Адамчик, Вячеслав Владимирович

Вячеслав Владимирович Ада́мчик
белор. Вячаслаў Уладзіміравіч Адамчык
Дата рождения:	1 ноября 1933(1933-11-01)
Место рождения:	д. Ворокомщина Новогрудского повета Новогрудского воеводства Польской Республики, (ныне — Дятловский район, Гродненская область, Белоруссия)
Дата смерти:	5 августа 2001(2001-08-05) (67 лет)
Место смерти:	Минск, Белоруссия
Гражданство:	Белорусская ССР Белорусская ССР Белоруссия Белоруссия
Род деятельности:	прозаик, сценарист, переводчик, кинодраматург
Жанр:	роман-эпопея
Язык произведений:	белорусский
Дебют:	1952
Премии:
[knihi.com/Viacaslau_Adamcyk/ белор. ]

Вячеслав Владимирович Ада́мчик (белор. Вячаслаў Уладзіміравіч Адамчык; 1933—2001) — белорусский писатель, переводчик, кинодраматург. Лауреат Литературной премии Союза писателей Белорусской ССР имени Ивана Мележа (1980). Лауреат Государственной премии Белорусской ССР имени Якуба Коласа (1988). Член Союза писателей СССР (1960).

Биография

Родился в крестьянской семье в деревне Ворокомщина (ныне — Гродненская область, Белоруссия).

Окончил 7-летнюю школу в Новоельне (Дятловский район) (1949). Работал грузчиком на железнодорожной станции Новоельня, одновременно учился в вечерней школе. В 1952—1957 годах учился на отделении журналистики филологического факультета Белорусского государственного университета.

Некоторое время проживал в Дзержинске (Койданово) Минской области, где у него родился сын Владимир (писатель Адам Глобус).

Работал в газетах «Знамя юности» (1957—1958), «За вяртанне на Радзіму» (1958—1960), являлся редактором Государственного издательства Белорусской ССР (1960—1962), редактором отдела публицистики литературного журнала «Полымя» (1962—1963).

Окончил Высшие литературные курсы при Союзе писателей СССР в Москве (1965).

Работал литературным сотрудником журнала «Нёман» (1965—1967), заместителем редактора журнала «Полымя» (1967—1969), редактором отдела прозы, заместителем главного редактора журнала «Маладосць» (1969—1977), главным редактором сценической мастерской при киностудии «Беларусьфильм» (1977—1980), заместителем главного редактора издательства «Мастацкая літаратура» (1980—1982). С 1982 года — главный редактор журнала «Бярозка».

Принимал участие в работе XXXVIII сессии Генеральной Ассамблеи ООН (1983).

Умер 5 августа 2001 года в Минске. Сыновья — Адам Глобус и Мирослав Адамчик, белорусские писатели..

Творчество

Дебютировал в 1952 году как поэт. Первый рассказ опубликовал в 1957 году. Автор прозаической трилогии-эпопеи из жизни западнобелорусской деревни, книг рассказов, киносценариев.

Перевел на белорусский язык книгу болгарских народных сказок «Незвычайны асілак» (1961), отдельные произведения М. Пришвина, Ю. Казакова, С. Залыгина.

Библиография

Сборники прозы

• Книга рассказов белор. «Свой чалавек» («Свой человек») (1958)
• Книга рассказов белор. «Млечны шлях» («Млечный путь») (1960)
• Книга рассказов белор. «Міг бліскавіцы» («Миг молнии») (1965)
• Книга рассказов белор. «Дзікі голуб» («Дикий голубь») (1972)
• Книга избранных рассказов белор. «Дзень ранняй восені» («День ранней осени») (1974)
• Книга рассказов белор. «Раяль з адламаным вечкам» («Рояль с оторванной крышкой») (1990)

Романы

• белор. «Чужая бацькаўшчына» («Чужая вотчина») (1978; экранизирован в 1982 и 1983)
• белор. «Год нулявы» («Год нулевой») (1983)
• белор. «І скажа той, хто народзіцца…» («И скажет тот, кто родится…») (1987)

Сценарии и пьесы

• сценарий документального фильма белор. «Іван Мележ» («Иван Мележ») (1977)
• сценарий документального фильма белор. «Валянцін Таўлай» («Валентин Тавлай») (1978)
• сценарий документального фильма белор. «Дзядзька Якуб» («Дядя Якуб») (1981)
• пьеса белор. «Раіса Грамычына» («Раина Громыка»; поставлен кинофильм «Ятринская ведьма», 1991) (1989)

Издания Вячеслава Адамчика в переводе на русский язык

• Адамчик, В. В. Вспышка молнии : Рассказы / В. В. Адамчик; пер. с бел. — Москва : Советский писатель, 1970. — 288 с.
• Адамчик, В. В. Дикий голубь : Рассказы / В. В. Адамчик; пер. с бел. — Ашхабад : Туркменистан, 1980. — 114 с.
• Адамчик, В. В. Чужая вотчина : Роман / В. В. Адамчик; пер. с бел. — Москва : Советский писатель, 1980. — 334 с.
• Адамчик, В. В. Год нулевой : Роман / В. В. Адамчик ; Авт. пер. с бел. И. Киреенко. — Москва : Советский писатель, 1984. — 414 с.
• Адамчик, В. В. И скажет тот, кто родится : Роман / В. В. Адамчик ; Авт. пер. с бел. Т. Золотухиной. — Москва : Советский писатель, 1989. — 318 с.

Награды

• Лауреат Литературной премии Союза писателей Белорусской ССР имени Ивана Мележа (1980) за роман «Чужая бацькаўшчына».
• Лауреат Государственной премии Белорусской ССР имени Якуба Коласа (1988) за книги «Чужая бацькаўшчына», «Год нулявы», «І скажа той, хто народзіцца…».

Литература

• Лецка, Я. Хараство і боль жыцця. Нарыс творчасці Вячаслава Адамчыка / Я. Лецка. — Мінск. 1985.
• Пяткевіч, А. А. Адамчык Вячаслаў / А. А. Пяткевіч // Беларускія пісьменнікі. Біябібліяграфічны слоўнік у 6 тамах. Т. 5. Мінск. 1995. С. 45—46.
• Мальдзіс, А. В. Адамчык Вячаслаў. Бібліяграфія / А. В. Мальдзіс // Беларускія пісьменнікі. Біябібліяграфічны слоўнік у 6 тамах. Т. 5. Мінск. 1995. С. 45—46.

Ссылки

• [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke9/ke9-0392.htm Адамчик, Вячеслав Владимирович]

Отрывок, характеризующий Адамчик, Вячеслав Владимирович

Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.


В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.