Аржантёй
Коммуна
|
Аржантёй (фр. Argenteuil) — северо-западное предместье Парижа (12 км от центра города), с юридическим статусом коммуны департамента Валь-д'Уаз. Центр одноимённой субпрефектуры Аржантёй, объединяющей семь коммун. При населении 101 300 человек (2005) Аржантёй — второе по численности предместье Парижа после Булонь-Биянкура.
Содержание
История
Основана в VII веке королём франков Хильбертом III как монастырь. Первое упоминание названия Argentoialum (от лат. argentum, серебро) датировано 697 годом. Монастырь известен также по его роли в истории Абеляра и Элоизы (XII век). В 1544 по приказу Франциска I началось строительство крепостных укреплений вокруг города, а в 1567 гугеноты разорили древний монастырь. В XVIII веке здесь были расквартированы швейцарские гвардейцы королей Франции.
В начале XIX века укрепления были срыты; обломки стен и грунт использовали для укрепления низменных берегов Сены (современный Бульвар Элоизы). В 1832 в Аржантёе построили мост через Сену, а с постройкой железной дороги в 1851 город стал модным местом отдыха парижан.
В конце XIX века в Аржантёе, вдоль берега Сены, были построены металлургический завод Жоли и механические производства, а во время Первой мировой войны город стал центром авиационной промышленности (заводы Dassault-Bréguet, Lorraine Dietrich, Donnêt-Levequе). К 1921 в городе было более сотни промышленных предприятий. Во время Второй мировой войны 36 % построек в городе было разрушено воздушными бомбардировками. При вишистах в городе действовал концентрационный лагерь для интернированных иностранцев.
Аржантёй в искусстве
Художники-импрессионисты сделали Аржентёй знаменитым на весь мир. Город и его окрестности изображены на многочисленных полотнах Мане, Моне, Кайботта, Ренуара, Сислея.
- Edouard Manet 003.jpg
«Аржантёй», Эдуард Мане, 1874, Музей изящных искусств, Турне
- La Seine à Argenteuil.jpg
«Сена в Аржантёйе», Клод Моне, 1874, Новая пинакотека
- Alfred Sisley 008.jpg
«Мост в Вильнев-ла-Гаренн», Альфред Сислей, 1872, музей Метрополитен
- Édouard Manet - Segelboote in Argenteuil.jpg
«Яхты в Аржантёйе», Эдуард Мане, 1874, Национальный музей Кардиффа
- G. Caillebotte - Voiliers à Argenteuil.jpg
«Лодки в Аржантёйе», Гюстав Кайботт, 1888, музей Орсе
Напишите отзыв о статье "Аржантёй"
Примечания
Ссылки
- [www.ville-argenteuil.fr/ Официальный сайт] (фр.)
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Аржантёй
Отрывок, характеризующий Аржантёй
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
