Осирис
| Осирис | |
|---|---|
 Осирис Бог загробного мира | |
| Мифология: | Древний Египет |
| Отец: | Геб |
| Мать: | Нут |
| Братья: | Сет |
| Дети: | Гор, Анубис |
Оси́рис (егип. wsjr, Усир; др.-греч. Ὄσιρις, лат. Osiris, Ози́рис) — бог возрождения, царь загробного мира в древнеегипетской мифологии и судья душ усопших. Обычно изображался в виде спеленутой мумии с зелёным лицом, со свободными кистями рук, держащих символы царской власти хекет и нехеху (скипетр и цеп). Основными центрами культа бога были Бусирис в дельте Нила и Абджу (Абидос).
Содержание
Генеалогия
Согласно упоминаниям в древнеегипетских текстах и рассказу Плутарха, Осирис был старшим сыном бога земли Геба и богини неба Нут, братом и мужем Исиды, братом Нефтиды, Сета, отцом Гора и Анубиса. Он был четвёртым из богов, царствовавших на земле в изначальные времена, унаследовав власть прадеда Ра, деда Шу и отца Геба. Усыпальница Осириса находилась в Абидосе.
Миф и атрибуты
Царствуя над Египтом, Осирис научил людей земледелию, садоводству и виноделию, но был убит своим братом, богом Сетом, желавшим править вместо него. Жена Осириса, его сестра Исида, нашла его труп и стала оплакивать его вместе со своей сестрой Нефтидой. Ра, сжалившись, посылает шакалоголового бога Анубиса, который собрал рассыпавшиеся (а по другому варианту — разрубленные Сетом) части Осириса, забальзамировал тело и запеленал его. Поскольку единственной частью тела Осириса, которую Исида так и не смогла найти, был пенис (его съели рыбы), Исида вылепила фаллос из глины, освятила его и прирастила к собранному телу Осириса. Превратившись в самку коршуна — птицу Хат, Исида распластала крылья по мумии Осириса, произнесла волшебные слова и забеременела[1]. Так был зачат Гор.
После длительной тяжбы Гор признается правомочным наследником Осириса и получает царство. Он воскрешает Осириса, дав ему проглотить своё око. Однако Осирис не возвращается на землю и остается царем мёртвых, предоставляя Гору править царством живых.
Соединив в себе в различные времена, в силу различных причин, культы царя, умирающего и воскресающего бога производящих сил природы, Нила, быка, луны, загробного судьи на страшном судилище, миф об Осирисе впитал в себя отражение религиозных представлений ряда последовательных этапов развития египетского общества.
Корнями миф Осириса глубоко уходит в эпоху родового общества, из представлений и обрядов которого развиваются впоследствии, в связи с изменением общественных отношений Египта, и характернейшие черты культа Осириса: культ царя и культ бога производительных сил природы. Черты культа бога производительных сил природы проступают в мифе Осириса очень ясно.
Корона, которую носит Осирис, сделана из стеблей папируса, его священная ладья также сделана из этого растения, и его символ джед состоит из вставленных одна в другую нескольких связок тростника. Далее, Осирис всегда изображается с тем или иным растением: из пруда перед его престолом растёт или лотос, или ряд деревьев и виноградная лоза; иногда увит гроздьями винограда и весь балдахин, под которым сидит Осирис; иногда его самого обвивают виноградные лозы.
Точно так же и гробница Осириса не изображается без зелени: то рядом с ней растёт дерево, на котором сидит душа Осириса в виде феникса; то дерево проросло через гробницу, обвив её своими ветвями и корнями; то из самой гробницы растут четыре дерева.
Миф о смерти и воскрешении Осириса был связан с годовым сельскохозяйственным циклом. Похороны Осириса символизировали сеяние зерна, его воскрешение — появление всходов, убийство Осириса — срезание колосьев во время жатвы[2].
Осирис и Анубис
В Цикле Осириса Анубис был сыном Осириса и Нефтиды.[3][4][5][6][7] Жена Сета Нефтида влюбилась в Осириса и, приняв облик Исиды, совратила его. В результате соития был рождён бог Анубис. Испугавшись возмездия Сета за измену, Нефтида бросила младенца в камышовых зарослях, где его потом нашла богиня Исида. После бог Анубис стал помогать Исиде в поисках частей Осириса и принял участие в бальзамировании воссозданного тела Осириса.
До появления культа Осириса Анубис являлся главным божеством Запада. С расцветом культа Осириса эпитет правителя Дуата и некоторые функции Анубиса переходят непосредственно к богу Осирису (в Старом Царстве он олицетворял умершего фараона). Сам же Анубис становится проводником умерших по Аменти (др.-егип. «Запад») — область Дуата, через которую душа попадала на Суд Осириса.
Анубис являлся богом Дуата, его правителем и судьёй душ умерших до конца Старого Царства. Позже функции правителя и главного бога Дуата переходят к Осирису. Анубис же становится богом некрополей и погребальных мистерий.
На Суде Осириса, описанном в Книге Мёртвых, Анубис помогает судить души умерших. Вместе с Тотом Анубис взвешивает на весах ( раположена фигурка судьи - НАГ_ВАЛЯ) сердце покойного (символ души _ любви у древних египтян). На одной чашечке весов находится сердце, то есть Любовь - душа а на другой Ум - расчёт, в виде одного пера ( два пера - знак обозначающий мудрость) В зависимости от того что перевешивало, сердце или ум, покойного отправляли соответственно в загробный рай (поля Иалу) или Ад . грешника поедало чудовище Амат (лев с головой крокодила). Таким образом, в результате демократизации египетской религии в период Среднего царства, в значительной степени связанной с народным культом Осириса как справедливого загробного судьи, и представители социальных низов рассчитывали на посмертное блаженство и вечную жизнь.
Осирис в античной литературе
Неоднократно упоминается античными авторами[8]. Согласно Геродоту, это бог, которого египтяне отождествляют с греческим Дионисом[9]. Диодор отмечает его связь с Приапом[10]. Согласно Тибуллу, Осирис первым сделал плуг и научил людей земледелию[11].
Осирис в классической музыке
Волшебная флейта (нем. Die Zauberflöte) (K.620) — опера-зингшпиль Моцарта, «O Isis und Osiris» (О вы, Изида и Осирис) — ария Зарастро
См. также
- Древнеегипетская Книга мёртвых
- Умирающий и воскресающий бог
- Хентиаменти — один из титулов Осириса
- Список египетских богов
Напишите отзыв о статье "Осирис"
Примечания
- ↑ Рак И. В. Мифы Древнего Египта. СПб.: Петро-РИФ, 1993.
- ↑ Египетская мифологи. Миф народов мира, под ред. С. А. Токарева.
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_myphology/171/%D0%90%D0%BD%D1%83%D0%B1%D0%B8%D1%81 «Мифы народов мира»]
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_myphology/171/%D0%90%D0%BD%D1%83%D0%B1%D0%B8%D1%81 «Древнеегипетский словарь-справочник»]
- ↑ «Словарь духов и богов германо-скандинавской, египетской, греческой, ирландской, японской мифологии, мифологий индейцев майя и ацтеков.»[dic.academic.ru/dic.nsf/enc_myphology/171/%D0%90%D0%BD%D1%83%D0%B1%D0%B8%D1%81]
- ↑ Корш М. Краткий словарь мифологии и древностей. СПб.: Изд-во А. С. Суворина, 1894.[dic.academic.ru/dic.nsf/enc_myphology/171/%D0%90%D0%BD%D1%83%D0%B1%D0%B8%D1%81]
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_myphology/171/%D0%90%D0%BD%D1%83%D0%B1%D0%B8%D1%81 «Словарь иностранных слов русского языка»]
- ↑ Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3-х тт. Т. 2. С. 504; См. Страбон. География XVII; Нонн. Деяния Диониса IV 270.
- ↑ Геродот. История II 42; Диодор Сицилийский. Историческая библиотека IV 1, 6
- ↑ Диодор Сицилийский. Историческая библиотека IV 6, 3
- ↑ Тибулл. Элегии I 7, 27-48
Ссылки
- [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_myphology/868/Осирис Осирис в словарях и энциклопедиях].
| |||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Осирис
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!
В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
