Балле, Иван Петрович

Балле Иван Петрович
Баллей Яган
Дата рождения	10 (21) ноября 1741(1741-11-21)
Дата смерти	7 (19) сентября 1811(1811-09-19) (69 лет)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Флот
Звание	адмирал
Сражения/войны	Первое Роченсальмское сражение
Награды и премии

Балле, Иван Петрович (Баллей Яган) (1741—1811) — военный деятель, адмирал (1801), сенатор, директор училища корабельной архитектуры.

Биография

Иван Петрович Балле (Баллей Яган) родился 10 (21) ноября 1741 года.

В 1760 году окончил морской корпус и начал службу мичманом. С 1765 года в галерном флоте. В 1766 году получил чин лейтенанта.

Летом 1767 года командовал галерой «Нижний Новгород» и сопровождал Императрицу Екатерину II в плавании по реке Волге от Твери до Симбирска, после чего служил на судах Балтийского флота.

В 1769-1770 служил в Азовской флотилии. В 1771 переведен в Морской кадетский корпус. Капитан-лейтенант (1771). В 1774 командовал придворными яхтами. С 1775 - капитан над Астраханским портом. Капитан 2 ранга (1777), капитан 1 ранга (1782). С 1783 назначен в Интендантскую экспедицию, обер-экипажмейстером в Петербурге. В 1786 году назначен на должность обер-интенданта флота. Генерал-майор (1787).

Во время шведской войны 1788—1790 г.г. И. П. Балле служил под руководством генерал-интенданта флота вице-адмирала П. И. Пущина.

В июле 1789 года И. П. Балле был командирован на театр войны. Его взяли в поход по просьбе принца вице-адмирала Нассау-Зигена «для разных по гребному флоту исправлений», поскольку Балле прекрасно разбирался в галерном деле. Вследствие несогласий, возникших на тактической почве между принцем Нассау и адмиралом А. И. Крузом, командовавшим так называемой «резервной эскадрой», по приказу Екатерина II отряд Круза был передан под командование генерал-майора Балле, в первый же день Роченсальмского сражения. П. И. Балле имел свой брейд-вымпел на фрегате «Симеон», его отряд геройски выдержал неприятельский натиск в течение 8 часов, чему принц Нассау был в значительной степени обязан победой при Роченсальме. 22 августа 1789 года он был награждён орденом Святой Анны 1 степени за храбрость, проявленную в этом сражении.

Из письма Великого Князя Павла Петровича Императрице Екатерине II о кандидатуре для для осмотра балтийских портов:

«Получа от вас записку и указ, размышлял: кого назначить в сию посылку? и не нашёл, как и вы, способнее Баллея».

В 1795 году произведён в генерал-поручики.

В 1796—1801 годах Балле состоял в должности генерал-интенданта. Периодически замещал адмирала Пущина в Адмиралтейств-коллегии. Генерал-лейтенант с 1797 года, адмирал (1801). Назначен присутствовать в комитете по составлению лесного устава. С 1802 года - член Адмиралтейств-коллегии.

В 1799 году в ведение Балле были переданы гавани Кронштадтской крепости. Он успешно организовал тяжёлые работы по их очистке и углублению.

В октябре 1802 года был назначен главным директором училища корабельной архитектуры и до 1805 года исполнял данную должность.

В апреле 1805 года стал членом Сената (сенатором).

П. И. Балле умер 7 (19) сентября 1811 года, похоронен на Смоленском лютеранском кладбище Санкт-Петербурга.

Награды

• Орден Святой Анны 1 степени (1789)
• Орден Святого Александра Невского (1799)
• Орден Святого Владимира 2 степени (1799)
• Серебряная медаль «За храбрость в водах Финских 13-го августа 1789 года»

Семья

• Сестра — Юлиана (Ульяна Петровна), была замужем за архитектором Карлом-Христианом Паульсеном, вторым браком — за архитектором Иваном Петровичем Кребер.
• Сестра — Елизавета Паульсен, жена архитектор Готлиба-Христиана Паульсена.

Литература

• Балле, Иван Петрович // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
• Баллей, Иван Петрович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Степанов В. П. Русское служилое дворянство 2-й пол. XVIII в. — СПб., 2000.
• Пароменский А. И. Исторический очерк морского инженерного училища Императора Николая I. — СПб., 1898.

Ссылки

• Кучирь А. Г. [www.mirpeterburga.ru/online/history/archive/42/history_spb_42_91-99.pdf Корабельная наука на истинном её основании]. — История Петербурга. — № 2 (42). — 2008.
• [rosgenea.ru/?alf=2&serchcatal=%C1%E0%EB%EB%E5&r=4 Балле Иван Петрович]
• [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Reisen/XVIII/1780-1800/RAK_izucenie_severa/1-20/9.phtml?id=6448 Донесение генерал-интенданта флота адмирала И. П. Балле Г. Г. Кушелеву о назначении морских специалистов для РАК]

Отрывок, характеризующий Балле, Иван Петрович

В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.