Ангел (персонаж сериала)

♂Ангел Angel
Появление	Баффи-истребительница вампиров. 1 сезон. 1 серия
Исчезновение	Ангел. 5 сезон. 22 серия
Причина	финал сериала
Исполнитель роли	Дэвид Бореаназ
Создатель	Джосс Уидон
Информация
Вид (раса)	вампир
Дата смерти	1753 (как человек)
Род занятий	частный детектив, директор адвокатской конторы, охотник на демонов
Семья
Семья	холост
Дети	Коннор
Отношения	Баффи Саммерс Корделия Чейз Дарла Друссила Нина

Ангел (англ. Angel) — вымышленный персонаж, герой сериала Баффи — истребительница вампиров и главный герой сериала Ангел, созданных Джоссом Уэдоном и Дэвидом Гринволтом. Ангел — вампир с душой, ранее известный как кровожадный вампир Ангелус, при жизни его звали Лиамом. Роль Ангела сыграл актёр Дэвид Бореаназ.

Баффи — истребительница вампиров

Ангел был обращен в вампира в 1753 году в ирландском городке Гэйловей. При жизни он был беззаботным парнем, хорошо умевшим делать только две вещи — ссориться со своим отцом и веселиться в местных тавернах. Именно в таверне на Лиама обратила свой взгляд вампиресса Дарла, приближённая Мастера. Будучи поражённой красотой юноши, она пообещала Лиаму возможность увидеть весь мир. И он действительно увидел его, превратившись в существо, неподвластное течению времени.

После превращения Лиама в вампира Дарла дала ему новое имя — Ангелас (от лат. ангел). Это имя стало настоящим проклятием не только для Гэйловея, ставшего местом кровавой бойни, но позже и для всей Европы, по которой Ангелас путешествовал вместе с Дарлой, ставшей его возлюбленной. С годами вампир становился всё более жестоким и изощрённым, совершенствуя своё мастерство убийцы и не признавая над собой никаких авторитетов, даже в лице влиятельного Мастера. Венцом деяний Ангеласа стало разрушение мирной жизни красавицы Друзиллы — английской девушки, обладавшей даром ясновидения. Постепенно Ангелас убил всех родных и близких Друзиллы, после чего обратил её в вампира в одном из монастырей Лондона. Спустя некоторое время Друзилла нашла себе пару в лице новообращённого молодого поэта Уильяма, позже получившего прозвище Спайк.

Под предводительством Ангеласа вампиры продолжали своё кровавое путешествие по Европе, но привычный ход событий изменился для них в 1898 году. Тогда Ангелас хладнокровно убил молодую цыганку, любимицу табора, и месть цыганских старейшин не заставила себя долго ждать. При помощи магии они вернули в тело Ангеласа его человеческую душу, которую каждый вампир теряет после своего обращения. По замыслу цыган, воспоминания о бесчисленных убийствах и преступлениях должны были каждый день терзать душу Ангеласа, заставляя его страдать подобно всем своим жертвам. Так и произошло. Получив назад свою душу, вампир больше не смог убивать невинных людей, испытывая угрызения совести. Несмотря на все свои попытки остаться прежним, вскоре он осознал, что полностью изменился. В то время как Дарла возвратилась к Мастеру, а Спайк вместе с Друзиллой продолжили своё путешествие по Европе, Ангелас взял себе новое имя — Ангел. Но терзания души были не главной проблемой Ангела. Самое худшее заключалось в том, что он не мог найти смысла в своём дальнейшем существовании. Почти целое столетие проклятый вампир скитался по свету, оставаясь равнодушным ко всему происходящему вокруг него.

В 1996 году судьба свела Ангела с демоном Уистлером — одним из немногих, кто пытался помочь этому миру вместо того, чтобы уничтожать его. Демону удалось убедить Ангел найти смысл в жизни, стать полноценной личностью и начать помогать людям, чтобы искупить грехи своего кровавого прошлого. Став свидетелем того, как в Лос-Анджелесе молодая и испуганная девушка Баффи Саммерс с трудом убивает своего первого вампира, Ангел наполняется решимостью защищать и оберегать юную Истребительницу. Следом за ней он отправляется в Чёртову Пасть, готовый к любым неприятностям которые может преподнести ему это проклятое место.

Сезон 1

В Саннидэйле Ангел довольно быстро знакомится с Баффи, предупреждая её об опасности, исходящей от Мастера и его прислужников, но ничего не рассказывая ей о себе. Тем не менее, после очередной встречи с Дарлой ему приходится раскрыть Истребительнице своё таинственное прошлое. Ангел убивает Дарлу, защищая Баффи, и это убеждает девушку в искренности его намерений относительно помощи ей.

Сезон 2

Смерть Мастера на некоторое время отстраняет Баффи от всех её друзей, включая Ангела, однако, затем их страсть вспыхивает с новой силой. В день рождения Баффи они занимаются любовью, но это становится очередным потрясением для Истребительницы. Испытав момент истинного счастья в эту ночь, Ангел вновь лишается своей души, превращаясь в злобного Ангелуса. Месть цыган оказалась более изощрённой, чем ему казалось раньше — они не желали давать вампиру шанса на счастливую жизнь, и поэтому в момент обретения им истинного счастья заклятье должно было вновь лишить Ангела души. Возродившийся к жизни Ангелус помнит всё мгновения жизни до текущего момента. Он начинает терроризировать Истребительницу и её друзей, собираясь жестоко отомстить за то, что они заставили его почувствовать себя человеком.

Ангелас воссоединяется со своими старыми знакомыми, Спайком и Друзиллой, находящимися в городе. Заставив Истребительницу страдать от потери близких друзей, вскоре он начинает разрабатывать планы по уничтожению всего мира. В этом вампиру должна помочь статуя древнего демона Акатлы, чьё дыхание по преданию должно засосать Землю в Ад. Лишь достойный сможет вновь пробудить к жизни Акатлу, и Ангелас стремится стать им. Он не знает, что после возрождения демона предотвратить конец света сможет только лишь смерть пробудившего его. Незадолго до окончания решающей схватки с Баффи вампир вновь обретает свою душу, благодаря заклятью Уиллоу. Тем не менее, Истребительнице приходится убить Ангела, после чего он исчезает в закрывшейся воронке Акатлы, засосавшей вампира в Ад.

Сезон 3

Несколько месяцев Ангел проводит в Измерении Демонов, подвергаясь чудовищным пыткам и страданиям. Через несколько месяцев по времени Саннидэйла он мистическим образом возвращается на Землю в невменяемом состоянии. Ангела находит Баффи и в тайне от всех помогает ему прийти в себя в заброшенном особняке на окраине города. Их любовь по-прежнему сильна, однако, память о недавних событиях не даёт Ангелу возможности сблизиться с Баффи. Он начинает понимать, что у подобных отношений нет будущего и ему необходимо уйти, чтобы дать Баффи возможность найти своё счастье рядом с простым человеком, который будет способен дать ей всё необходимое для нормальной жизни. Одновременно с этими размышлениями Ангел пристально наблюдает за поведением новой Истребительницы вампиров Фэйт. Когда девушка убивает человека и испытывает внутренний конфликт, Ангел пытается всеми силами помочь ей.

Однако неуклюжее вмешательство самоуверенного Наблюдателя Уэсли Уиндэма-Прайса мешает вампиру закончить реабилитацию Фэйт, и она становится Истребительницей-ренегатом. Ангел помогает Баффи в борьбе с мэром Уилкинсом и Фэйт, но незадолго до решающей битвы рассказывает ей о своих мыслях по поводу их взаимоотношений, собираясь уехать из города ради блага самой Баффи. Его решение не изменяется даже после серьёзного ранения от рук Фэйт, после которого Баффи рискует своей собственной жизнью для исцеления возлюбленного. Ангел покидает Саннидэйл, надеясь со временем свыкнуться с мыслью о расставании с Баффи.

Ангел

Ангел покинул Саннидэйл, понимая необходимость расставания с Баффи Саммерс ради её же собственного блага. Проклятый вампир, живущий на свете более двухсот лет, перебрался в Лос-Анджелес, намереваясь сражаться с многочисленными вампирами и демонами на ночных улицах огромного «города Ангелов».

Встреча с полудемоном по имени Дойл приоткрыла Ангелу его дальнейшее предназначение. Дойл был послан к вампиру таинственными Высшими Силами, чтобы помогать ему в борьбе со злом. Полудемон обладал способностью принимать болезненные видения будущего, посланные ему Высшими Силами, в которых он видел грозящую человеку опасность. Таким образом Ангел мог продолжать свою борьбу против сил зла, помогая простым людям, чтобы искупить грехи своего кровавого прошлого. Случайная встреча с Корделией Чейз — старой знакомой из Саннидэйла, приехавшей в Лос-Анджелес в поисках лучшей жизни — быстро помогла Ангелу найти ещё одного верного друга и союзника. Вместе с Корди и Дойлом вампир организовал частное детективное агентство «Расследования Ангела», занимающееся разрешением загадочных и сверхъестественных проблем. По стечению обстоятельств Дойл погиб героической смертью, спасая жизни своих друзей. Однако, незадолго до смерти, ему удалось передать свой дар предвидения Корделии, а ещё через несколько дней очередное расследование свело вместе Энджела и Уэсли Уиндэма-Прайса, бывшего Наблюдателя, решившего стать охотником на демонов. Незадачливый, но благородный и образованный Уэсли стал незаменимым сотрудником агентства, не раз проявив свою преданность новым друзьям и их общему делу.

Спустя некоторое время у Ангела и его команды появился могущественный противник в лице юридической фирмы «Вольфрам и Харт». Будучи посвящённой в тайны потустороннего мира, эта контора занималась юридической защитой всех тех, против кого сражались Ангел и его друзья. Но помимо этого фирма начала плести свои собственные интриги вокруг вампира, обладающего душой.

В ходе своих многочисленных приключений в Лос-Анджелесе Ангелу предстоит узнать много нового как о себе, так и об окружающих его людях. Он вновь воссоединится с любовью всей своей жизни и потеряет сына, которого у него никогда не должно было быть. А пока Ангелу ещё только предстоит узнать о древнем пророчестве, предсказывающем надвигающийся Апокалипсис, ключевой фигурой которого должен стать вампир с душой. При этом пророчество умалчивает, на чьей стороне, Добра или Зла, будет сражаться этот герой.

Сезон 1

Видения Высших Сил помогают Ангелу понять, что для помощи людям он должен сперва научиться общаться с ними. Это довольно новый опыт для вампира, но постепенно и он даёт результаты. Во время своих расследований Ангел каждый раз убеждается в поддержке со стороны друзей, а также знакомится со множеством новых людей, которые становятся его новыми врагами и союзниками. Спустя некоторое время он узнаёт об одном из древних пророчеств Айберии, предсказывающем скорое наступление Апокалипсиса. Теперь у Ангела появляется цель, ради которой он продолжает сражаться — загадочное слово Шаншу, упомянутое в пророчестве, означает, что исполнив своё предназначение, вампир с душой сможет снова стать человеком.

Сезон 2

Ангел попадает в сеть интриг, сплетённых вокруг него «Вольфрам и Харт». Фирма имеет собственные намерения относительно своего противника, поскольку в грядущем Апокалипсисе конкретная роль Ангела пока не определена и существует возможность вновь склонить вампира на тёмную сторону. Сам Ангел приходит в смятение, узнав о воскрешении Дарлы в стенах «Вольфрам и Харт», и это знание разрушает весь его привычный образ жизни. Но Дарла возвратилась в мир простой смертной, поэтому Ангел прилагает все усилия, чтобы спасти её жизнь, ослабленную недугом. После своей неудачи он вынужден беспомощно наблюдать за тем, как Дарла помимо собственной воли вновь обращается в вампира Друзиллой. Погоня за вампирессами вынуждает Ангела полностью отстраниться от верных друзей и уволить их из агентства, чтобы они не мешали осуществлять его месть. Прозрение приходит к вампиру после ночи, проведённой с Дарлой — сохранив свою душу, Ангел понимает всю бесплодность сражения с «Вольфрам и Харт» их собственными методами. Он даёт Дарле последний шанс спасти свою жизнь и возвращается к друзьям, но уже в качестве рядового сотрудника агентства, передав все управляющие функции в руки Уэсли.

Сезон 3

Крепкая дружба с Корделией со временем заставляет Ангела по-иному взглянуть на их отношения. Он начинает осознавать, что испытывает к девушке чувства более глубокие, нежели дружба. Однако разобраться в этих чувствах Ангелу мешает прошлое, с завидным постоянством продолжающее напоминать о себе. Помимо возвращения давнего врага Дэниела Хольца, вампиру приходится иметь дело с беременной Дарлой, вернувшейся в Лос-Анджелес для выяснения того, что же она вынашивает в своём чреве. Постепенно Ангел начинает привыкать к новой для себя роли отца ребёнка, чьё невозможное прежде рождение стало реальностью благодаря самопожертвованию его матери. Но жизнь малыша Коннора постоянно подвергается опасности. Несмотря на помощь друзей, Ангелу не удаётся справиться со сложившейся ситуацией, в которой оказываются замешанными Хольц, «Вольфрам и Харт» и один из близких Ангелу людей. Стечение обстоятельств приводит к исчезновению Коннора в жестоком демоническом измерении, в то время как шокированный Ангел возлагает всю вину за произошедшее на Уэсли, не желая больше никогда доверять ему. Внезапное возвращение повзрослевшего сына приносит вампиру не только радость новой встречи, но и горечь разочарования. Попав в заточение на дно океана, заранее спланированное его собственным сыном, Ангелл с грустью понимает, что Коннор неосознанно исполнял свою роль в сложном плане отмщения Хольца.

Сезон 4

Внезапное возвращение загадочно исчезнувшей Корделии и цепь зловещих событий, последовавших за этим, вынуждают Ангела принять сложнейшее решение, на которое он соглашается лишь при настойчивой поддержке друзей — он вновь превращается в Ангеласа, чтобы узнать подробности о своём новом враге. Несмотря на все меры предосторожности, злобное альтер-эго успевает принести множество неприятностей всем друзьям Ангела, тем самым, взвалив на него очередной груз ответственности. Со временем вампир начинает понимать всю сложность борьбы Добра против Зла, в которой грань между двумя противоборствующими сторонами иногда оказывается очень размытой.

Тем не менее, в самом конце Ангел принимает исключительно самостоятельное решение, продиктованное его заботой о сыне — он соглашается на предложение Старших Партнёров возглавить отделение «Вольфрам и Харт» в Лос-Анджелесе в обмен новую и лучшую жизнь для Коннора, в которой юноша не будет помнить ничего о своём прошлом и обретёт новую, любящую семью. Лишь после этого вампир с душой отправляется в Саннидэйл, намереваясь помочь Баффи в её решающей битве с Изначальным Злом.

Сезон 5

Взяв под свой контроль «Вольфрам и Харт», Ангел постоянно сомневается в своей способности изменить характер этой фирмы, чтобы заставить её работать во благо простых людей. Внезапное воскрешение Спайка, героически погибшего при разрушении Чёртовой Пасти, заставляет Ангела задуматься о том, не ошибался ли он всё это время, полагая, что в Пророчестве Шаншу был упомянут именно он. Его раздражает само присутствие язвительного двойника, но со временем Ангел понимает, что его давний соперник тоже подвергся изменениям в лучшую сторону после обретения души. Помимо этого он осознаёт необходимость двигаться вперёд и устраивать свою личную жизнь самостоятельно, без мыслей о Баффи. После трагической и непредсказуемой смерти Фрэд для вампира наступает время принятия серьёзных и ответственных решений.

Его план по уничтожению главных помощников Старших Партнёров оказывается удачным, но при его исполнении Ангел действует на грани дозволенного, не гнушаясь применять приёмы своих противников. Кроме того, он удостоверяется в том, что несмотря ни на какие препятствия, настоящие друзья всегда остаются друзьями, готовыми поддержать его в любом начинании. Ради достижения цели вампир добровольно отказывается от исполнения Пророчества Шаншу, тем самым отрекаясь от цели всей своей жизни — снова стать человеком. Но даже превосходящие силы противника в тёмной аллее позади отеля «Гиперион» не могут сломить стремление Ангела продолжать свою работу, сражаясь со злом до самого конца.

Реакция зрителей и критиков

Журнал «SFX» отдал Ангелу «почётное третье место» среди вампиров телевидения и кино.

За этого персонажа проголосовали тысячи читателей журнала Hello! как за «самого сексуального вампира» в 2009 году. В этом рейтинге Ангел опередил Эдварда Каллена, Лестата де Лионкура и других популярных вампиров, включая самого Дракулу. Журнал Forbes назвал телесериал «Ангел» вторым по величине вампирским телесериалом Голливуда (на основании телевизионных рейтингов, упоминаниях в прессе и блогах, кассовых сборах от продажи дисков и сопутствующих товаров). Forbes сообщает, что сериал «Ангел» смотрели больше четырёх миллионов зрителей (в среднем в сезон) на протяжении пяти сезонов.

Награды и номинации

Актёр также выиграл за исполнение роли Ангела две награды премии Сатурн в номинации «лучший телеактёр» в 2004 и 2005 году.

Ссылки

• Angel (англ.) на сайте Internet Movie Database
• Angel на вики-портале Buffyverse Wiki

Отрывок, характеризующий Ангел (персонаж сериала)

При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.