Ганелин, Рафаил Шоломович

Рафаи́л Шо́ломович Гане́лин
Дата рождения:	16 октября 1926(1926-10-16)
Место рождения:	Ленинград, РСФСР, СССР
Дата смерти:	12 октября 2014(2014-10-12) (87 лет)
Место смерти:	Санкт-Петербург, Россия
Научная сфера:	история
Место работы:	ЛГБИ, СПбИИ РАН, СПбГУ
Учёная степень:	доктор исторических наук (1970)
Учёное звание:	профессор, член-корреспондент РАН (1991)
Альма-матер:	ЛГУ (1949)
Научный руководитель:	Б. А. Романов
Награды и премии:

Рафаи́л Шо́ломович Гане́лин (16 октября 1926, Ленинград — 12 октября 2014, Санкт-Петербург) — советский и российский историк, специалист в области истории России и истории международных отношений первой половины XX века. Член-корреспондент РАН с 7 декабря 1991 года по Секции гуманитарных и общественных наук.

Образование и учёные степени

Окончил исторический факультет Ленинградского государственного университета (1949) и аспирантуру там же (1952). Кандидат исторических наук (1953, диссертация «Американская экспансия в бассейне Тихого океана в середине XIX в.»). Доктор исторических наук (1970, диссертация «Россия и США (1914—1917): очерки истории русско-американских отношений»).

Биография

Ученик Б. А. Романова и Н. П. Полетики. С 1953 года преподавал на кафедре истории Ленинградского библиотечного института. С 1955 года — в Ленинградском отделении Института истории АН СССР (ныне — Санкт-Петербургский институт истории РАН): младший научный сотрудник, старший научный сотрудник, ведущий научный сотрудник, главный научный сотрудник. По совместительству профессор факультета истории ЕУСПб (1996—2006) и исторического факультета СПбГУ (с 2007 года).

Научные интересы: история России конца XIX — начала XX веков, историография, источниковедение, история русско-еврейской интеллигенции, история исторической науки в Российской империи и СССР.

При его участии переиздан первый том воспоминаний С. Ю. Витте (1960), выпущены в свет такие издания как «Совет министров Российской империи (1905—1906 гг.)» (Л., 1990); «Совет министров Российской империи в годы Первой мировой войны. Бумаги А. Н. Яхонтова» (СПб., 1999). Соруководитель международного проекта по выпуску академического издания мемуаров С. Ю. Витте (вышло из печати в 2003) — в рамках этого проекта рукописная и стенографическая части воспоминаний публикуются отдельно, независимо от повторения некоторых сюжетов. Исследователь в результате получает возможность сравнения различных вариантов изложения мемуаристом одних и тех же событий.

В 2000 году постановлением Президиума РАН Б. В. Ананьичу и Р. Ш. Ганелину присуждена премия имени В. О. Ключевского за монографию «С. Ю. Витте и его время». Обладатель гранта Президента РФ на поддержку ведущей научной школы. Являлся научным руководителем и консультантом многочисленных диссертационных работ аспирантов, соискателей и докторантов.

Мемуарист, автор книги «Советские историки: о чём они говорили между собой. Страницы воспоминаний о 1940-х — 1970-х годах» (СПб., 2004).

Отец — педагог, историк, член-корреспондент АПН СССР Ш. И. Ганелин (1894—1974). Сын — артист и преподаватель Академии театрального искусства Евгений Ганелин.

Похоронен на Еврейском кладбище в Санкт-Петербурге рядом с отцом.

Основные работы

• Россия и США (1914—1917): очерки истории русско-американских отношений. Л., 1969.
• Советско-американские отношения в конце 1917 — начале 1918 гг. Л., 1975.
• [www.historichka.ru/materials/ganelin/ Российское самодержавие в 1905 г. Реформы и революция. СПб., 1991.]
• Сергей Юльевич Витте и его время. СПб., 1999 (2-е изд. 2000; в соавт. с Б. В. Ананьичем).
• Тартуское студенчество на пороге ХХ в. СПб., 2002.
• Советские историки: о чём они говорили между собой. СПб., 2004.
• СССР и Германия перед войной: отношения вождей и каналы политических связей. СПб., 2010.
• В России двадцатого века. М., 2014.

Автор глав и разделов в коллективных трудах

• Внутренняя политика царизма (середина XVI — начало ХХ вв.). Л., 1967.
• Революционный Петроград: год 1917. Л., 1977.
• Краткая история СССР. Ч. 1. М.-Л., 1978.
• Кризис самодержавия в России (1895—1917). Л., 1984.
• Власть и реформы: от самодержавной к советской России. СПб., 1996.
• На пути к революционным потрясениям. СПб., 2001.
• Санкт-Петербург: 300 лет истории. СПб., 2003.
• Кредит и банки в России до начала ХХ в. Санкт-Петербург и Москва. СПб., 2005.
• Россия. Век двадцатый. СПб., 2011.

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-2216.ln-ru Профиль Рафаила Шоломовича Ганелина] на официальном сайте РАН
• [spbiiran.nw.ru/wp-content/uploads/2006/06/ganelin31.pdf Страница] на сайте СПбИИ РАН
• [history.spbu.ru/istochn-sotrudniki/details/6/38.html Страница] на сайте Института истории СПбГУ
• [modernhistory.ru/ganelin.htm Страница] на сайте журнала «Новейшая история России»
• [eu.spb.ru/history/staff/h36.htm Биография]
• [isaran.ru/?q=ru/person&guid=4652D6C3-1D0C-8048-5765-D24375EA083C Историческая справка] на сайте Архива РАН
• Ганелин Р. Ш. [ec-dejavu.ru/b-2/Black_Hundred.html От черносотенства к фашизму] // Ad hominem. Памяти Николая Гиренко. СПб.: МАЭ РАН, 2005, с. 243—272
• Ганелин Р. Ш. [www.novayagazeta.ru/arts/59174.html Власть себя трезво не оценивает (об истории протестов в научной среде)] // «Новая газета», № 79, 22 июля 2013
• Ганелин Р. Ш. [trv-science.ru/2013/08/27/sokhranit-nezavisimuyu-ehkspertizu Сохранить независимую экспертизу] // «Троицкий вариант — Наука», 27 августа 2013, с. 7
• Ганелин Р. Ш. На пути к «борьбе с космополитизмом». Заметки о еврейском вопросе в советской политике и идеологии 30—40-х гг. // [www.pijs.ru/d/68830/d/hystori-pii.pdf Евреи Европы и Ближнего Востока: история, социология, культура. Материалы Международной научной конференции 27 апреля 2014 г. СПб., 2014. — (Труды по иудаике. Сер. «История и этнография», Вып. 9)]. С. 13—53
• [www.svoboda.org/content/transcript/24925739.html Учителя Рафаила Ганелина] (интервью на Радио «Свобода»)
• [spbiiran.nw.ru/параллельных-книг-не-нужно/ «Параллельных книг не нужно…»: несколько слов по вопросу о едином учебнике российской истории]
• [spbiiran.nw.ru/wp-content/uploads/2014/03/ганелин.pdf РАН и государственная власть]
• Смирнов И. В. [scepsis.net/library/id_3550.html Уроки февраля]
• Янченко Д.Г. [bioslovhist.history.spbu.ru/component/fabrik/details/1/1136.html Ганелин Рафаил Шоломович // Биографика СПбГУ]

Отрывок, характеризующий Ганелин, Рафаил Шоломович

На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.