Васильев, Александр Матвеевич

Александр Матвеевич Васильев
Дата рождения	17 октября 1909(1909-10-17)
Место рождения	с. Подвязье, Бельский уезд, Смоленская губерния, Российская империя
Дата смерти	30 октября 1979(1979-10-30) (70 лет)
Место смерти	Ленинград, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	авиация
Годы службы	1931—1946
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Александр Матвеевич Васильев (1909—1979) — майор Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1946).

Биография

Александр Васильев родился 17 октября 1909 года в селе Подвязье (ныне — Андреапольский район Тверской области) в крестьянской семье. Окончил 7 классов неполной средней школы № 135 в Ленинграде, после чего работал корабельным сборщиком на Балтийском судостроительном заводе. В 1930 году Васильев вступил в ВКП(б). В 1931 году он был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. В 1933 году он окончил военно-теоретическую школу лётчиков в Ленинграде, в 1934 году — Качинскую военную авиационную школу пилотов. В дальнейшем повышал свою квалификацию также в авиационных училищах Севастополя и Харькова. В течение нескольких лет Васильев работал лётчиком-инструктором по технике пилотирования и теории полёта. В 1943 году он окончил курсы усовершенствования офицерского состава при Военно-воздушной инженерной академии. С августа того же года — на фронтах Великой Отечественной войны, был командиром эскадрильи, штурманом и заместителем командира полка. Принимал участие в Курской битве, битве за Днепр, освобождении Белорусской ССР и Польши, боях в Германии.

12 сентября 1944 года Васильев во главе группы из 8 экипажей, не имевших боевого опыта, вылетел на бомбардировку скопления вражеской артиллерии, живой силы и боевой техники к северо-западу от Варшавы. В результате его умелого руководства цели были успешно поражены. 18 февраля 1945 года командующий 16-й воздушной армией генерал-полковник Руденко приказал полку Васильева найти и уничтожить немецкий бронепоезд. Две первые группы найти его не сумели, и лишь третьей группе, которую возглавлял Васильев, удалось обнаружить его и уничтожить. К концу войны гвардии майор Александр Васильев был заместителем командира 173-го гвардейского штурмового авиаполка 11-й гвардейской штурмовой авиадивизии 16-й воздушной армии 1-го Белорусского фронта.

К марту 1945 года Васильев совершил 118 боевых вылетов, в ходе которых уничтожил 19 танков и автомашин, 23 орудия зенитной артиллерии, 4 БТР, бронепоезд, самолёт и большое количество живой силы противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования по уничтожению живой силы и техники противника и проявленные при этом мужество и героизм» гвардии майор Александр Васильев был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 7023.

В 1946 году Васильев был уволен в запас. Проживал и работал в Ленинграде. Умер 30 октября 1979 года, похоронен на кладбище Санкт-Петербургского крематория.

Был также награждён двумя орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени и Красной Звезды, а также рядом медалей и иностранным орденом.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Долгов И. А. Золотые звёзды калининцев. — М.: Московский рабочий, 1984. — Кн. 2.

Отрывок, характеризующий Васильев, Александр Матвеевич

– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.