноярск, Тюмень и Москва (360 авто на 1000 жителей).[4]
По оценкам «Автостата» на начало 2014 года первое место занимал Приморский край с 572 автомобилями на 1000 человек, затем следуют также Камчатский край (458), Калужская (344), Московская (340), Калининградская (336), Псковская области (334), Карелия (329 авто/1000 чел.), Рязанская (312) и Тюменская области (312), а Москва опустилась на 10-е место (311). Первые высокие два места объясняются тем, что на Дальний Восток ввозятся поддержанные иномарки из Японии, при этом аналитики не исключают, что какая-то часть из них, «уходя» вглубь страны, остается на учёте в Приморье и на Камчатке. Реальная же автомобилизация в этих регионах может быть на уровне других лидеров рейтинга — 300-350 машин на 1000 жителей.[7]
Автомобилизация населения регионов России (авто/1000 чел.) в 1970 — 2014 годы:[2][5]
| # | Субъект РФ | 1970 | 1985 | 1993 | 1997 | 2000 | 2002 | 2010 [5] |
2013 [8] |
2014 [7][9] |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| … | Россия в целом | 5,5 | 44,5 | 75,7 | 113,7 | 132,4 | 147,7 | 249,0 | 257 | 317 |
| 1 | Приморский край | 5,1 | 44,0 | 95,7 | 181,4 | 202,1 | 167,5 | 579,9 | 547 | 572 |
| 2 | Камчатский край | 4,4 | 45,1 | 105,9 | 140,1 | 165,7 | 215,4 | 428,3 | 492 | 534 |
| 3 | Калужская область | 4,7 | 42,4 | 67,0 | 94,6 | 114,0 | 125,5 | 346,6 | 321 | 344 |
| 4 | Московская область | 8,6 | 44,3 | 81,3 | 131,5 | 148,5 | 203,2 | 307,4 | 323 | 340 |
| 5 | Калининградская область | 5,8 | 40,2 | 106,1 | 205,2 | 208,0 | 220,8 | 308,6 | 318 | 336 |
| 6 | Псковская область | 3,1 | 42,0 | 71,0 | 104,1 | 119,3 | 125,3 | 312,2 | 313 | 334 |
| 7 | Республика Карелия | 2,5 | 39,2 | 89,2 | 130,0 | 148,7 | 164,2 | 294,5 | 311 | 329 |
| 8 | Рязанская область | 3,4 | 35,2 | 58,2 | 88,1 | 111,7 | 131,4 | 277,5 | 292 | 312 |
| 9 | Тюменская область | 3,5 | 43,1 | 85,5 | 150,7 | 170,4 | 188,6 | 118,6 | 299 | 312 |
| 10 | Москва | 14,3 | 53,0 | 113,1 | 188,8 | 223,8 | 256,2 | 298,7 | 297 | 311 |
| 11 | Ханты-Мансийский автономный округ — Югра | 2,1 | 37,6 | 87,4 | 180,1 | 198,9 | 224,9 | 292,1 | 299 | |
| 11 | Санкт-Петербург | 10,4 | 40,9 | 90,9 | 147,9 | 183,7 | 194,5 | 287,9 | 295 | 308 |
| 13 | Оренбургская область | 5,3 | 60,8 | 91,1 | 117,6 | 132,6 | 158,4 | 267,4 | 288 | 308 |
| 14 | Мурманская область | 5,1 | 53,9 | 91,7 | 112,4 | 134,2 | 141,2 | 326,5 | 282 | 303 |
| 15 | Сахалинская область | 5,5 | 49,2 | 134,7 | 206,9 | 183,0 | 185,4 | 268,5 | 282 | 297 |
| 16 | Республика Хакасия | … | 62,1 | 97,2 | 121,9 | 148,0 | 166,1 | 287,8 | 278 | 295 |
| 17 | Белгородская область | 3,5 | 44,0 | 89,8 | 112,8 | 137,3 | 158,6 | 238,9 | 274 | 294 |
| 18 | Краснодарский край | 7,6 | 60,8 | 93,7 | 140,9 | 166,7 | 187,2 | 269,5 | 273 | |
| 19 | Тверская область | 3,0 | 33,0 | 61,0 | 83,7 | 113,6 | 130,0 | 255,6 | 273 | 290 |
| 20 | Ленинградская область | 4,5 | 32,2 | 59,8 | 96,5 | 139,8 | 157,3 | 273,1 | 271 | |
| 21 | Смоленская область | 3,1 | 40,8 | 66,5 | 87,6 | 99,9 | 108,7 | 250,3 | 271 | 293 |
| 22 | Орловская область | 3,0 | 38,6 | 65,5 | 94,7 | 112,7 | 128,4 | 295,0 | 270 | 293 |
| 23 | Новгородская область | 3,8 | 32,9 | 48,7 | 81,4 | 100,5 | 109,5 | 283,2 | 270 | |
| 24 | Самарская область | 6,8 | 49,7 | 84,3 | 147,2 | 163,0 | 179,4 | 254,9 | 270 | |
| 25 | Магаданская область | 3,2 | 31,1 | 85,8 | 113,7 | 136,7 | 150,5 | 250,1 | 269 | |
| 26 | Иркутская область | 5,1 | 56,6 | 90,6 | 128,4 | 133,4 | 140,8 | 229,1 | 268 | |
| 27 | Тамбовская область | 2,5 | 34,5 | 61,4 | 94,1 | 122,7 | 139,1 | 278,5 | 267 | 293 |
| 28 | Тульская область | 4,7 | 39,7 | 65,0 | 94,2 | 116,1 | 128,3 | 264,3 | 267 | |
| 29 | Новосибирская область | 5,6 | 52,3 | 73,3 | 88,6 | 96,2 | 99,8 | 240,4 | 267 | |
| 30 | Омская область | 4,6 | 44,7 | 69,2 | 103,1 | 125,3 | 133,4 | 247,9 | 266 | |
| 31 | Вологодская область | 2,1 | 26,9 | 49,9 | 89,4 | 113,1 | 127,7 | 253,5 | 263 | |
| 32 | Красноярский край | 4,7 | 49,0 | 93,9 | 112,1 | 111,9 | 123,2 | 252,0 | 263 | |
| 33 | Республика Татарстан | 2,8 | 31,1 | 54,4 | 97,1 | 108,2 | 116,9 | 246,6 | 261 | |
| 34 | Липецкая область | 3,4 | 38,5 | 60,3 | 97,1 | 131,6 | 141,6 | 246,5 | 260 | |
| 35 | Ростовская область | 9,2 | 59,6 | 89,8 | 127,1 | 141,6 | 155,7 | 236,9 | 260 | |
| 36 | Курганская область | 5,8 | 65,4 | 98,3 | 114,9 | 113,4 | 133,7 | 253,5 | 258 | |
| 37 | Саратовская область | 7,5 | 53,6 | 85,6 | 110,2 | 123,3 | 135,3 | 246,1 | 256 | |
| 38 | Воронежская область | 5,3 | 50,8 | 90,1 | 127,7 | 105,8 | 174,4 | 244,6 | 255 | |
| 39 | Челябинская область | 8,2 | 52,1 | 82,9 | 107,2 | 126,0 | 142,5 | 262,6 | 253 | |
| 40 | Томская область | 4,0 | 48,6 | 93,8 | 98,7 | 124,2 | 126,0 | 230,6 | 253 | |
| 41 | Астраханская область | 2,9 | 31,1 | 59,0 | 77,4 | 95,9 | 129,5 | 291,2 | 252 | |
| 42 | Республика Адыгея | 4,2 | 66,4 | 111,3 | 135,4 | 154,4 | 152,3 | 243,2 | 252 | |
| 43 | Ямало-Ненецкий автономный округ | 1,4 | 10,9 | 59,2 | 126,5 | 147,9 | 159,0 | 272,7 | 251 | |
| 44 | Курская область | 2,6 | 23,7 | 36,6 | 78,7 | 107,6 | 118,3 | 228,7 | 250 | |
| 45 | Республика Коми | 3,1 | 40,2 | 58,0 | 96,9 | 102,4 | 115,5 | 224,2 | 245 | |
| 46 | Свердловская область | 6,6 | 41,3 | 66,7 | 89,4 | 97,2 | 112,6 | 230,6 | 243 | |
| 47 | Алтайский край | 3,2 | 56,9 | 82,9 | 110,4 | 125,1 | 118,8 | 235,5 | 241 | |
| 48 | Республика Башкортостан | 3,8 | 44,4 | 70,9 | 108,0 | 124,6 | 143,5 | 227,0 | 237 | |
| 49 | Ставропольский край | 6,8 | 63,9 | 81,9 | 122,5 | 140,3 | 160,3 | 223,3 | 237 | |
| 50 | Забайкальский край | 3,0 | 51,4 | 70,1 | 110,9 | 108,1 | 117,2 | 226,4 | 234 | |
| 51 | Еврейская автономная область | … | 27,7 | 48,9 | 90,2 | 113,2 | 133,1 | 223,8 | 232 | |
| 52 | Волгоградская область | 6,0 | 58,3 | 86,4 | 104,2 | 122,4 | 141,0 | 223,3 | 232 | |
| 53 | Костромская область | 2,1 | 31,0 | 59,6 | 72,1 | 95,3 | 111,1 | 220,4 | 232 | |
| 54 | Ульяновская область | 3,4 | 39,5 | 65,0 | 94,2 | 114,8 | 125,7 | 205,9 | 228 | |
| 55 | Удмуртская Республика | 5,4 | 43,8 | 66,4 | 87,1 | 109,7 | 131,9 | 198,7 | 227 | |
| 56 | Амурская область | 3,3 | 42,2 | 85,1 | 130,5 | 134,7 | 147,5 | 209,9 | 225 | |
| 57 | Пензенская область | 2,9 | 34,5 | 57,0 | 80,7 | 101,2 | 108,8 | 218,0 | 224 | |
| 58 | Нижегородская область | 4,1 | 33,6 | 53,7 | 80,0 | 105,0 | 122,6 | 210,7 | 224 | |
| 59 | Владимирская область | 3,1 | 34,8 | 56,4 | 82,8 | 102,5 | 115,2 | 211,2 | 221 | |
| 60 | Архангельская область | 1,7 | 27,2 | 51,5 | 71,4 | 85,7 | 99,5 | 190,3 | 218 | |
| 61 | Кировская область | 2,8 | 35,6 | 52,9 | 69,2 | 83,6 | 103,8 | 219,1 | 215 | |
| 62 | Республика Северная Осетия-Алания | 6,5 | 56,8 | 72,6 | 99,9 | 113,4 | 126,0 | 209,1 | 212 | |
| 63 | Кемеровская область | 6,7 | 50,2 | 74,6 | 101,1 | 114,8 | 120,3 | 206,8 | 209 | |
| 64 | Республика Калмыкия | 3,3 | 50,8 | 77,2 | 97,1 | 104,9 | 122,3 | 201,2 | 208 | |
| 65 | Республика Мордовия | 1,7 | 28,2 | 47,9 | 65,9 | 78,6 | 92,0 | 191,9 | 206 | |
| 66 | Ярославская область | 3,2 | 32,1 | 52,5 | 80,1 | 98,1 | 103,0 | 222,3 | 203 | |
| 67 | Пермский край | 2,9 | 29,3 | 47,5 | 67,8 | 102,8 | 106,0 | 178,1 | 203 | |
| 68 | Республика Алтай | 2,2 | 39,3 | 75,0 | 86,6 | 103,8 | 115,3 | 197,3 | 200 | |
| 69 | Ненецкий автономный округ | 0,8 | 17,0 | 34,2 | 42,3 | 54,0 | 81,5 | 192,1 | 195 | |
| 70 | Кабардино-Балкарская Республика | 7,6 | 65,9 | 87,0 | 94,6 | 106,9 | 112,8 | 190,4 | 194 | |
| 71 | Хабаровский край | 3,2 | 32,8 | 72,1 | 147,5 | 130,0 | 151,6 | 171,0 | 190 | |
| 72 | Брянская область | 1,7 | 24,3 | 34,6 | 45,6 | 57,6 | 65,9 | 170,9 | 188 | |
| 73 | Республика Бурятия | 4,1 | 45,2 | 72,6 | 75,1 | 76,2 | 87,8 | 172,3 | 185 | |
| 74 | Ивановская область | 3,8 | 29,2 | 44,9 | 88,7 | 95,4 | 90,4 | 158,4 | 176 | |
| 75 | Чувашская Республика | 1,6 | 19,4 | 33,8 | 51,7 | 64,3 | 70,7 | 166,1 | 174 | |
| 76 | Республика Саха (Якутия) | 4,5 | 43,9 | 79,1 | 113,3 | 108,5 | 120,8 | 184,0 | 173 | |
| 77 | Республика Тыва | 4,4 | 47,0 | 52,1 | 60,7 | 90,4 | 95,0 | 160,8 | 163 | |
| 78 | Республика Марий Эл | 1,8 | 28,7 | 43,5 | 61,9 | 75,4 | 91,6 | 136,4 | 163 | |
| 79 | Республика Дагестан | 2,3 | 27,5 | 38,6 | 45,7 | 53,5 | 56,2 | 144,2 | 150 | |
| 80 | Республика Карачаево-Черкессия | … | 66,0 | 91,7 | 80,1 | 95,0 | 108,5 | 144,1 | 149 | |
| 81 | Республика Ингушетия | … | … | … | … | 54,8 | 56,9 | 109,8 | 115 | |
| 82 | Чеченская Республика | 5,9 | 42,5 | … | 38,8 | … | 79,7 | 118,9 | 113 | |
| 83 | Чукотский автономный округ | … | 6,3 | 9,5 | 14,1 | 15,1 | 17,7 | 63,1 | 67 | 70 |
См. также
Напишите отзыв о статье "Автомобилизация"
Ссылки
- [gtmarket.ru/ratings/passenger-cars-per-inhabitants/info Рейтинг стран мира по уровню оснащенности легковыми автомобилями населения на 1000 жителей — Международная дорожная федерация]
- [geo.1september.ru/2004/01/11.htm Региональные различия автомобилизации в России и в мире (2002)]
- [geo.1september.ru/2004/01/16.htm Карта уровня автомобилизации населения России в 2000 году]
- [www.alfastrah.ru/news/index.php?ELEMENT_ID=103496 Аналитический центр «АльфаСтрахование»: В России на 1 000 жителей приходится 249 легковых автомобилей (2011)]
Примечания
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/efremova/137120/%D0%90%D0%B2%D1%82%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D0%B1%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D0%B7%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F Современный толковый словарь русского языка Ефремовой]
- ↑ 1 2 3 4 С.А. Тархов [waksman.ru/Russian/Streets_net/Tarhov04.htm Региональные различия автомобилизации в России и в мире] // Материалы X международной (тринадцатой екатеринбургской) научно-практической конференции 14 - 15 июня 2004 года
- ↑ [data.worldbank.org/indicator/IS.VEH.NVEH.P3 World Bank Data: Motor vehicles (per 1,000 people)](недоступная ссылка — история). The World Bank. Проверено 27 августа 2011. [web.archive.org/20100425022410/data.worldbank.org/indicator/IS.VEH.NVEH.P3 Архивировано из первоисточника 25 апреля 2010].
- ↑ 1 2 3 [primorye.allbusiness.ru/NewsAM/NewsAMShow.asp?ID=5110 Бизнес России. Приморский край. 14.01.2012 Эксперты оценили уровень автомобилизации России]
- ↑ 1 2 3 [www.alfastrah.ru/news/index.php?ELEMENT_ID=103496 Аналитический центр «АльфаСтрахование»: В России на 1 000 жителей приходится 249 легковых автомобилей] [www.alfastrah.ru/upload/iblock/328/-alphasrtakhovanie_prilozhenie_statistica.doc .doc]
- ↑ [www.ng.ru/economics/2012-02-09/4_auto.html Независимая Газета]
- ↑ 1 2 3 [www.zr.ru/content/articles/752284-avtomobilizaciya-rossii-dognat-peregnat-liviyu/ Автомобилизация России: догнать и перегнать Ливию] «За рулем» 15/01/2015
- ↑ [www.zr.ru/content/news/566887-eksperty_podschitali_skolko_avtomobilej_prihoditsa_na_tysachu_zhitelej_v_raznyh_regionah/ Эксперты подсчитали, сколько автомобилей приходится на тысячу жителей в разных регионах]. По данным аналитического центра компании «АльфаСтрахование»
- ↑ [51transport.ru/v-oblasti-vyirosla-obespechennost-naseleniya-legkovyimi-avtomobilyami/ Транспорт мурманской области. В области выросла обеспеченность населения легковыми автомобилями]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Автомобилизация
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
