Браун, Дэн

Дэн Браун
Dan Brown
Место рождения:	Эксетер, штат Нью-Гэмпшир, США
Род деятельности:	прозаик, журналист, музыкант
Годы творчества:	с 1998
Жанр:	детектив, триллер, фантастика
Язык произведений:	английский
Дебют:	Цифровая крепость
Подпись:
[lib.ru/INPROZ/BRAUN_D/ Произведения на сайте Lib.ru]

Дэн Бра́ун (англ. Dan Brown; 22 июня 1964 года, Эксетер, штат Нью-Гэмпшир, США) — американский писатель, журналист, музыкант. Из-под его пера вышли такие бестселлеры, как «Код да Винчи», «Ангелы и демоны», «Утраченный символ» и «Инферно», рассказывающие о тайных обществах, символике, заговорах. Его роман «Цифровая крепость» посвящён деятельности Агентства национальной безопасности США.

Биография

Дэн Браун родился 22 июня 1964 года в Нью-Гэмпшире (США) в семье профессора математики Ричарда Брауна и музыканта Констанции Браун.

Браун окончил Академию Филлипса в Эксетере, где его отец преподавал математику, а также писал учебники и пособия, до ухода на пенсию в 1982 году. Мать и отец Брауна были музыкантами, мать также служила органистом в церкви. Семья принадлежала к Епископальной церкви США. После окончания академии Браун поступил в Амхерстский колледж, где являлся активным членом студенческого братства Psi Upsilon. Браун выпустился в 1986 году, а последний год обучения провел в Испании в Севильском университете, изучая историю искусств.

Закончив обучение в колледже, Дэн Браун сделал ставку на музыкальной карьере в качестве автора песен, музыканта и исполнителя. Браун выпустил несколько компакт-дисков (CD) со своими записями. В 1991 году он переехал в Голливуд, где зарабатывал на жизнь преподаванием в начальной школе Беверли Хиллз (англ. Beverly Hills Preparatory School).

В 1993 году Дэн Браун вместе с семьей вернулся в Нью-Гэмпшир и стал преподавать английский язык в Академии Филлипса в Эксетере, а также испанский в Lincoln Akerman School.

Блис Браун, супруга Дэна — художник и искусствовед, помогала Брауну в его научных исследованиях. Она сопровождала его в поездках и исследовательских путешествиях. В 1995 году результатом совместной работы супругов стала книга-бестселлер «187 мужчин, от которых следует держаться подальше: путеводитель для романтически фрустрированных женщин».

В 1998 году Браун, давно интересовавшийся философией, историей религий, криптографией и тайными обществами, опубликовал свой первый роман-триллер — «Цифровая крепость», ставший бестселлером. Роман исследует тонкую грань между гражданской свободой и национальной безопасностью и повествует о работе секретного подразделения — агентства национальной безопасности.

Последующие произведения Брауна создавались на «стыке жанров» триллера, интеллектуального детектива, романа-загадки. В 2000 году вышел конспирологический детектив «Ангелы и демоны», а в 2001 году последовал триллер «Точка обмана», рассказывающий о сложных аспектах нравственности в политике и влиянии на национальную безопасность.

В 2003 году приключения профессора Роберта Лэнгдона из «Ангелов и демонов» были продолжены романом «Код да Винчи».

За первую неделю продаж роман «Код да Винчи» занял первое место в списке нью-йоркских бестселлеров по версиям газет The New York Times, The Wall Street Journal, San Francisco Chronicle. Позже стал хитом номер № 1 во всех крупных рейтингах бестселлеров в стране. В мае 2006 года вышла экранизация романа «Код да Винчи», а в 2009 году — экранизация романа «Ангелы и демоны».

В сентябре 2009 года был опубликован роман «Утраченный символ», приоткрывающий завесу тайны над масонским прошлым Америки и ставший третьим романом о Роберте Лэнгдоне. В мае 2013 года вышла четвёртая часть этой серии — «Инферно».

28 сентября 2016 года Сонни Мехта — председатель и главный редактор Knopf Doubleday Publishing Group — объявил, что издательство Doubleday начало подготовку к публикации очередного романа Брауна о Роберте Лэнгдоне — «Origins», выпуск которого намечен на 26 сентября 2017 года.

Писатель также занимается журналистикой, регулярно публикуется в журналах «Newsweek», «Time», «Forbes», «People», «GQ», «The New Yorker», выступает в различных популярных радио- и телепрограммах.

Критика

Литературный стиль Брауна подвергся резкой критике со стороны ряда литераторов. Британский поэт, редактор и литературный деятель Том Чиверс назвал прозу Брауна «настолько свинцовой, что из неё можно делать кровлю для церквей».

Другую волну критических замечаний вызвали заявления Брауна, сделанные им в предисловиях к собственным книгам, в которых утверждается, что его работы основываются на исторических фактах.

В сентябре 2009 года Браун ответил на критику следующим образом:

«В этих книгах я делаю нечто сугубо намеренное и специфичное. Мысль заключается в том, чтобы смешать факт и вымысел в очень современной и эффективной манере, чтобы рассказать историю. Есть те, кто понимает, что я делаю — и они как бы запрыгивают на поезд, чтобы прокатиться и получить удовольствие, а есть другие люди — которым, вероятно, следует читать кого-нибудь другого».

Оригинальный текст (англ.)  

I do something very intentional and specific in these books. And that is to blend fact and fiction in a very modern and efficient style, to tell a story. There are some people who understand what I do, and they sort of get on the train and go for a ride and have a great time, and there are other people who should probably just read somebody else.

— Дэн Браун. Из интервью в телевизионной программе Today

В свою очередь тот же Чиверс обращает внимание на то, что Браун предварил пролог романа «Код да Винчи» утверждением, что «все описания произведений искусства, архитектуры, документов и тайных ритуалов в романе точны». Опровергая это утверждение, Чиверс привёл ряд отступлений от реальных фактов в книге Брауна. Например, Чиверс заметил, что Приорат Сиона был не «тайным обществом основанным в 11 веке», как говорит автор в предисловии к роману, а мистификацией созданной французом Пьером Плантаром в 1956 году. Подобные расхождения с установленными фактами наблюдаются и в других произведениях Брауна. Так, в «Ангелах и Демонах» сообщается, что Коперника сожгла на костре Римско-католическая церковь, хотя в действительности Коперник прожил долгую жизнь и умер в старости. После утверждения в той же книге о том, что Рафаэль был вначале захоронен в Урбино, на его могиле в Пантеоне пришлось даже добавить табличку о том, что Браун неправ и прах Рафаэля всегда покоился в Риме. В книге традиция причащения в христианстве была перенята у ацтеков, хотя на самом деле ведет начало с первого столетия нашей эры. А Галилей не входил в общество иллюминатов, которое на самом деле было основано более чем через 100 лет после смерти Галилея.

Библиография

• Цифровая крепость (англ. Digital Fortress, 1998)
• Ангелы и демоны (англ. Angels & Demons, 2000)
• Точка обмана (англ. Deception Point, 2001)
• Код да Винчи (англ. The Da Vinci Code, 2003)
• Утраченный символ (англ. The Lost Symbol, 2009)
• Инферно (англ. Inferno, 2013)
• Происхождение (англ. Origin, 2017)

Экранизации

• 2006 — Код да Винчи
• 2009 — Ангелы и Демоны
• 2016 — Инферно

Литература

на русском языке

• Бачинин В. А. [www.amursu.ru/attachments/1320_2007_4.djvu Бульварное религиоведение Дэна Брауна] // Религиоведение. — 2007. — № 4. — С. 152—156. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=2072-8662&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 2072-8662].

на других языках

• Abanes R. [books.google.ru/books?id=bBHnW0lK9ykC&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=false The Truth Behind the Da Vinci Code]. — Harvest House Publishers, 2004. — 96 p.

Ссылки

• [www.danbrown.com/ Официальный сайт Дэна Брауна] (англ.)
• Браун, Дэн — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [eldb.net/name/nm003535/ Дэн Браун на сайте The Electronic Literary Database (ELDb)]
• [www.dbrown.ru/ Фан-клуб Дэна Брауна] (рус.)
• [lib.ru/INPROZ/BRAUN_D/ Дэн Браун] в библиотеке Максима Мошкова (рус.)

Отрывок, характеризующий Браун, Дэн

– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.