Арройо, Майкл

Майкл Арройо
Общая информация
Полное имя	Майкл Антонио Арройо Мина
Родился	Гуаякиль, Эквадор
Гражданство
Рост	177 см
Вес	72 кг
Позиция	атакующий полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Америка
Номер	11
Карьера
Клубная карьера*
2006—2008	Эмелек	16 (3)
2009—2010	Депортиво Кито	31 (14)
2010—2011	Сан-Луис	42 (9)
2012—2014	Атланте	30 (12)
2012—2013	→  Барселона Гуаякиль	49 (20)
2014—н.в.	Америка	74 (11)
Национальная сборная**
2010—н.в.	Эквадор	28 (5)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 22 мая 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 16 июня 2016.

Майкл Анто́нио Арро́йо Ми́на (исп. Michael Antonio Arroyo Mina; родился 23 апреля 1987 года в Гуаякиль, Эквадор) — эквадорский футболист, атакующий полузащитник «Америка» и сборной Эквадора.

Клубная карьера

Арройо выпускник футбольной академии клуба «Эмелек». В 2006 году он дебютировал за клуб в эквадорской Серии А. Он не смог пробиться в основу и через два года покинул команду. В 2009 году Майкл перешёл в «Депортиво Кито». В составе нового клуба Арройо уже в первом сезоне выиграл чемпионат Эквадора.

В 2010 году Майкл перешёл в мексиканский «Сан-Луис». 25 июля в матче против «Монтеррея» он дебютировал в мексиканской Примере. 21 августа в поединке против «Эстудиантес Текос» Майкл забил свой первый гол за «Сан-Луис». В 2012 году Арройо перешёл в «Атланте». 8 января во встрече против «Гвадалахары» он дебютировал за новую команду. В этом поединке он забил свой первый гол за команду из Канкуна. Летом того же года на правах аренды Майкл вернулся на родину в «Барселону» из своего родного города. Он помог клубу выиграть чемпионат после чего вернулся в «Атланте».

Летом 2014 года Майкл перешёл в столичную «Америку». Сумма трансфера составила 4 млн. евро. 27 июля в матче против «Тихуаны» он дебютировал за клуб их Мехико, заменив во втором тайме Луиса Рея. 20 октября в поединке против «Веракрус» Арройо забил свой первый гол за «Америку». В своём первом же сезоне он стал чемпионом Мексики. В 2015 году Майкл помог «Америке» впервые в истории выиграть Лигу чемпионов КОНКАКАФ. В 2016 году он во второй раз подряд стал победителем Лиги чемпионов КОНКАКАФ, забив гол в финале против УАНЛ Тигрес.

Международная карьера

8 мая 2010 года в товарищеском матче против сборной Мексики Арройо дебютировал за сборную Эквадора. 28 мая 2011 года в поединке против Мексики Майкл забил свой дебютный гол.

В 2011 году он принял участие в Кубке Америки. На турнире Арройо сыграл в матчах против Бразилии, Парагвая и Венесуэлы.

В 2014 году Майкл попал в заявку сборной на участие в Чемпионате мира в Бразилии. На турнире он сыграл в матчах против сборных Швейцарии и Франции.

В 2016 году Арройо во второй раз принял участие в Кубке Америки в США. На турнире он сыграл в матче против команды США. В этом же поединке Майкл отметился голом.

Голы за сборную Эквадора

#	Дата	Место	Противник	Счёт	Результат	Соревнование
01.	28 мая 2011	Сэнчури Линк-филд, Сиэтл, США	Мексика	1:1	1:1	Товарищеский матч
02.	1 июня 2011	Бимо Филд, Торонто, Канада	Канада	1:2	2:2	Товарищеский матч
03.	4 июня 2014	Сан Лайф-стэдиум, Майами, Канада	Англия	2:2	2:2	Товарищеский матч
04.	30 марта 2016	Метрополитано Роберто Мелендес, Барранкилья, Колумбия	Колумбия	3:1	3:1	Чемпионат мира 2018 квалификация
5.	16 июня 2016	Сэнчури Линк-филд, Сиэтл, США	США	2:1	2:1	Кубок Америки 2016

Достижения

Командные

«Депортиво Кито»

• 1 Чемпионат Эквадора по футболу — 2009

«Барселона» Гуаякиль

• 1 Чемпионат Эквадора по футболу — 2012

«Америка» (Мехико)

• 1 Чемпионат Мексики по футболу — Апертура 2014
• Обладатель Кубка чемпионов КОНКАКАФ — 2014/2015
• Обладатель Кубка чемпионов КОНКАКАФ — 2015/2016

Ссылки

• [int.soccerway.com/players/michael-arroyo/33555 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.transfermarkt.com/michael-arroyo/profil/spieler/45874 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Арройо, Майкл

– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.