Бейкер, Жозефина

Жозефина Бейкер
Josephine Baker
Жозефина Бейкер. 1950
Имя при рождении:	Фрида Джозефин МакДональд
Дата рождения:	3 июня 1906(1906-06-03)
Место рождения:	Сент-Луис, Миссури, США
Дата смерти:	12 апреля 1975(1975-04-12) (68 лет)
Место смерти:	Париж
Гражданство:	США США Франция Франция
Профессия:	актриса, певица, танцовщица
Награды:

Жозефина Бейкер (англ. Josephine Baker, урожд. Фрида Джозефин МакДональд, англ. Freda Josephine McDonald; 3 июня 1906, Сент-Луис, Миссури, США — 12 апреля 1975, Париж) — американо-французская танцовщица, певица и актриса. В её честь назван кратер Бейкер на Венере.

Биография

Жозефина Бейкер — внебрачная дочь музыканта-ударника еврейского происхождения Эдди Карсона (по некоторым данным) и прачки-негритянки Кэрри Макдональд. Девочка росла в очень скромных условиях. В 1907 году родился брат Жозефины Ричард, а их отец покинул семью. В 1911 году мать Жозефины вышла замуж второй раз, в этом браке родились ещё две сестры Жозефины. Отчим Жозефины и Ричарда Артур Мартин усыновил детей. 2 июля 1917 года семья Жозефины пережила резню, в результате которой по разным данным в Сент-Луисе погибло более сотни людей. Эти события потрясли Жозефину, и впоследствии она стала ярым борцом с расизмом. В возрасте 13 лет мать выдала Жозефину замуж за Вилли Уэллса, который был намного старше её. В тот же год состоялись первые выступления Жозефины статисткой в «Театре Букер Вашингтон» (англ. Booker Washington Theatre) в Сент-Луисе. Брак с Уэллсом продержался всего лишь несколько недель. В 1921 году Жозефина вышла замуж за проводника на железной дороге Вилли Бейкера. Разведясь с ним в 1925 году, она продолжала носить его фамилию всю жизнь.

Творческая карьера Жозефины началась в 16 лет в «Стандарт Театре» (англ. Standard Theatre) в Филадельфии. Позднее она перебралась в Нью-Йорк и получила работу в водевиле, с которым она ездила по стране в течение полугода. С 1923 по 1924 года Жозефина — хористка в музыкальной комедии «Shuffle Along» в Нью-Йорке и выступала в негритянском ревю «The Chocolate Dandies». После своих выступлений в нью-йоркском клубе «Plantation Club» Жозефина получила работу в «La Revue Nègre», премьера которого состоялась в Париже 2 октября 1925 года в «Театре на Елисейских полях».

Своими танцем Жозефина стремительно завоевала признание парижской публики, которая в её исполнении впервые увидела танец чарльстон. О Жозефине говорили, что она уже не гротескная чернокожая танцовщица, а чёрная Венера, посещавшая поэта Бодлера в его снах. Далее представление «La Revue Nègre» перемещалось в Брюссель и Берлин. В 1926-1927 годах Жозефина Бейкер стала звездой Фоли-Бержер. Она выступала в двух ревю в своей знаменитой банановой юбочке. После выступления в Берлине немецкие нудисты, для которых Жозефина стала символом свободы, предложили ей посетить их сообщество, но получили вежливый отказ. Примечателен тот факт, что в её танцах были заметны элементы хастла, степа, хип-хопа, брейка, которые появятся только годы спустя.

В конце 1926 года с большой помпой Жозефина вышла замуж за сицилийского каменотёса Джузеппе Пепито Абатино, который к этому времени уже принимал участие в её шоу. Абатино, выдававший себя за графа Ди Альбертини, стал любовником Жозефины и её менеджером. Для публики Жозефина стала таким образом первой афроамериканкой, носившей дворянский титул. Австрийский архитектор Адольф Лоос создал в 1928 году проект дома Жозефины Бейкер с мраморным фасадом в чёрно-белую полосу, который однако никогда не был построен. Из-за её невероятных костюмов и танцев Жозефине Бейкер было запрещено выступать в Вене, Праге, Будапеште и Мюнхене, что делало танцовщицу ещё более привлекательной для публики. На борту корабля «Джулио Чезаре» (Giulio Cesare) Жозефина пела в каюте Ле Корбюзье, который рисовал её нагой, а после этого создавал свои новые здания в духе её танцев. После встречи с Жозефиной Корбюзье построил свою виллу «Савой» (фр. Villa Savoye).

После турне по Восточной Европе и Южной Америке Жозефина всё больше выступала в качестве певицы. Её самыми успешными песнями стали «J’ai deux amours», «Aux Îles Hawai» и «Pretty Little Baby». Жозефина Бейкер играла в главной роли в фильмах «La Sirène des Tropiques» (1927 год), «Zouzou» (1934 год) и «Tam-Tam» (1935 год). Она быстро стала самой успешной американкой в развлекательном жанре во Франции, в то время как в США она подвергалась расистским нападкам. В 1936 году Бейкер ждал провал с её шоу «Ziegfeld Follies», причинивший Жозефине массу страданий.

В 1937 году Жозефине Бейкер было присвоено французское гражданство. Во время Второй мировой войны она находилась во Франции и Северной Африке, выступая перед французскими войсками и работая на движение Сопротивления и разведку. Жозефина получила удостоверение лётчика, стала лейтенантом и после войны была награждена медалями Сопротивления (с розеткой) и Освобождения, знаком Военного Креста и, наконец, в 1961 году — орденом Почётного легиона. В 1947 году Жозефина Бейкер вышла замуж за руководителя своего оркестра Жо Буйона. Они прожили вместе до 1957 года, но с годами их семейная жизнь дала трещину, и они развелись в 1961 году.

Проживая во Франции, Жозефина Бейкер ещё с 1950-х годов поддерживала движение за гражданские права в США. Её протест против расизма нашёл весьма оригинальное выражение: Жозефина усыновила 12 сирот с разным цветом кожи. Таким образом у неё появилась семья, с которой она, иногда в стеснённых финансовых условиях, проживала в ренессансном шато Миланд в Перигоре на юго-западе Франции. В 1956 году Жозефина Бейкер заявила об уходе со сцены, но уже в 1961 году отпраздновала своё возвращение, а в 1973 году успешно выступила в Карнеги-Холле.

8 апреля 1975 года состоялась премьера шоу «Joséphine», которым знаменитая танцовщица отпраздновала пятидесятилетие своей сценической деятельности. Вскоре после него у Жозефины Бейкер произошло кровоизлияние в мозг, от последствий которого она скончалась 12 апреля 1975 года. Жозефина стала первой американкой, похороненной во Франции с воинскими почестями: её похоронили в Монако.

Мемуары

Жозефина Бейкер написала несколько автобиографических книг, каждый раз излагая новые версии своей карьеры и личной жизни.

Образ в массовом искусстве

• В фильме 1991 года «История Жозефины Бейкер», снятом HBO, роль Бейкер исполнила Линн Уитфилд. Роль принесла Уитфилд премию «Эмми» в категории «Лучшая актриса в мини-сериале или фильме» (становясь первой темнокожей актрисой, выигравшей премию в данной категории).
• В начале мультипликационного фильма Трио из Бельвилля есть пародия на Жозефину Бейкер.
• Персонаж Жозефины Байкер присутствует во второй серии немецкой трилогий Отель «Адлон»: Семейная сага.
• В фильме Вуди Аллена «Полночь в Париже» главный герой видит танцующую Жозефину.
• В анимационном фильме Диснея «Анастасия», когда герои под песню Софи прогуливаются по Елисейским Полям и другим достопримечательностям Парижа, можно увидеть знаменитый образ Жозефин Бейкер (дама с леопардом).
• Образ Бейкер появляется в воспоминаниях главного героя романа «Таиственное пламя царицы Лоаны» Умберто Эко.
• Жозефине Бейкер посвящена песня группы Boney M. Everybody Wants to Dance Like Josephine Baker.

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=9Upbog8WMas&feature=relmfu Kim Hogg, BBC: Extraordinary Women. Josephine Baker], фильм «Выдающиеся женщины ХХ столетия — Жозефина Бейкер», produced by WMR Productions in association with BBC Worldwide (49 мин)  (рус.)

Отрывок, характеризующий Бейкер, Жозефина

– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]