Большая золотая медаль SEP
Поделись знанием:
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
Большая золотая медаль Общества поощрения прогресса (фр. Grande Médaille d’Or de la Société d’Encouragement au Progrès, Grande Médaille d'Or de la SEP) — ежегодная премия французского Общества поощрения прогресса[en] (SEP). Присуждается с 1908 года за достижения, инициативу и служение обществу [1]. Медалью награждены 11 лауреатов Нобелевской премии.
Лауреаты
- 1908: Фарман, Анри
- 1909: Maurice Jeance и Victor Colin
- 1910: Louis Lépine
- 1911: Escart Jean
- 1912: Fernand Basty
- 1913: Charles Tellier
- 1914: Бранли, Эдуард
- 1920: Адер, Клеман
- 1921: Клод, Жорж
- 1922: Jules-Louis Breton
- 1923: Édouard Belin
- 1924: Люмьер, Луи Жан
- 1925: Лобеф, Макс
- 1926: Люмьер, Огюст Луи Мари Николя
- 1927: Шарко, Жан-Батист
- 1928: Expédition Citroën Centre Afrique (Croisière noire)
- 1929: André Honnorat
- 1930: Гомон, Леон
- 1931: Бреге, Луи Шарль
- 1932: Robert Esnault-Pelterie
- 1933: Бьенвеню, Фюльжанс Мари Огюст
- 1934: д’Арсонваль, Арсен
- 1935: Блерио, Луи
- 1936: Paul Séjourné
- 1937: Maryse Bastié
- 1938:
Перрен, Жан Батист - 1939: Basoche René
- 1947: Латр де Тассиньи, Жан Мари де
- 1948: Вуазен, Габриэль
- 1959: Швейцер, Альберт
- 1960: Raoul Nordling
- 1961: Паньоль, Марсель
- 1962: Де Бройль, Луи
- 1963: Jacqueline Auriol
- 1964: Société Française des Ingénieurs d'Outre-Mer
- 1965: Paul-Émile Victor
- 1966: Каркопино, Жером
- 1967: Жакоб, Франсуа
- 1968: Ромэн, Жюль
- 1969: Кастлер, Альфред
- 1970: Georges Héreil, Francis Perrin
- 1971: Maurice Genevoix
- 1972: Louis Leprince-Ringuet
- 1973: Кусто, Жак-Ив
- 1974: Robert de Vernejoul
- 1975: André Chamson
- 1976: Albert Caquot, Конкорд
- 1977: Foundation Gulbenkian, Ligue nationale contre le cancer
- 1978: Гитон, Жан
- 1979: Jean Mistler
- 1980: Институт Пастера
- 1981: Комеди Франсез, Ганс, Абель
- 1982: Доссе, Жан
- 1983: Коллеж де Франс
- 1984: Суариш, Мариу
- 1985: Ариан (ракета)
- 1986: Консерватория искусств и ремёсел
- 1987: Jean Bernard
- 1988: Лен, Жан-Мари
- 1989: Société Nationale de Sauvetage en Mer, Henri Ziegler
- 1990: Кретьен, Жан-Лу
- 1991: Дерош-Ноблькур, Кристина, Моно, Теодор
- 1992: Морено, Ролан
- 1993: Монтанье, Люк
- 1994: Jean-François Deniau
- 1995: Édouard Bonnefous
- 1996: Монори, Рене
- 1997: Jacques Servier
- 1998: Éric Tabarly, Дуарен, Николь ле
- 1999: François Michelin
- 2000: Аврамопулос, Димитрис, Сифр, Мишель
- 2001: Карден, Пьер
- 2002: Louis Schweitzer
- 2003: Yvon Gattaz
- 2004: Дженис, Байрон, Mario Colaiacovo
- 2005: Pierre Clostermann, Ida Genty-Rossi
- 2006: Jacques Soulas
- 2007: Аллегр, Клод[fr]
- 2008: Christian Poncelet. Юбилейные медали (100 лет обществу) получили: Ферт, Альбер, Барре-Синусси, Франсуаза, Шовен, Ив, Монтанье, Люк, Marcel Ruby, Bernard Dufour, Bertelet Jean, Ida Genty-Rossi, Rozenn Hars, Louis Schweitzer
- 2009: Anne d'Ornano
- 2010: Nicole Ameline
- 2011: François d'Orcival
- 2012: André Gernez, Андре, Валери
- 2013: Рено, Лин, Jean-Claude Chermann
- 2014: Bernard Mousson, Christiane Peugeot
- 2015: Martin Allart-Boquet, Jean-François Roubaud
Напишите отзыв о статье "Большая золотая медаль SEP"
Примечания
- ↑ [www.sep-france.org/rais_sep.html La Société d’Encouragement au Progrès - Les raisons d’être de la S.E.P]
Ссылки
- [sep-france.org/gd_medaille.html Сайт премии]
Отрывок, характеризующий Большая золотая медаль SEP
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
