Антиной

Антино́й (греч. Ἀντίνοος, лат. Antinous) (27 ноября около 111 — перед 30 октября 130) — греческий юноша, родом из Клавдиополя, малоазийской провинции Вифиния, фаворит и постоянный спутник римского императора Адриана, обожествлённый после смерти. В Египте Антиноя отождествляли с Осирисом, который также погиб в Ниле, а затем воскрес, даровав земле новую жизнь и плодородие.

Предположительно, Адриан познакомился с Антиноем в 124 г., когда следовал через Вифинию. С 128 г. юноша неотступно находился при императоре. Антиной погиб в октябре 130 года в водах Канопского Нила при невыясненных обстоятельствах — в качестве возможной причины называли самоубийство, ритуальную жертву, убийство и несчастный случай.

Император Адриан основал город Антинополь на месте гибели своего любимца, воздвиг в его честь множество статуй и алтарей в нескольких городах, посвятил ему особый храм в Мантинее в Аркадии, отчеканил монеты, установил в Безе в честь Антиноя праздник, который и в других местах, в особенности в Афинах, долгое время справлялся под именем «Antinoeia», учредил культ Антиноя, в котором соединились религиозные воззрения древнего Египта с образами греческих богов.

Культ Антиноя получил широкое распространение, главным образом, в Греции и в Египте. Вместе с культом распространились и изображения Антиноя, как в простом портретном виде, так и в образе древнегреческих богов и героев, и в египетском обличье. Его почитали как Осириса и Адониса, Аполлона и Диониса, Гермеса и Геракла.. Масштабы увековечивания его памяти были исключительными — до нас дошло больше изображений Антиноя, чем многих других знаменитых (и гораздо более выдающихся) римлян: Антиной Капитолийский, Антиной Фарнезский, Антиной Бельведерский, Антиной Дельфийский и др. После своей гибели Антиной стал почитаться как умирающий и воскресающий бог, и его культ был столь популярен, что даже порицался в трудах апологетов раннего христианства.

Придворные астрономы выделили на небе созвездие Антиной близ Млечного Пути, между Зодиаком и созвездием Орла, спорадически использовавшееся вплоть до XIX века, но ныне отменённое.

Биография

Торстен Оппер в книге «Адриан: империя и конфликт» отмечает: «Почти ничего не известно о жизни Антиноя». Ещё в древности достоверные сведения о его жизни смешивались с легендами. В большей степени очарование и притягательность личности Антиноя прежде всего основано на его отношениях с императором Андрианом и тех произведениях искусства, которые были созданы в память о нём.

Известно лишь, что Антиной родился в греческой семье в городе Вифиний (Клаудиополис) в римской провинции Вифиния (в настоящее время — северо-запад Турции) и вступил в окружение императора Адриана в молодом возрасте. Адриан познакомился с Антиноем в Вифинии во время путешествия по Малой Азии и Ближнему Востоку и был очарован красивым подростком. С момента их встречи и вплоть до своей смерти Антиной сопровождает императора во всех его путешествиях.

Во время второй большой поездки Адриана на Восток, длившейся три года (128—130 гг. н. э.), его сопровождала пышная свита, жена — императрица Вибия Сабина, а также верный спутник Антиной. Когда император возвращался из Иудеи в Египет, последний пункт своего маршрута, его поездка была омрачена личной трагедией.

Неутомимый путешественник Адриан собирался подняться вверх по Нилу на 800 км до первого порога. В Египет его привели рассказы об экзотических религиозных практиках и уникальная архитектура. Несмотря на небольшое значение этой страны для римской экономики, как и в предыдущих 38 провинциях, император хотел посмотреть всё в Египте. Это путешествие должно было радовать Адриана, любителя архитектуры, религии и истории, но он был вне себя от горя. За несколько дней до посещения «поющего колосса Мемнона», погиб его любимец Антиной..

Молодой человек утонул при загадочных обстоятельствах в реке Нил 30 октября 130 г. н. э., в районе города Беза, в Среднем Египте.

Узнав о его смерти, Адриан, воин, закаленный в боях, повелитель мира, горько оплакивал его.

«Когда он плыл по Нилу, он потерял своего Антиноя, которого оплакал как женщина. Об Антиное идёт разная молва: одни утверждают, что он обрёк себя ради Адриана, другие выдвигают в качестве объяснения то, о чем говорит его красота и чрезмерная страсть Адриана. Греки, по воле Адриана, обожествили Антиноя и утверждали, что через него даются предсказания, — Адриан хвалится, что сам сочинял их.».

Впоследствии многие сомневались, что смерть Антиноя была случайной, при этом в ней видели не убийство, а самопожертвование. Возможно, Антиной хотел дать Адриану шанс начать новую жизнь, спасти его репутацию и честь. Их связь вызывала слишком много пересудов. Позднейший биограф не стесняется в выражениях:

«Тяга Адриана к роскоши и распутству вызвала толки о том, что он совращает взрослых мужчин и о его страсти к своему юному спутнику Антиною. Близость двух людей, столь разных по возрасту слишком подозрительна».

Адриану к тому времени было 54 года. Сам Адриан представил смерть Антиноя как «несчастный случай», снимая с себя всякую ответственность за смерть молодого человека.

Историки Дион Кассий и Аврелий Виктор, объясняют позже в своих собраниях, что обстоятельства его смерти остаются неясными. По одной из версий, собранных историками, причиной смерти Антиноя был несчастный случай. По другой версии, Антиной добровольно принес себя в жертву, бросившись в Нил, чтобы сохранить жизнь императору, которому, по предсказанию оракула, угрожала гибель, и его самоубийство позволило бы продолжать жить Адриану после истечения крайнего срока, который был назначен ему судьбой..

«Отсюда пошли дурные слухи, что он развращает юношей и воспылал бесславной страстью к Антиною и в связи с этим назвал его именем город и ставил юноше статуи. Другие, наоборот, считают это выражением благочестия и религиозности, говорят, что, когда Адриан хотел добиться продления своей жизни, маги потребовали, чтобы кто-либо добровольно за него принес себя в жертву, то все отказались, Антиной же предложил себя, отсюда и все описанное выше почитание.».

Автор биографии Адриана в Historia Augusta предполагает возможность того, что Антиной, возможно, решил покончить жизнь самоубийством, чтобы избежать сексуальных домогательств Адриана. Оглядываясь назад, нельзя исключить гипотезу и о дворцовых интригах. Жена Адриана, ввиду его ненавистного к ней отношения, не могла быть слишком огорчена смертью своего конкурента.

В память об Антиное Адриан основал город Антинополь, и провозгласил Антиноя богом. Это было чересчур даже по римским нормам, которые допускали лишь обожествление императора и его ближайших родственников. Адриан, обожествив Антиноя после смерти, приравнял его тем самым к членам императорской семьи, достойным таких почестей, а не к друзьям или любовникам не-римского происхождения. Жена Адриана, императрица Вибия Сабина была обожествлена после смерти как Гера , а сам Адриан был обожествлен как Зевс.

«Умирает в Египте Антиной, прелестный мальчик необычайной красоты; Адриан, пышно похоронивший его (потому что имел его в числе любимцев), вносит его в число богов, и его именем был назван город.».

Библиография

• Lambert, R., Beloved and God: The Story of Hadrian and Antinous (New York, 1984)
• Levezow, Über den Antinous (1808)
• Dietrich, Antinoos (1884)
• Laban, Der Gemütsausdruck des Antinoos (1891)
• Antinoüs, A Romance of Ancient Rome, from the German of A. Hausrath, by M. Saftord (New York, 1882)
• Ebers, Der Kaiser (1881).

Ссылки

• Антиной, любимец Адриана // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [antinoos.info/antinous.htm Виртуальный музей Антиноя] (англ.) (фр.) (нем.)
• [www.antinous.eu Страничка, посвященная Антиною] (нем.)
• [www.liverpoolmuseums.org.uk/ladylever/collections/antinous.asp Скульптуры Антиноя] на сайте [www.liverpoolmuseums.org.uk/ Liverpool museums]
• [www.androphile.org/preview/Library/Biographies/Hadrian/Hadrian.htm Жизнь Адриана и его любовь к Антиною] на сайте [www.androphile.org/ The World History of Male Love] (англ.)
• [www.aesthetics-greece.narod.ru/estetica.htm Подборка сведений об Антиное у греческих и римских авторов] (рус.)

Отрывок, характеризующий Антиной

– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.