Прахеваджра
Прахеваджра или Прамодаваджра (около 55, родился 184 год до н. э. по традиционным источникам[1])[2] (Тибетский: Гараб Дордже, (དགའ་རབ་རྡོ་རྗེ་|w=dga’ rab rdo rje); Санскрит: Прахеваджра или Прамодаваджра, В Уддияне Прахаршаваджра — Радостная Ваджра) полулегендарный первый человеческий учитель ати-йоги (тиб. Дзогчен) или Великое Совершенство в соответствии с тибетским буддизмом. До Прахеваджры это учение было распространено только в божественных мирах «чистых землях» (śuddhanivāsa IAST) Будд и дэвов. Согласно текстам раздела Тайных Наставлений Дзогчена (Мэннгагдэ), Гараб Дордже Ваджр высшего блаженства; родился через 360 лет после паринирваны будды Шакьямуни, то есть в 184 году до н.э. в царстве Уддияна (тиб. Ургьен), которое было расположено к северо-западу от Индии, в районе современного Пакистана (долина Сват), Афганистана и Таджикистана. По другой версии, согласно "Vairo-rgyud-'bum" – собранию сочинений, переведённых на тибетский язык Вайрочаной, Гараб Дордже родился через двадцать восемь лет после ухода Будды, то есть в 516 году до н.э. Последняя дата согласуется с традицией, по которой Гараб Дордже считается сыном Прахарини, принцессы Уддияны, дочери царя Индрабхути, увидевшего Падмасамбхаву на озере Дханакоша через восемь лет после паринирваны будды Шакьямуни. Согласно же традиционным источникам Ньингма, Гараб Дордже родился через 166 лет спустя после паринирваны Будды, датируемой в тибетских источниках 881 г. до н.э. Западные учёные[кто?] утверждают, что это произошло на 220 лет позднее.
Прахеваджра передал учения Манджушримитре, который был его главным учеником. Падмасамбхава также получил передачу тантр от Гараба Дордже. Прахеваджра получил расширенное учение махайоги Гухьягарбха-тантра от Махасидха Куккураджа.
Происхождение
Родился (сын Су-дхармы, дочери царя Упа-раджа, жившей на острове в озере[3]) в стране Уддияна, в этой стране также родился Падмасамбхава, Прахеваджра получил все Тантры, тексты и устное наставление Дзогчена непосредственно от Ваджрасаттвы и Ваджрапани. В другом источнике его мать называют Парани и указано, что она жили на озере Кутра.[4]
Даргйай, et. al. (1977, 1998: p.19) передаёт Агиографию рождения Гараба Дордже, также как краткую историю его матери и её родителей; видение вазы Астамангала, Трилоки, 'Трёх ваджр' и других объектов:
Господин тайны (gSang-ba’i-bdag-po) поручил Держателям мудрости (Rig-'dsin) в Дханакосе в Уддияне в современной долине Сват. Там был большой храм, называемый Бде-бйед-брцегс-па; его окружало 1608[5] маленьких часовен. Царь Упараджа, и царица сНанг-ба-гсал-ба’и-од-лдан-ма жили там. У них была дочь по имени Судхарма; она приняла монашеские обеты. Судхарма, вместе со служанками, поселилась на острове и практиковала Йога-Тантру (рнал-'бйор-гйи ргйуд). Однажда ночью Судхарма приснился белый человек, который был чистым и прекрасным и он пришёл к ней. Он держал кристальный сосуд в руках. Три раза он поднимал сосуд над короной на её голове, и свет излился из сосуда. Когда это случилось, она увидела три мира чисто и ясно. Вскоре Судхарма родила истинного сына богов.[6]
Заветы Прахеваджры
После своей смерти, Прахеваджра передал свои заветы Манджушримитре. Это были три заповеди, известные как «Три слова что Поразили Сердце Сущности» или Циг Сум Недек (тиб. tshig gSum gNad brDeg), суммировавшие всё учение Дзогчен:
- Одно введение в истинную природу или «Прямое введение» (тиб. ngo rang thog tu sPrad)
- Одно несомненное достижение этого истинного состояния или «Оставляющее без сомнения» (тиб. thag gCig thog dug Cad)
- Одно продолжение с уверенностью в освобождении или «Продолжение в недвойственном состоянии» (тиб. gDengs grol thog du ’cha’)
Работы
- 'Разрезая три времени' (Вайли: Dus gsum chig chod)
- 'Подавление шести видов Сознания с Сиянием' (Вайли: Tshogs drug zil gnon)
- 'Истинная Свобода что не имеет характеристик' (Вайли: mTshan ma rang grol)
- 'Прямая встреча с тремя Каями'(Вайли: sKu gsum thug phrad)
- 'Крепость Ваджры' (Вайли: rDo rje mkhar rdzong)
- 'Глубокое погружение в сознание' (Вайли: Rig pa spyi blugs)
Напишите отзыв о статье "Прахеваджра"
Примечания
- ↑ [www.dzog-chen.com/library/garabdorje.html Garab Dorje. Гараб Дордже]
- ↑ Déchen, Khandro & Ngak’chang Rinpoche (undated). «Dzogchen transmission of the non-dual state.» Aro Encyclopædia. Source: [arobuddhism.org/encyclopaedia/shared/text/d/dzogchen_ar_kdt_eng.php] (accessed: February 1, 2008)
- ↑ Erik Pema Kunsang (translator) : Wellsprings of the Great Perfection. Rangjung Yeshe Publications, Hong Kong, 2006. p. 125
- ↑ Erik Pema Kunsang (translator) : Wellsprings of the Great Perfection. Rangjung Yeshe Publications, Hong Kong, 2006. p. 199
- ↑ 1608 скорее всего ошибка в тексте. Обычно их 9 или 108.
- ↑ Dargyay, Eva M. (author) & Wayman, Alex (editor)(1977, 1998). The Rise of Esoteric Buddhism in Tibet. Second revised edition, reprint.Delhi, India: Motilal Banarsidass Publishers Pvt Ltd. Buddhist Tradition Series Vol.32. ISBN 81-208-1579-3 (paper), p.19
Литература
- Рейнолдс, Джон Мирдин [books.google.ru/books?id=SJbxvDZOZz8C&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false The Golden Letters]. — Ithaca NY 1996; Snow Lion; ISBN 978-1-55939-050-7
- Dharma Fellowship (2005). Biographies: Pramodavajra, Regent of the Divine. Source: [www.dharmafellowship.org/biographies/historicalsaints/pramodavajra.htm]
Ссылки
- [texts.00.gs/Wellsprings_of_the_Great_Perfection,_2.htm Древние сокровища мастеров Великого Совершенства (англ.)]
- [www.dharmawiki.ru/index.php/%D0%93%D0%B0%D1%80%D0%B0%D0%B1_%D0%94%D0%BE%D1%80%D0%B4%D0%B6%D0%B5 Энциклопедия Дхармы: Гараб Дорджи]
- [www.abhidharma.ru/A/Guru%20Mahasiddhi/Garab%20Dorje.htm Жизнеописание Гараба Дордже]
| |||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Прахеваджра
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
