Видинское царство
| Видинское царство (деспотство) | ||||
| деспотат (1261 - 1336)
царство (1356 - 1422) | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
 Второе Болгарское царство к началу правления царя Ивана Александра. Видинский деспотат, Тырновское царство и Добруджанский деспотат | ||||
| Столица | Видин | |||
| Язык(и) | болгарский | |||
| Религия | Православие | |||
| Форма правления | Деспотия (1261 - 1336)
Монархия (1356 - 1422) | |||
| Преемственность | ||||
| ← Второе Болгарское царство Османская империя → | ||||
Видинское царство (болг. Видинско царство) — государство, отколовшееся от Болгарии (Тырновского царства) в XIV веке. С 1261 - 1336 года существовал как Видинский деспотат — полунезависимое государство, которое временами являлось автономией внутри Болгарии.
Содержание
Видинский деспотат
После смерти в 1241 году царя Ивана Асеня II и последовавшей борьбой за болгарский престол, Болгарское государство ослабло и ряд вельмож объявило о независимости своих владений. Так в 1261 году деспот Видина Яков Святослав стал независимым правителем и даже чеканил собственную монету.[3] После его смерти в 1276 году новый деспот Шишман продолжил независимую политику. С Тырновским царством (основным болгарским государством того времени) Шишман поддерживал мирные отношения. По крайней мере сведений о военных столкновениях между Видином и Тырново не сохранилось. После смерти Шишмана власть в Видинском княжестве перешла к его сыну, Михаилу Шишману.
В 1323 году Михаил Шишман, будучи деспотом Видина, был избран болгарским царём. В результате этого Видинский деспотат объединился с Болгарским царством. В Видине остался править деспот Белаур, брат Михаила Шишмана. После того, как в 1331 году на болгарский престол вступил царь Иван Александр, Белаур отказался повиноваться ему, однако в ходе войны 1335 - 1336 годов, царь Иван Александр одержал победу и власть Болгарского царства в Видине снова была восстановлена.
Когда царь Иван Александр захотел объявить своим наследником своего третьего сына Ивана Шишмана, то второму сыну Ивану Срацимиру он в 1356 году качестве компенсации дал власть в Видине (первый сын царя Ивана Александра, Михаил Асень, погиб при жизни отца). С этого момента Видинский деспотат становится известным как Видинское царство. Иван Срацимир удалился из Тырново в Видин и правил им как независимым государством. Однако до смерти своего отца, Иван Срацимир не провозглашал формальной независимости Видинского царства.
Деспоты Видина
| Годы правления | Имя |
|---|---|
| 1261—1276 | Яков Святослав[4] |
| 1276—1313 | Шишман |
| 1313—1323 | Михаил Шишман |
| 1323—1336 | Белаур |
Венгерская оккупация (1365—1369)
В 1365 году венгерский король Людовик I захватил Видинское царство. Однако в 1369 году оно было восстановлено совместными действиями болгарского (тырновского) царя Ивана Александра, влашского князя Владислава I и правителя Добруджи Добротицы. На видинский престол вернулся Иван Срацимир.
Видинское царство (1371—1396)
После смерти царя Ивана Александра оба его сына Иван Срацимир и Иван Шишман объявили себя единственными законными правителями Болгарии и не признавали друг друга. Правитель Видинского царства, Иван Срацимир объявил независимость Видина и провозгласил себя себя болгарским царем, восприняв титул своего отца «В Христа Бога верный царь и самодержец всем болгарам и грекам». То же самое сделал и Иван Шишман. Нет достоверных данных о военных действиях между Видинским и Тырновским царствами, но предполагается, что город София первоначально принадлежал Ивану Срацимиру, а с 1373 года перешёл к Ивану Шишману.
Демонстрируя полную независимость Видинского царства, Иван Срацимир порвал отношения с Тырновским патриархом и подчинил Видинскую митрополию Константинополю.
Летописец Иоганн Шильтбергер писал, что в конце XIV века были:
|
три страны, которые все три назывались Болгария. | 
|
Он имел в виду, что вместо единого государства были Видинское царство, Тырновское царство и Добруджанский деспотат и каждое претендует, что оно есть Болгарское царство.
Благодаря своему расположению, Видинское царство было защищено от нападений турок. Однако, это продолжалось недолго. В 1396 году, вскоре после падения Тырновского царства, турки положили конец независимости Видина. Иван Срацимир был арестован за неповиновения султану (он пропустил венгерские войска через свою территорию) и его дальнейшая судьба неизвестна. После этого Видинское царство окончательно потеряло свою независимость.
Болгарское (Видинское) царство (1396—1422)
После падения в 1395 году Тырновского царства и завоевания в 1396 году Видинского царства, на престол Видина взошёл Константин II Асень, сын Ивана Срацимира. Он правил то как вассал турецкого султана, то как венгерского короля, а также на время объявлял независимость, но тем не менее его власть распространялась как минимум на часть бывшего Видинского царства. В период с 1396 по 1422 годы эти остатки Видинского царства и представляли собой Болгарию. Спора между Тырново и Видином уже не было. Ряд иностранных государств признавал Константина II Асеня именно как правителя Болгарии. В таком виде Болгария продолжала существовать до 1422 года, когда после смерти Константина II Асеня, Видинское царство перестало упоминаться в источниках (по видимому оно было окончательно ликвидировано турками).
Цари Видина
| Годы правления | Имя |
|---|---|
| 1336—1356 | Иван Александр |
| 1356—1365;1369—1396 | Иван Срацимир
С 1365 - 1369 Видин находился под Венгерской оккупацией |
| 1396—1422 | Константин Асень |
Напишите отзыв о статье "Видинское царство"
Примечания
Ссылки
- Видинское царство — статья из Большой советской энциклопедии.
- [bns.gvardia.net/content/view/565/63/ Цар Иван Шишман (1371—1395)] (болг.)
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Видинское царство
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
