Коштуница, Воислав

Воислав Коштуница
Премьер-министр Сербии
3 марта 2004 года — 7 июля 2008 года
Предшественник:	Зоран Живкович
Преемник:	Мирко Цветкович
Президент Югославии
7 октября 2000 года — 7 марта 2003 года
Предшественник:	Слободан Милошевич
Преемник:	Должность упразднена; Светозар Марович как Президент ГССЧ
Супруга:	Зорица Радович
Партия:	Демократическая партия Сербии (1992-2014)
Учёная степень:	доктор юридических наук
Профессия:	Юрист
Награды:

Во́ислав Кошту́ница (серб. Војислав Коштуница, 24 марта 1944, Белград) — последний президент Югославии в 2000—2003 и премьер-министр Сербии в 2004—2008. Основатель и лидер Демократической партии Сербии (с 1992—2014 г.).

Образование

Окончил юридический факультет Белградского университета (1966). Защитил кандидатскую диссертацию по теме «Политическая теория и практика Конституционного суда в Югославии» (1970) и квалификационную работу на докторскую степень по теме «Оппозиция в политической системе капитализма» (1976).

Учёный-юрист

В 1970—1974 работал ассистентом юридического факультете Белградского университета. В 1974 во время политических чисток в университете был уволен с факультета за критику Конституции СФРЮ 1974 и за подписание петиции с требованием освободить из тюрьмы профессора Михаила Джурича. В 1998 ему было предложено вернуться профессором на факультет, но он отказался.

С 1974 работал в Институте общественных наук, а с 1981 — в Институте философии и общественной теории в Белграде, одно время был его директором. Специалист в области проблем конституционного права, политической теории и философии. Являлся членом редколлегий и главным редактором ряда юридических и философских журналов: «Архив юридических и общественных наук», «Философские исследования», «Философия и общество» и «Theoria». Является членом Сербского ПЕН-центра.

Оппозиционный политик

В 1980-е годы специализировался на защите прав человека, особенно в «Комитете в защиту свободы мысли и слова». Никогда не был членом Союза коммунистов Югославии. В 1989 вместе с будущим премьер-министром Сербии Зораном Джиджинчем был в числе основателей Демократической партии. В 1992 Коштуница, после поражения во внутрипартийных выборах, покинул Демократическую партию из-за несогласия с партийной программой, ставшей, по его мнению, в меньшей степени национально направленной, нежели это нужно. Основал Демократическую партию Сербии (1992) и стал её бессменным председателем. В 1990—1997 был депутатом парламента Сербии, находясь в оппозиции, резко критиковал и президента Слободана Милошевича, и международное сообщество, считая политику и тех и других противоречащей национальным интересам Сербии.

Президент Югославии

На выборах президента Югославии 24 сентября 2000 как кандидат коалиции Демократическая оппозиция Сербии (ДОС) выиграл, победив Слободана Милошевича. Пришёл к власти после массовых выступлений сторонников демократической оппозиции, взявших под контроль Белград, в то время как югославская армия отказалась поддержать Милошевича. Многие СМИ назвали эти события «Бульдозерной революцией». Первоначально избирательная комиссия под влиянием Милошевича настаивала на проведении второго тура выборов, утверждая, что Коштуница получил в первом туре лишь 48,96 % голосов. Однако после «революции» федеральный конституционный суд принял решение о внесении изменений в протокол выборов и таким образом Коштуница, набрав 50,2 % голосов, стал президентом.

В качестве президента был сторонником европейской интеграции страны, негативно относился к выходу Черногории из состава Югославии и возможности провозглашения независимости Косово. Во время его пребывания на посту президента Слободан Милошевич был выдан Гаагскому трибуналу. Сам Коштуница не одобрял этого решения, однако все рычаги исполнительной власти находились тогда в руках премьер-министра Сербии Зорана Джинджича. Пост президента Югославии Коштуница покинул в феврале 2003 в связи с решением о прекращении существования Югославии и формировании содружества Сербии и Черногории.

Премьер-министр Сербии

На пост премьер-министра Сербии вступил 3 марта 2004, после внеочередных выборов 28 декабря 2003. Коштуница сформировал кабинет меньшинства, опирающийся на поддержку социалистов. Представляя правительственную программу в парламенте Коштуница подчеркнул основные приоритеты своей политики: решение проблемы статуса сербов в Косово, сербско-черногорские отношения в содружестве, институциональные реформы, борьба против коррупции и экономические вопросы. Заявил, что будет вести страну к интеграции в Евросоюз, добавив: «для Сербии и Черногории на нынешний момент нет альтернативного пути, кроме пути в Европу».

Называет себя «умеренным националистом». Поддерживает позитивные отношения с руководством Сербской православной церкви, которая поддержала его во время поствыборного кризиса в 2000. Владеет английским, французским и немецким языками.

10 марта 2008 года Воислав Коштуница заявил о своем уходе в отставку, заявив о невозможности дальнейшего функционирования правительства в связи разногласиями в коалиции по косовскому вопросу (Коштуница настаивал на отказе от сближения с Евросоюзом, если тот поддержит независимость Косова, тогда как большинство членов правительства продолжали занимать проевропейскую позицию).

Семья

Жена — Зорица Радович, доктор юридических наук.

Награды

• Орден преподобного Сергия Радонежского II степени (РПЦ, 2005) «за большой вклад в укрепление духовных связей между народами России и Сербии»

Ссылки

• Коштуница, Воислав — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [www.peoples.ru/state/king/yugoslavia/koshtunitza/ Биография]
• [www.lenta.ru/yugo/2000/10/08/president/biography.htm Биография]
• [www.regnum.ru/news/247696.html Биография]
• [politreferat.popal.ru/article695.html Президентские выборы в Союзной Республике Югославия в 2000 году]

Отрывок, характеризующий Коштуница, Воислав

Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.