Уинчестерский собор

Достопримечательность
Уинчестерский собор
Страна	Великобритания
Сайт	[www.winchester-cathedral.org.uk/ Официальный сайт]

Винчестерский собор (англ. Winchester Cathedral) ― кафедральная церковь и один из самых больших соборов Европы. Находится в Уинчестере, графство Хэмпшир, Великобритания. Посвящён Святой Троице, апостолам Петру и Павлу и святому Свитину. Является главным храмом Уинчестерской епархии и местопребыванием епископа Уинчестера. Преобладает романский стиль. Четыре нефа, повторяющиеся формы арок и вид креста - романский, а не готический стиль.

История

Период до нормандского завоевания

Первым христианским храмом из камня, возведенным на месте нынешнего, был кафедральный собор, впоследствии известный под названием Олд-Минстер (в переводе буквально ― Старый собор). Существует предание, согласно которому он был заложен во II веке Люцием, мифическим королём бриттов, однако это не более чем легенда. На самом деле строительство собора было начато по инициативе Кенвала, короля Уэссекса, и завершилось в 648 году. В 660 году собор стал центральным храмом епархии. На протяжении следующего столетия он постепенно достраивался — например, была возведена башня, посвящённая Святому Мартину. В 862 году на территории Олд-Минстера был похоронен Свитин, канонизированный епископ Уинчестера. В 901 году вплотную к собору была построена новая церковь, названная Нью-Минстер (то есть Новый собор). В конце X века, во времена монастырских реформ Этельвольда, епископа Уинчестера, Олд-Минстер был практически полностью перестроен и стал частью комплекса бенедиктинского монастыря. После смерти Этельвольда в 984 году его преемник Эльфиа продолжил перепланировку собора.

На территории Олд-Минстера были погребены многие правители Уэссекса и Англии — Кинегильс (в 643 году), Кенвал (в 674 году), Киневульф (в 786 году), Эгберт (в 839 году, а в 828 году в соборе прошла церемония его коронации), Этельвульф (в 858 году), Альфред Великий (временно в 899 году) и Кнуд Великий (в 1035 году).

История современного собора

После нормандского завоевания епископ Валкелин, ставленник нормандцев, получил полномочия построить на месте Олд-Минстера новую церковь в романском стиле. Храм был снесен до основания, и работы по возведению нового собора — в частности, были сооружены новые крипта и трансепты — шли с 1079 по 1093 год. В новом обличии собор продолжал оставаться одним из важных религиозных центров страны. 8 апреля 1093 года собор был освящен Валкелином (Walkelin) первым норманским епископом Уинчестера. 11 августа 1100 года в его башне — спустя несколько лет она обрушилась — был похоронен король Вильгельм II (сын Вильгельма Завоевателя), которого убили 2 августа во время охоты. В 1108 году была заложена новая башня, её строительство продлилось до 1120 года. В целом собор многократно достраивался и благоустраивался: так, в 1394 году был реконструирован неф. В 1905—1912 годах в соборе были проведены масштабные реставрационные работы. В частности, стараниями известного британского водолаза Уильяма Уолкера были укреплены южные и восточные стороны затопленного фундамента. За спасение собора от полного разрушения Уолкер был награждён и стал членом Королевского Викторианского ордена.

События

В Уинчестерском соборе проходили следующие церемонии:

• 1172 ― Коронация Генриха-младшего и его супруги Маргариты Французской
• 1194 ― Вторая коронация Ричарда Львиное Сердце
• 1403 ― Бракосочетание Генриха IV и Жанны Наварской
• 1554 ― Бракосочетание Марии I и Филиппа II

Достопримечательности

В основном, туристов привлекает могила писательницы Джейн Остин, которая скончалась в 1817 году в Уинчестере и была похоронена в северном приделе нефа. Популярности собора способствует его упоминание в «Барсетширских хрониках», цикле романов писателя Энтони Троллопа, а также тот факт, что в 2005 году в северном транспете собора (имитирующем Ватикан) проходили съемки фильма «Код да Винчи» по мотивам одноименного бестселлера Дэна Брауна. Капеллу Богоявления украшают витражи, выполненные по эскизам Эдварда Бёрн-Джонса, одного из видных мастеров периода прерафаэлитизма, на фабрике Вильяма Морриса.

В задней части собора расположены иконы, выполненные русским иконописцем Сергеем Федоровым.

В культуре

В 1966 году была написана песня Winchester Cathedral (Уинчестерский собор). Ради записи этой песни её автор Geoff Stephens, создал музыкальную группу New Vaudeville Band. Эту песню исполняли: Фрэнк Синатра, Диззи Гиллеспи, The Shadows, и др. В СССР эта песня была известна в исполнении оркестра Джеймса Ласта. В качестве музыкального фона, она часто использовалась в различных телепередачах.

Ссылки

• Фотографии на [www.flickr.com/search/?w=all&q=Winchester+Cathedral&m=text Flickr.com]
• [vrcoll.fa.pitt.edu/medart/image/England/winchester/Cathedral/General/Winchester-Cath-Main.html История собора]  (англ.)
• История Старого собора на [www.earlybritishkingdoms.com/adversaries/archaeology/oldminster.html Earlybritishkingdoms.com]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Уинчестерский собор

– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)